Инопланетный зонд приближался к Луне. Его отслеживали исследователи российской, американской и китайской миссий, обосновавшихся в разных точках Южного полюса естественного спутника Земли. В этих местах за миллионы лет накопился водяной лед, и пребывание лунных колоний именно здесь было вполне оправдано наличием водных ресурсов.

Американская миссия решила пресечь «вторжение». Объект был сбит, и его обломки усеяли кратер Антониади – глубочайший кратер Луны. К месту падения объекта немедленно были направлены разведчики на небольших одноместных лунолетах. В остром соперничестве стран во «второй лунной гонке» весомое преимущество получал самый проворный и нахальный.

Разведчики в скафандрах, защищающих от космической радиации и воздействия критических температур, окинув взором «поляну», усеянную обломками космического аппарата, приступили фиксировать фрагменты и осколки, передавая на свои форпосты снимки, видеотрансляцию и предварительные выводы, чтобы руководство, оценив объем драгоценных трофеев, сформировало необходимые механизированные колонны и двинуло их в труднодоступный район. Первому первая честь! Ничего личного, просто бизнес, причем в рамках «Договора ООН о космосе». Луна и другие небесные тела не подлежат национальному присвоению. Другое дело обломки корабля.

Космонавт Федор Колесов, передав координаты и сообщение на российскую лунную базу, регистрировал детектором аномалий электромагнитное излучение. Федор сознавал, что небольшой зонд, сбитый американцами, должен иметь очень ценную вещь – источник энергии, видимо, реактор холодного термоядерного синтеза, способный обеспечить межзвездный перелет. Эдакий миниатюрный токамак с плазмой. Разбросанные по лунным горам, холмам и равнинам обломки корабля не представляли такого интереса, как это небольшое устройство, умеющее удерживать плазму в магнитной ловушке.

Детектор регистрировал слабое электромагнитное излучение, однако космонавт продолжал искать максимальное значение. Всплеск параметра произошел неожиданно со стороны дна чаши кратера Антониади, из цепочки невысоких холмов. Запустив ракетный ранец, Федор полетел низко над лунной поверхностью, неуклонно приближаясь к источнику излучения.

Наконец прибор показал максимальное значение. Колесов опустился к подножию холма, покрытого из-за постоянной метеоритной бомбардировкой Луны реголитом – смесью мелкообломочного материала и пыли, – и огляделся. Вокруг разбросаны фрагменты обшивки, детали агрегатов… Среди покореженных кусков серебристо-белого титанового сплава его внимание привлек дразнящий блеск золотистого металла. Разобрав обломки, он увидел сферу – золотой шар размером с апельсин. Детектор, фиксирующий электромагнитное поле, зашкаливал. Да, это реактор! Осторожно нагнувшись, Федор поднял рукой в массивной перчатке ослепительно сверкавший на солнце шар. Невероятно, этот маленький объект умеет удерживать термоядерную реакцию!

Спрятав шар в карман с застежками на липучках, космонавт уже приготовился запустить ракетный ранец, как заметил летящего в его сторону астронавта США. Федор напрягся, но, сохраняя хладнокровие, стал ждать. Что ему нужно? Астронавт прилунился в метрах двадцати.

– Майор Колесов! Как дела? – спросил американец по рации.

– Полковник Блейк! Все хорошо!

Они давно знали друг друга, жестко конкурировали, добывали ценные сведения, но, скрывая неприязнь и подозрительность, прятали затаенные чувства под маской дружелюбия. Оба матерые разведчики, в совершенстве владеющие искусством шпионажа и иностранными языками. В соответствии с договором ООН совместимость технологий достигла высокой эффективности: космонавты при встрече устанавливали двустороннюю связь, а синхронный перевод при необходимости осуществлял искусственный интеллект. Кроме того, государства взяли на себя обязательство прилагать все усилия для оказания помощи космическому персоналу, терпящему бедствие.

– Мне показалось, вы терпите бедствие, – ледяным тоном сказал Блейк.

– О, полковник, благодарю за спасение, но у меня все в порядке. Я закончил обследовать этот район и возвращаюсь. – Колесов говорил убедительно.

Блейк безапелляционно заявил:

– Я здесь, потому что Америка – лидер в технологиях, политике и космосе. Мы несем пользу всему миру!

Колесов откровенно иронизировал:

– Американцы решительно защищают все, на что положат глаз. На «диком западе» космоса много интересного.

– Майор, вы нашли нечто. Отдайте это мне!

– Полковник, делиться с вами, – усмехнулся Федор, – то же самое, что уступить преимущество в чемпионате мира по ралли.

– Мы сбили инопланетный зонд и имеем право объявить территорию, усеянную обломками, своей зоной безопасности, – импровизировал Блейк.

Федор парировал:

– Не говорите ерунды, полковник. Кроме того, Россия не присоединилась к вашим «Соглашениям Артемиды».

Блейк достал лазерный пистолет:

– А этот аргумент достаточно убедителен для вас?

Колесов тут же подумал о красной кнопке на своем скафандре, однако достаточно спокойно спросил:

– Так вы, Блейк, пришли не спасать меня, а убить?

– Майор, – в голосе полковника было притворное сожаление, – мне ничего не остается, как призвать вас к ответу крайней мерой. Отдайте мне реактор, и разойдемся миром.

Колесов знал «Концепцию тактического мышления» американских военных по ведению боевых действий в космосе. Национальная безопасность США, согласно концепции, простиралась далеко за пределами Земли.

– Полковник, – сказал космонавт, – вы нарушаете «Договор ООН о космосе»: на Луне нельзя иметь оружие.

– Майор, я защищаю американскую собственность. Подчинитесь!

Решимость «ковбоя» Блейка читалась в его бесстрастном голосе. Хороший ковбой всегда стреляет первым… Колесов ждать не стал – жесткой перчаткой резко надавил красную кнопку на своем скафандре, и реактивный двигатель ранца сработал мгновенно, подбросив космонавта высоко вверх. Блейк поразился, замешкался, но выстрелил. Импульс лазера прошил безвоздушное пространство рядом с Федором, а тот, управляя ранцем, вдруг полетел вниз, атакуя полковника. Блейк прицелился, но выстрелить не успел. Российский космонавт как таран врезался в американца, отбросив того метров на тридцать. Пока полковник, барахтаясь в пыли, пытался в многослойном скафандре, напичканном системами жизнеобеспечения, неуклюже встать и найти пистолет, майор Колесов уже улетел к своему лунолету, чтобы немедленно покинуть место драматического события.

Российская долговременная лунная база размещалась на плато в районе кратера Малаперт. Постоянное пребывание человека на Луне обеспечили новейшие технологии, в том числе роботизация, 3D-печать, освоение местных стройматериалов, спекание сыпучих смесей. Два десятка жилых и научных куполов-модулей, защищенных от радиоактивного излучения и мелких метеоритов, выстроились в каре. Обеспечивалась быстрая доступность в любой отсек базы по многочисленным переходам. Условия для пребывания людей в непростых условиях были созданы достаточно комфортные. Персонал вел геологические, физические и биологические эксперименты, занимался астрономией, планетологией и космологией, изготавливал в глубоком вакууме сверхчистые сплавы, добывал полезные ископаемые. Базу опоясывала вереница солнечных батарей: вечный свет Солнца непрерывно подзаряжал энергией аккумуляторы.

Пройдя систему шлюзования, очистившись от ядовитой лунной пыли и убедившись, что приборы не зафиксировали на найденном золотом шаре радиацию и микроорганизмы, Федор снял скафандр и с бесценным грузом в сумке, блокирующей электромагнитное поле, направился к руководителю российской миссии на Луне.

Николай Петрович Маслов, начальник долговременной базы, селенолог и астрофизик, пятидесяти лет, сведущий и невозмутимый человек, работал в своем кабинете. Миссии на Луне длились год, потом на базу прилетал новый состав экспедиции, а старый возвращался на Землю.