Российская Федерация

Президентская резиденция Ново-Огарево

22.03.2024. 02-30

Владимир Владимирович спал чутко. Полутемная комната с пятью точечными светильниками по углам. Тремя камерами наблюдения и двумя охранниками ФСБ за дверями спальни, не давала ни глубины сна, ни полного отдохновения.

Он не читал перед сном сводок и не принимал донесений. Перед каждой попыткой выспаться он делал небольшую, хотя бы в тридцать минут, паузу, которая, позволяла осознать то, что произошло за день.

Предыдущие дни, еще как то укладывались в некоторую цепочку просчитываемых причин и следствий. Последние дни, создавали ощущение полного бардака. Иногда накатывала тоска, и ужас.

Холодное принятие решений – глупость. Не имея эмоционального жизненного багажа, никогда не сможешь ни осознать опасности, ни выбрать следующий шаг.

Он уже двадцать лет ощущал себя эквилибристом, идущим по тонкому канату над пропастью, который таскало из стороны в сторону штормовым ветром. Одно неверное движение, и ты валишься в бездну, из которой уже нет ни единого шанса выбраться. Наверное, в ту, которая сейчас легла под голову жесткой подушкой. Он боялся сегодня засыпать. Почему-то боялся. Липкое ощущение неизбежной катастрофы сосало под ложечкой.

Путин открыл глаза. Все-таки не спалось. В голове мелькали даты, цифры, отчеты лица доклады. Он поднялся с постели. Надел тренировочный костюм. Дошел до ванной и, засунул пылающую голову под ледяную струю. Вытер волосы и с полотенцем на плечах. Дошел до кофе-машины.

– Хотя бы так – Он набрал необходимую комбинацию клавиш. Врачи не рекомендовали ему кофе потому, что возраст давал о себе знать, и давление, все-таки уже не было таким как в юности. Но, мозгу был нужен кофеин и сахар. Он выпил капуччино одним глотком, и ему стало немного легче. Горячий кофе, легко улегся в желудке и сумел создать некую благостность и баланс состояния, которая позволяла связно мыслить. Он вспомнил вчерашнюю телеконференцию и покачал головой. Пару фраз он все-таки обронил лишних. Хороший политик подумает десять раз, перед тем как промолчать в камеру. Это правда, про гиперзвук и бритву – он сказал зря.

Двадцать лет разведки научили многому. Он сокрушенно покачал головой. Некоторые из уроков он стал забывать. Не стоит всему миру показывать клыки, если они у тебя есть. Всему свое время.

– Пусть, считают меня идиотом. Так – проще – Владимир Владимирович поворошил на столе бумаги. Он так и не научился пользоваться гаджетами, предпочитая читать доклады и аналитику в печатном варианте.

Да и как его учили – это всегда давало гораздо больший эффект глубины восприятия и осознанности. Он вспомнил, как это называют специалисты из института изучения мозга Бехтеревой – «длинная рефлексия». Буквы складываются в слова, слова в предложения, образы. Пока дело дойдет до полного понимания сути – будут задействованы все лобные доли головного мозга. Максимально возможная комбинаторика вариантов даст хотя бы единственный, но самый правильный путь решения проблемы, по которому, стоит сделать какой-то шаг. Как то сыграть свою игру.

Он присел на кровать с листами бумаги, последних донесений разведки ГРУ.

– Какой-то бред! – У него складывалось впечатление, что к ядерному оружию в Пентагоне уже подобралась кучка идиотов. Это было самым тяжелым пониманием и осознанностью потому, что неотвратимое возмездие как сдерживающий фактор переставало работать.

Люди уж не боялись смерти. И, собственно, мертвому – все равно. Страдания испытывают те, кто остаются в живых. Так или иначе. Если ты, оставаясь в полном здравии и рассудке, теряешь близких родных, все – то к чему ты стремился всю жизнь, то – это на самом деле вызывает тяжкие страдания, и останавливает перед совершением глупого поступка. Но, как это объяснить тем, которые уже подняли себя на жертвенный крест «Великой войны» против всего, что они холили и лелеяли поколениями? Они были готовы умереть. Только не понятно ни за что ни во имя чего. Самое печальное заключалось в том, что их мечтой и смыслом великой войны была полная убежденность в том, что они утащат в могилу и остальных.

Владимир Владимирович устало потер виски. Задача казалась неразрешимой. Играть снова придется на грани фола. Идти по канату над пропастью, надеясь, только на бога. Кем и чем бы он ни был.

Звонок желтого телефона с гербом на диске в виде двуглавого орла заставил его вздрогнуть. Министр обороны не звонит Верховному главнокомандующему в пол третьего утра, если бы ситуация не была тревожной.

Он поднял трубку, и произнес привычную фразу. – Да, Сергей Кужугетович. Что случилось?

– Третья директива, Владимир Владимирович. – Путин тяжко выдохнул. Третья директива Пентагона предполагала превентивный ядерный удар по территории Российской Федерации всем своим ядерным арсеналом.

– Зафиксированы пуски четырехсот двадцати пяти ракет. Шахтных двести. Остальные крылатые с военных баз. – Через секундную паузу министр обороны дополнил. – Через три минуты подключатся подводные лодки в Атлантике и на Балтике. Дальше можно не считать. Уже не остановим. Перегрузка ПВО после тысячи целей, а их уже за полторы. «Поймаем» мегатонн двести на свою территорию. Ответно-встречный подтверждаете?

– Не вижу смысла, Сергей Кужугетович. «Периметр» сработает и без моего подтверждения. Сколько населения останется в живых? – Трубка замолчала мертвенно. Министр обороны больше не произнес ни слова. То, что произошло – было невероятным. Владимир Владимирович положил трубку на рычаг.

– В живых не останется никого, Владимир Владимирович. Не выживут даже тараканы. – Путин с удивлением посмотрел на стул, на котором он обычно сидел, работая с документами.

Мужчина лет пятидесяти с усталым смуглым лицом, в сером мятом плаще, под которым угадывался вельветовый клубный пиджак. В дорогих, но неброских брюках, начищенных до блеска туфлях, аккуратно снял шляпу с головы и положил ее на стол. Пригладил седоватую аккуратную прическу. От него неожиданно пахнуло дорогим терпким парфюмом. Странный посетитель достал из кармана плаща пачку сигарет с необычными рисунками и, чиркнув, золотой зажигалкой прикурил.

– Я не курю. Как вас там… – Владимир Владимирович удивленно осматривал неожиданного посетителя с головы до ног.

– И не терплю табачного дыма. – Посетитель не отреагировал. Устало потер переносицу. Сделал еще затяжку и стряхнул пепел прямо перед собой. Маленькая искра, упавшая с сигареты неожиданно пропала, так и не достигнув столешницы.

– Это не табак, Владимир Владимирович. «Гаротта». Находясь в состоянии полупроекции, я трачу слишком много энергии. – Посетитель посмотрел в лицо Путина. – Мне нужны стимуляторы. Вы же пьете кофе. Те так ли? – Путин жестко махнул рукой в сторону.

– Кем и чем бы вы ни были – у меня нет ни секунды времени. – Он снова взял трубку телефона. Трубка молчала.

– Я остановил время, Владимир Владимирович. – Сказал неожиданный посетитель. – «Зеро».

– Что вы имеете в виду? – Путин присел на кровать. Ему казалось, что это кошмар, он видел, что-то подобное уже не впервые. Нужно просто суметь уснуть и утром все будет иначе. Путин жестко протер лицо мокрым полотенцем, которое было у него на плечах.

– Вы позволите мне заснуть? – Владимир Владимирович, начал стаскивать через голову футболку.

– Как хотите, Владимир Владимирович. Но, иначе уже не будет. Текущий временной поток причинно-следственный связей я проиграл. – Путин надел футболку снова.

– Временной поток? Связи? Что за чушь? И откуда вы здесь взялись вообще? – Он вытер насухо лицо. Посетитель мороком вовсе не казался. По спальне поплыл едва чувствуемый тонкий похожий на лекарства запах. Сигарета на самом деле помогала этому странному человеку сохранять здоровье.

– Меня зовут Груман, Владимир Владимирович. Я – Игрок. – Груман разжал пальцы, и сигарета растаяла в воздухе. Путин сел на постель.