Под горою, над рекою,

Где изгиб ее крутой,

Близко или далеко ли

Терем там стоит резной,

В этом тереме – девица,

На все руки мастерица,

С нею дедушка живет,

Вот уже сто первый год.

А у деда книга есть,

В книге той чудес – не счесть!

Когда время настает,

Он ту книгу достает,

И, сорвав с нее печать,

Начинает вслух читать.

И волшебные картины –

Сказки, басни и былины

Начинают оживать,

Из глубин веков вставать:

Там, лягушка со стрелою

Ждет Ивана под сосною,

Там Кощей в своей палате

В серебре сидит и злате,

Там Яга в своей избушке

На лесной живет опушке,

Там ручьи из под горы

Мертвой и живой воды,

Там искусница царевна

В заточенье, в башне медной,

Там на дубе ларь висит,

В нем Кощея смерть сидит,

Там Иван царевич ходит,

Смерть Кощея он находит,

И злодея убивает,

От него весь мир спасает!

Отовсюду сказки эти

Приходили слушать дети.

В этот час, мои друзья,

С ними приходил и я.

И сейчас я, как смогу,

Ни полслова не солгу,

Так и быть, вам услужу –

Сказку эту расскажу.

***

В одном, известном всеми царстве,

Жил царь, уж много лет подряд

Он правил этим государством

Не плохо, люди говорят.

Но вот беда, за годы эти

Он стал вдовцом, но жил не зря -

Росли и возмужали дети

Красавцы – три богатыря:

Ерема – первенец, наследник,

Андрей – охотник и стрелок,

Иван, из братьев он последний,

Красив, разумен и высок.

Однажды братьев пригласили

Прийти к царю на разговор.

И те, тотчас, к отцу прибы́ли

На царский, на широкий двор.

И молвил царь: «Хочу сказать я,

Известно, как я вас люблю,

Но не могу, не стану врать я,

Что кое в чем я вас корю!

Живете вы в тепле, в достатке,

Нужды ни в чем не испытали,

Едите сыто, спите сладко…

Отказа никогда не знали!

Но мне годов уже не мало,

И седина уж в бороде,

Все, вроде есть, не доставало

Детишек резвых во дворе!

Хочу, на старости, понянчить

Я внуков, слышать детский смех,

Их баловать, смешить, дурачить,

Хочу, чтоб было как у всех!

Ведь я, пока, не очень старый!

И вот вопрос мой, наконец:

Доколе будете без пары?

Невест ведите во дворец!

Вы сами не смогли решиться -

Решу за вас на этот раз,

А вас прошу, хоть вдрызг разбиться,

Но точно выполнить приказ!

Вот мой указ: «Числа такого,

В часы, что солнце восстает,

Моим сынам собраться снова,

И выйти в поле из ворот,

С собою луки взять и стрелы,

Стрелять стрелою наугад,

Чтобы она туда летела,

Где нас невестой наградят.

Куда стрела, по воле ветра,

По воле случая уйдет,

Идти туда, и там, наверно,

Стрелок невесту и найдет!»

Умолкнув, царь оборотился,

Мол, все – закончен разговор,

И каждый низко поклонился,

И поспешил покинуть двор.

В тот день, в назначенное время,

Указ – закон, и как тут быть,

Царёвы дети, ноги в стремя,

Спешат судьбу свою решить.

Ерема взял стрелу, и, вскоре,

Она, из лука ввысь звеня,

Слетела, в радость иль на горе,

С собой судьбою вдаль маня.

Стрела ушла, что было силы -

Боярский двор она нашла,

И со стрелой его, Людмила,

К нему боярышня сошла.

Андрей, стрелок лихой и меткий,

Стрелу пустил из лука вдаль,

Ему известной только меткой

На двор лишь той, о ком печаль.

И он был награжден по праву,

В каменьях, в шубе из песца,

Стрелу несла его Любава –

Дочь именитого купца.

А наш Иван смотрел, как братья

Смогли судьбу свою спасти,

И что ему осталось брать-то,

Ведь девок нет вокруг, почти!

Он долго целился из лука,

Затем, прищурив левый глаз,

Пустил стрелу, почти без звука,

Тем царский выполнил указ.

Стрела ушла куда-то в тучи,

Иван пошел за нею вдаль,

А на пути был лес дремучий,

Беду суливший и печаль.

И братья посмеялись громко,

Верхом, в седле, домой спеша:

«Что взять с капризного ребенка?

Ему любая хороша!»

Над головою тучи серы

Ходили вдоль и поперек,

Иван бродил по лесу смело,

Пока до нитки ни промок.

Напрасны были все надежды,

Что где-то здесь стрела легла,

Лишь растрепал, порвал одежды,

Тропа далече увела.

Вдали палаты, избы, хаты,

Поля, леса и буерак,

Не видно, ни стрелы пернатой,

И ни проезжих, ни бродяг.

Болота лишь кругом да кочки,

На них кусты, ковыль, гнилье,

Брусники жесткие листочки,

Трясина, смрад и комарье!

И вдруг, у самой у воды

Ручья, что вниз струится с горки -

То оперение стрелы,

От тетивы летевшей звонкой.

А рядом с тонкою стрелою,

Схватив своею скользкой лапкой,

Сидит лягушка под сосною,

И снизу вверх глядит украдкой.

Иван отпрянул – как же быть?

Указ исполнить нужно честно,

Но как лягушку полюбить

И взять ее своей невестой!?

Он повернул, хотел уйти,

Стрелу, мол, потерял случайно,

Но та, вдруг, стала говорить

Красиво, нежно и печально:

«Иван, тому твоя вина,

Что за стрелою в это место

Ты брел, но только я одна

Смогу помочь, ведь Я – невеста.

Возьми меня в свои палаты,

С отцом исполни уговор,

Ведь в том никто не виноватый,

Что ты стрелу со мной нашел.

Возьми, укрой меня платочком,

Снеси в свой дом, доверься мне,

Ведь я, как ты, царева дочка,

И здесь не по своей вине».

И вот, под вечер, огородом,

Чтоб кто случайно не донес,

И не срамиться пред народом,

Царевич в дом ее отнес.

И под скамейку, в угол темный

Свою добычу положил,

И пирога кусочек скромный

Он ей на ужин предложил.

В своем углу лягушка тихо

Сидела, лапками шурша,

А наш Иван, напился лихо

Хмельного меда не спеша.

Уснул, и сны, мрачнее тучи

Его терзали в эту ночь,

Проснулся, жаждою измучен,

И сесть никак, и встать невмочь.

А голова, как чан с капустой,

Так тяжела, болит она,

Во рту помои, мысли грустны,

Спина, как лук напряжена.

Но что за диво, во светлице,

Как будто постарался кто –

Подмел ковер и половицы,

И к завтраку накрытый стол!

На скатерти, с узором красным,

В тарелках фрукты, а вино

В сосуде из стекла прекрасном

Искрится, пенится оно!

В печи огонь, на лавке длинной,

Расстелен шкурою медведь,

То по традиции старинной,

Стелили, мягко чтоб сидеть.

Иван глазам своим не верит,

Кого за то благодарить?

Кто тер, скоблил, полы и двери,

Кто эту грязь сумел отмыть?

За кутежами, между нами,

Иван давно не замечал,

Что здесь живет в грязи и сраме,

И дом давно не убирал.

А у окошка, на подушке,

Узорным золотом расшитой,

Сидит одна его лягушка,

Платочком розовым прикрыта:

«Проснулся, добрый мой хозяин?

Тебя я рада угостить.

Накрыт твой стол, и завтрак сварен,

Недуг твой можно излечить.

Отведай, в том вине приправы

От хвори, вылечит вино.