Любовь есть дар судьбы, смиряет гордецов.
Она прощает всё, не налагая вето,
на несовместимость душ и грубое словцо,
влюблённая душа простит её за это.
Поклонюсь любимой за то, что было,
на коленях молю за всё, что будет.
Уверен, она мой облик не забыла,
а время нас непременно рассудит.
Любовь сильней любой разлуки.
Разлука дольше может быть любви.
Я находился в постоянной муке
ради нашей счастливой судьбы.
Было ясно, что не нужны слова
на чистой белизне страниц
и лучше убежать на острова,
где нет угрюмых, скучных лиц.
Наш поезд летел на Ригу словно ветер.
Ты, как в айсберге была вмёрзшее пианино.
В этих широтах окна глядели на север,
ты долгожданным оргазмом была ранима.
Твои мысли были значительно выше
помысла автора этих строчек.
Ты озаряла купе, мы стали ближе
на площади меньшей, чем покрывает почерк.
Пространство заполнилось смыслом любви,
мир состоял из красоты и наготы.
Словно вера пришла от постоянной мольбы,
сильная любовь поглощала мечты.
Ты расплетала меня, как платок,
сладострастно наслаждаясь любовью.
Я прессовал тебя, как каток,
мы чувствам своим дали волю раздолья.
На крыльях любви взлетели с перрона.
Скорлупа куполов, позвонки колоколен,
узкие улочки на фоне природного лона.
Вирус любви во мне, я понял, что болен.
Фото лица легче послать домой,
чем срисовать профиль Ангела с неба.
Знал бы, что кривая может стать прямой,
когда соединились в любви твоё и моё тело.
Ты превратилась в моё воспоминание,
жду свидание, потом боюсь разлуки.
Тобой заполнил всё своё сознание,
чтобы мыслям было не до скуки.
В одиночестве веду наблюдение,
всё, что не знаю, взором ревную.
Выну из памяти своей это время,
с тобой тень моя осталась и тоскует.
Ты одна у моря на камне сидишь,
видишь брызги зелёной волны.
Уже давно со мной не говоришь,
а волны словно слёзы солоны.
Я живу в стихах, в метаморфозе.
Моя нежность пропорциональна,
смыслу строк в твоей прозе,
начертанных так банально.
Говорю с тобой и слышу твой голос,
слова не те, что хотел произнести.
Нас приютил один лишь полюс
в пределах узкой невидимости.
Пусть будет тесно в твоей квартире,
зато здесь наша с тобой кровать.
Для нас нет места укромней в мире,
где мы можем так ворковать.
Мы никогда не умрём,
если будем в прошлом жить.
Из жизни уйдём одним днём,
если сможем будущее пережить.
Восход мечтою озарён,
закат предвестник снов чудесных,
я страстью лишь к тебе пленён,
в пределах нам с тобой известных.
Я не мечтал любимым быть
и так любить в такие годы.
Мне эти чувства не забыть,
я их добыл ценой свободы.
В каждой мысли пытаюсь взреветь,
мы прошли всё видимое насквозь,
кроме любви мне не надо впредь,
мы научились жить и выживать врозь.
Так бывает в период разлуки,
к нам приходили призраки любви,
я чувствовал ласковые руки
и помнил, как друг друга берегли.
Наш смысл жизни с её началом
переносится календарём в середину.
Мы плывём к своему причалу,
как художник, что завершает картину.
Звуки рояля притягивают нас
и нарушают тишину разлуки,
а детский плач способен каждый раз
напоминать, что будут внуки.
Нас нет там, где, глядя в очертания,
мы уходим в прошлое, жертвуя настоящим,
где сумма счастья зависит от вычитания
и сказуемое следует за подлежащим.
Можно сложить всю тяжесть невзгод,
в новые рифмы и в сердце пряча.
Трудно терпеть и ждать каждый год
окончания шёпота, крика и плача.
Свои мысли о нашем грядущем
давно рифмую, слагая в строчки.
В них мой опыт борьбы с удушьем,
запятая – предвестник точки.
Возьми руку я буду вправе
забрать тебя из мира теней.
Там ты была зависима от яви,
теперь я тоже недоступен в ней.
Друг в друге мы скрывались в меру,
исследовав свой хаос отношений.
Теперь храним в себе мы веру,
отбросив весь букет сомнений.
Так долго мы живём во мгле,
без взгляда, запаха и ласки,
и без объятий в ночной тьме,
продолжая жить в железной маске.
Моя песня живёт без мотива,
её пою, как читаю часть речи.
Ты стала призрачной дивой,
мечтаю обнять твои хрупкие плечи.
Мы будем жить с тобой на берегу,
отгородившись высокой стеной
от всего мира, в небольшом углу,
мы будем слушать, как рычит прибой.
Вокруг нас кружиться будут дети,
я буду стар, а ты всё молода,
нам будет лучше всех на свете,
счёт времени пойдёт на кроткие года.
Да, пусть идёт над авокадо дождь,
мы загорим до самого предела,
ты с нежностью пальцем проведёшь
по самой незагоревшей части тела.
Нам Бог подарил плоды любви,
мы заложили сад своей судьбы,
а наши дети ждут, когда настанет время,
чтобы перебраться через эту стену.
Нам прожить до самой смерти
суждено долго и даже
мы будем неразлучны вместе
в своём миру, в твоём пейзаже.
Слова мои заставляют остановиться,
сзади тебя жадно дыша.
Мне бы нежностью расстелиться,
в твой от меня уходящий шаг.
Моё отражение живёт в твоих глазах,
мой голос будоражит волны эфира.
Моё вдохновенье живёт рифмой в словах.
Всё это любовь – моя родная лира.
