Помощник упал в холодную воду, погрузившись в неё с головой. Он успел задержать дыхание, так как был готов к тому, чтобы оказаться рядом с большой массой воды. Холод буквально обжёг его. Придя в себя после мгновенного замешательства, помощник интенсивно заработал ногами и руками, выгребая на поверхность.

Вынырнув, он вздохнул полной грудью и огляделся – вокруг была темнота и спокойная водная гладь. Из-за ночного времени суток разглядеть берега не удавалось, где-то вдали горели огни. Вода была пресной, а это значит, что он где-то на материке. Помощник ещё раз попытался сориентироваться, чтобы определить с какой стороны берег ближе, но ему это не удалось. Тогда он поплыл в сторону огней.

Дмитрий Венедиктович Евсеев, известный в определённых кругах под кличкой Шпала, открыл дверь своей бэхи и выбрался на пляжный песок. Вокруг стояла тишина, в восемь часов вечера апрельские сумерки уже накрыли водоём и его берега. Дмитрий Венедиктович любил иногда приезжать на этот тихий пляж, и отдыхать от дневной суеты. Он сделал несколько шагов в сторону темной воды, намереваясь подышать и чуть не запнулся о чьё-то тело.

– Эй, что за дела? – в его голове быстро пролетели мысли о подставе, он прямо-таки представил себе, что сейчас из-за поворота вылетит микроавтобус с ОМОНом.

Вздрогнув, бизнесмен нервно огляделся. Всё было тихо.

– Дмитрий Венедиктович? – из машины выскочил водитель, обеспокоенный вскриком шефа.

– Дюха, тут кажись труп.

Бизнесмен хотел уже возвращаться назад, прикидывая, как замести следы на песке, когда заметил, что тело шевелится.

– Эй, ты жив?

Венедиктыч наклонился над человеком и сразу обратил внимание на то, что человек весь мокрый, да и одет в странную одежду. Между тем, бедолагу стало тряси, он застонал и начал что-то бормотать.

– Это чего, утопленник? – наклонился над незнакомцем Дюха. – А нет, живой. Эк его трясёт, замёрз.

– Не месяц май, – поёжился Венедиктыч. – Он, выходит в апрельской воде искупался. Смотри, из воды полз.

На песке виднелся явный след, который вёл от кромки тихой водной глади к лежащему человеку. Венедиктыч, наконец-то, расслабился, угроза быть арестованным за убийство отступила.

– Скорую вызовем? – спросил Дюха. – Эй приятель, ты как себя чувствуешь?

Водитель попытался потормошить несостоявшегося утопленника за плечо и перевернул его на спину.

– А это чего? – Дюха растерянно повернулся к Венедиктычу.

На них смотрело серое, с ярко-оранжевыми зрачками, выглядывающими из неестественно широких, при этом на вид узких глаз, человекообразное лицо. Тонкие губы странного гуманоида дрожали, силясь что-то произнести.

Венедиктыч завис, пытаясь прокачать ситуацию, а спустя несколько минут скомандовал водителю:

– Грузим его на заднее сиденье, везём ко мне в особняк. И лепилу моего вызови. Хотя я сам вызову. Давай-ка, взяли… – он наклонился над странным чужаком.

Кому нравятся уроки физкультуры? Игра в мяч, прыжки в длину, разминка? Точно не Максу. Он стеснялся внимания класса, причем вполне заслуженно. Ну не получалось у Макса выполнять физические упражнения уверенно и складно! Сижик со второй парты или Захар, местный спортсмен, справлялись с задачей гораздо лучше. И куда уж ему до грациозных девочек, которые двигались так, как если бы их прямиком с фигурного катания засунули в спортзал.

Вообще, Макс прослыл в классе неуклюжим, и за дело. Он регулярно ронял пенал, криво ставил стулья на парты в процессе уборки и путался в расписании.

На переменках Макса не брали в команду по салкам, от чего он действительно страдал, но не подавал виду. Неужели так сложно его пригласить? Но большей части класса казался очевидным тот факт, что

от Макса больше вреда, чем пользы.

Что по поводу внимания знойных красавиц из параллели? Тут

и обсуждать нечего, Макс им категорически обделен. Не получалось набраться смелости и пригласить прекрасную Олю, его соседку по парте, чтобы проводить ее до дома. На уроках он сидел молча, их общение сводилось к просьбам передать ластик или пододвинуть парту.

Однажды ему выдался шанс, но, как и положено таким мальчикам, как Макс, он его благополучно упустил. В тот день какой-то хулиган, пронесшийся мимо, толкнул ее плечом. Оля подвернула ногу и заохала, медленно опустившись вдоль стены. Макс, сидевший рядом на рюкзаке и слушавший музыку в наушниках, замер как истукан. Вокруг никого не было, преподаватели, наверное, занимались своими делами в учительской, ожесточенные салочные бои разворачивались на другом конце коридора. Макс несколько раз прокрутил в голове сцену, где он аккуратно поднимает Олю с пола и мужественно просит ее не волноваться. Она кладет голову ему на плечо и, прихрамывая, следует за Максом к Дуне Ивановне, школьной медсестре.

Но недолго музыка играла – пока Макс решался на прямой диалог со своей ненаглядной, по лестнице поднялись старшеклассники и без каких-либо колебаний бросились поднимать Олю.

Такой вот из Макса кавалер! Оля, кстати, бросила на него полный недоумения взгляд, похоже, решила, что он нарочно ее оставил в сложной ситуации, и с тех пор еще меньше обращала на Макса столь нужное ему внимание.

Не такой уж он и бездарный! Вот читать не все любят, а Макс прямо обожает. Книги ему нравились разные. Выбирал он по оформлению, но ведь в красивую обложку не засунут плохую книгу?

Если честно, он предпочитал что-то легкое, но мотивирующее. «Ружье, собака и другие», и, пожалуй, первые две книги этой серии, произвели на Макса неизгладимое впечатление. «Ружье, собака и другие» он хотел купить давно, но из-за высокой цены не мог себе это позволить. Может, именно поэтому Макс не привлекает девочек? Потому что не в состоянии угостить свою леди сосиской в тесте в школьной столовой?

Кстати, теперь в «Московском Книгомире» ему не разрешат закупаться, придется идти в другие магазины, потому что Макс как-то раз настолько залип в торговом зале, что за полдня прочитал всю книгу. Его уже окликали продавцы – консультанты, ругали, пытались отодрать от прилавка, но он не позволил себе удалиться, пока не дочитал до самого корешка. Денег, на покупку книги у Макса, конечно, не имелось. Стоят они ух как дорого.

Но Макс не отчаивался. Он искренне верил в сказки, и не сомневался, что справится с любыми проблемами, если начнет вести себя правильно и серьезно.

Вот только когда это оценят одноклассники?

Зарубежные персонажи комиксов решительно не соответствуют предпочтениям Макса. Всякие американские популярные болванчики, так их называл мальчик, ну это совсем не серьезно. Под копирку, как говорит дядя Федя, который иногда приезжает в гости. Разоделись в свои трико и давай друг друга лупцевать, фу.

Совсем другое дело – русские богатыри! Максу не очень нравились мультики о них, которые показывали по телевизору, но он прямо не мог оторваться от чтения былин. Дома лежало несколько таких сборников, Макс нюхал запах старых страничек и представлял, что сам Добрыня Никитич держал в руках одну из таких книг с пожелтевшими страничками.

Разве сравнятся эти картонные заморские герои с естественными и строгими богатырями? Тут и речи не ведется.

Макс даже разговаривал немного не так, как другие дети, ему нравилось вставлять в речь всякие умные фразы, чтобы каждый вокруг уважительно кивал.

Но трудно производить впечатление, когда почти ни с кем не разговариваешь. Макс и скромность – вещи неразрывные. Он стеснялся практически всего, даже если в магазине сдачу за булочку давали меньше, чем нужно, он не мог выдавить из себя чего-то, кроме грустного вздоха.

Тем не менее, мальчик не считал себя безнадежным. Максу нравилась ночь. Вокруг так тихо, что нет необходимости говорить шепотом. Ночь дарит тишину.