Надеюсь, Джимми не задерживается поблизости, чтобы послушать.

— Это моя вина, — шепчет Адокс.

— Джимми решился на это по моей просьбе, — сознаюсь я. — Некоторое время назад я попросила его сообщить мне, если он увидит что-нибудь необычное на тропе. Я не ожидала, что он примет мою просьбу близко к сердцу.

Слова звучат неубедительно; слабое оправдание.

Нарастающий утренний свет улавливает слёзы в глазах Адокса. Его печаль невыносима. Нет ничего хуже, чем видеть плачущего старика.

— Ты понимаешь, что ты натворила? — спрашивает он.

Я несколько раз моргаю, чтобы прояснить свои глаза.

— Возможно, Джимми спас тысячи жизней, — напоминаю я ему.

Это не те слова, которые стоило произносить.

Лицо лидера искажается.

— Какое нам дело до жизни Брумы и Солати? Что будет с нами? Теперь нам негде будет жить. Всё, ради чего трудился мой отец, выброшено на ветер из-за глупого выбора семилетнего ребёнка и коварной шпионки Короля, — говорит он язвительным тоном.

Его разочарование разбивает сердце. Но я тверда в своей решимости. Чем дольше ему придётся размышлять о моих новостях, тем больше он будет настроен против нас.

— Адокс, у меня есть план, который не навлечёт гнев Солати на Ире, но спасёт много жизней

— Думаю, Ире сделали для тебя достаточно, — говорит он. — Если бы я знал, что ты близка к Королю, я бы не позволил тебе уйти.

Тогда хорошо, что он не знает, что я Татума.

— В твоих руках судьбы многих людей. Неужели ты не прислушаешься к голосу разума? Многие умрут. Неужели тебе всё равно? — спрашиваю я, отказываясь от деликатности.

— Когда Гласиум или Осолис беспокоились о нас? — яростно шепчет он.

Я подпрыгиваю от гнева, исходящего от этого уравновешенного человека.

— Никогда не было настоящего мира! Вы слишком заняты, притворяясь, что терпите друг друга, чтобы помочь своему народу. Это был лишь вопрос времени, пока один из вас не истребит другой.

На остров Адокса уже высаживаются люди, разбуженные светом и привлечённые спором. Мне приходится напоминать себе, что разведчики армии не смогут разглядеть народ Ире так высоко над тропой, по которой они движутся, но звук разносится далеко. Люди знают это и говорят тихо, хмурясь. Нет танцев и смеха. Ире гораздо более сдержаны, чем я помню.

Реакция лидера гораздо хуже, чем я ожидала. Вести разбили его, и он не хочет прислушиваться к здравому смыслу. Или, возможно, он действительно затаил обиду на оба мира, из которых я пришла. Я должна надеяться, что это не так. Что он может видеть дальше своих собственных эмоций.

— Адокс, сегодня ты многое постиг. Я знаю, что подвела тебя и Ире. Но, пожалуйста, не позволяй этому затуманить твой разум. Гласиум и Осолис в прошлом относились к вам не очень хорошо, и я не могу этого изменить. Я ведь этого и не делала. Принимаешь ты это или нет, но Брумы теперь знают о существовании Ире. Ире находится на грани разоблачения. Если вы не объединитесь с Гласиумом, Осолис уничтожит всё, что вы построили. Может быть, не сегодня, может быть, не на следующей неделе, но однажды ты проснёшься и обнаружишь солдат у своей палатки. Не сжигай этот мост, — я умоляю его. — Ты не можешь знать наверняка, когда он тебе понадобится. И я не могу быть уверена, что мой Король снова предложит тебе убежище. Безопасность, Адокс. Для твоего народа.

С таким же успехом я могла бы молчать. Мои слова отражаются от его гнева.

— Ты угрожаешь мне? — шипит он.

Я смотрю на любопытствующих людей, толпящихся вокруг нас. Они не слышали его слов, но язык наших тел выдаёт нас. Несколько мужчин размышляют, стоит ли им вмешаться.

Я вздыхаю в знак поражения.

— Нет, Адокс. Веришь или нет, я пытаюсь помочь вам. Понимаю, что сейчас не лучшее время. Я сожалею о случившемся больше, чем ты думаешь.

Я опускаю голову и иду к своему Флаеру.

— Ответ всегда будет «Нет», — говорит он.

Я грустно улыбаюсь.

— Всегда — очень долгий срок.

ГЛАВА 2

Я ни за что не уйду. Адокс будет в ярости, узнав, что я этого не сделала. Но он должен рассудить здраво! От этого зависит столько жизней.

Я не собираюсь возвращаться в Гласиум, пока он не согласится с моим планом, или пока меня не заставят уйти.

Я лечу на скалу Иши. Приветственные объятия родителей Кристал, Иши и Криса, после бессонной ночи едва не доводят меня до слёз. Они ещё не слышали о моём споре с их лидером. Пока мы готовимся к завтраку, я предупреждаю их, что в течение дня они могут узнать от других о жаркой дискуссии. Я не сообщаю им никаких подробностей, потому что не знаю, как много Адокс расскажет Ире. Из уважения я предоставляю ему самому решать, что он хочет сообщить. Уж кто-то, я больше, чем он когда-либо узнает, знаю о том, как быть главой народа.

— Твоя палатка всё ещё стоит, если хочешь отдохнуть, — говорит Иша с сочувственным видом.

Я познакомилась с родителями Кристал в свою первую ночь на Ире. Кристал, хотя и родилась на Ире, предпочитала жизнь во Внешних Кольцах. Я полагаю, что её подруга, Алзона, в немалой степени повлияла на этот выбор. Надеюсь, они уже разобрались со своими проблемами. Последний обмен репликами между ними был напряжённым.

Я наклоняюсь и вхожу в палатку, с тоской смотрю на сложенный матрас в углу. Единственное, что стоит между мной и сном, это пыльный чёрный костюм, в который я одета. Снять облегающую одежду — задача не из лёгких. Но вскоре костюм уже висит на одной из деревянных опор палатки. Я делаю шаг к кровати.

— Где она?

Я замираю, узнав голос.

— Хамиш, — приветствует Иша. — Уиллоу только прилегла отдохнуть.

Пожалуйста, не заходи сюда. Я оглядываюсь через плечо на опущенные пологи палатки.

— Думаешь, она ещё не спит? — спрашивает он, его голос становится ближе. — Уиллоу, — зовёт он.

Я задерживаю дыхание, не отвечая. Вместо этого я на цыпочках подхожу к матрасу и медленно опускаюсь на него, чтобы он не издал ни звука. За палаткой раздаются шаги.

— Оставь её, Хамиш. Она выглядела, как живой мертвец.

Шаги затихают, но не удаляются.

— Я скажу ей, что ты заглядывал, — намекает Иша.

— Хорошо, — неохотно говорит он. — Скажи ей, что нам нужно поговорить, как можно скорее. Все говорят, что она выдала наше местонахождение Королю Брум.

Я напрягаюсь и почти бросаюсь, чтобы оправдаться. Я жду ответа Иши. Надеюсь, она не выгонит меня со своего острова. Не думаю, что смогу встретиться с чем-то ещё, не поспав сначала.

— Если это так, то не вижу причин, зачем ей было возвращаться и предупреждать Адокса, — отвечает она.

Я улыбаюсь про себя, слушая, как Хамиш уходит, а Иша возвращается к своими делам. Я закрываю глаза, закутываясь в одеяла. Ничто в двух мирах — ни война, ни свет костра, пробивающийся сквозь стены палатки, — не может помешать мне заснуть.

* * *

После нескольких неудачных попыток проснуться, мне удается натянуть костюм и, пошатываясь, выйти из палатки. В Ире темно, я проспала весь день. Столь необходимый отдых прояснил мою голову и придал мне сил. До меня доносится запах стряпни Иши, и я жажду тепла костра, подрагивая. Я и забыла, как здесь бывает холодно. Мне потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к климату вблизи Гласиума, и я задаюсь вопросом, как переносит холод армия Солати, находящаяся на сотни метров ниже меня.

— Хамиш прилетал несколько раз, разыскивая тебя, — говорит Иша.

Я киваю, пережёвывая нежное мясо и хлеб. Я сдерживаю стон восторга, но только чуть-чуть. Тушёная говядина Иши могла бы почти соперничать с тушёной говядиной Лавины.

— Я навещу его завтра, — отвечаю я.

Искать Хамиша — это не то, чем я должна сейчас заниматься. Он испытывает ко мне чувства, а я не отвечаю ему взаимностью. Я знаю, что чувствую к Хамишу: дружбу. Но донести это до него — совсем другое дело. Иногда я скучаю по отсутствию эмоций в культуре Солати.