Литмир - Электронная Библиотека

  Дэн и кабачковый король.

  Вот интересно, кому первому пришла в голову мысль, что дармовая детская сила может заткнуть прорехи в любом производстве?! Если вспомнить собственное детство, то куда нас только не "бросали" - и осклизлую капусту в овощехранилище перебирать, и макулатуру собирать и помойки убирать, а уж металлолом! Выть хочется, вспоминая горы старых кроватей, изъеденных ржавчиной детских санок, загромождающих школьные дворы.

  И все время пионеры и комсомольцы помогали родине, подшефному колхозу, армии, лично дедушке Брежневу, а на вырученные средства собирали посылки голодающим детям Анголы, Вьетнама, Южной Африки и пр.

  Могу представить, как они объедались на эти деньги!

  Современную молодежь на такие штуки не проймешь, черствые! Надо же, им почему-то ничуть не жаль умирающих с голоду из Суринама!? И почему интересно? Вот и приходится местному фермеру, когда он нуждается в рабочей силе кланяться местному главе, а тот, особо не заморачиваясь, набирает номер телефона директора школы и отдает приказ. И всё! Наши запуганные подхалимы директора, судорожно цепляющиеся за скудные школьные кормушки, способны даже на опыты отдать детей, лишь бы только угодить своим царькам.

  В тот год директором нашей школы была Анна Гестаповна. Нет, у неё, конечно же, было другое отчество, но стоило лишь только этому "фюреру" впервые переступить порог школы, как наблюдательные дети мгновенно прицепили этой стервятнице кличку, которая так к ней приклеилась, что в разговорах между собой мы её иначе и не называли.

  Тощая, со зверским выражением удивительно непривлекательного лица, да ещё с нелепыми претензиями на высокомерность она вошла в далеко не малочисленную плеяду наших директоров, как самый мерзкий и противный экземпляр.

  Гестаповна пробилась к власти из простых учителей, минуя даже стадию завучей, поэтому обладала просто уникальной несговорчивостью - любое даже самое разумное возражение она воспринимала, как личное оскорбление, покушение на её с таким трудом завоеванное место. Мстила долго, с наслаждением втаптывая человека в грязь, пакостя по мелочам. Короче, с таким дерьмом связываться было себе дороже.

  И вот в один из особо жарких июньских дней Гестаповна пригласила меня в кабинет. Перекрестившись про себя, я осторожно переступила порог "пыточной" комнаты - кроме всяческих пакостей мне ждать от неё было нечего. И я оказалась права!

  - У Морозова (это наш местный плантатор) травой поля зарастают,- буря меня недовольным взглядом, рявкнула она, - соберите детей и завтра на прополку!

  - А...

  - Вы поняли приказ!

  - Да! - малодушно проблеяла я.

  - Выполняйте! И помните, что я здесь директор, а не вы!

  А кто бы сомневался? Гестаповна, чтобы подчеркнуть свою значимость, приказывала учителям, чтобы они вытягивались по стойке смирно, когда она входит в кабинет. И если ты, на ходу роняя журнал и очки, не подскакивала с места, когда её мерзкая физиономия показывалась в дверях, то потом на протяжении месяца, а то и двух она изводила ослушницу придирками и нелепыми поручениями.

  Собрать детей в середине июня задача не из простых. Они ведь на каникулах и вовсе не жаждут полоть сурепку на полях. Напрасно я трезвонила по всем номерам телефонов, которые у меня были, умные подростки, увидев мой номер, элементарно отключались, но все же были и те, которые по неосторожности или простодушию попались в закинутые сети. Какие только причины не называли мне в спешке бедолаги, но я ведь недаром почти тридцать в школе, мне перечить тоже нелегко.

  В результате, в 7 часов утра на школьном дворе на рисовалось несколько, во весь рот зевающих десятиклассников. Три мальчика и пять девочек. Причем двое без тяпок. Это всегда так. Приглашаешь мести - волокут ведра, белить деревья - надрываются под лопатами... дети, что с них взять!

  Но опытного педагога не обмануть! Я заранее вооружилась пятью тяпками, точно зная, что минимум две, принесенные из дома, сломаются через пять минут работы. Так и представляется картина - ночь, весь наш городок мирно спит, и только лишь в уединении сараев при свете луны хитрые дети тихонько подпиливают тяпки так, чтобы с виду они были целыми, но стоит только замахнуться, и они рассыпаются, как стеклянные.

  Дергаясь, дымя и бренча к школе подкатил остов автобуса, помнившего, наверное, ещё ударные годы первых пятилеток. Откуда наши фермеры достают такие экземпляры, что они делают, чтобы те ездили - тайна, завернутая в загадку! Но, вообще-то, довольно забавно ехать в таком монстре, меланхолично наблюдая, как мелькает асфальт в дырах под ногами, и то и дело стукаясь то лбом, то носом о передние сидения.

  - Это всё? - мрачно спросил водитель,- говорили же, что будет двадцать пять человек!

  Это списочный состав моего класса, включающий двух инвалидов с ДЦП, пятерых астматиков и прочих лиц, которым категорически запрещен физический труд. С чего Гестаповна решила, что они с радостными криками, забыв про болячки, кинутся спасать урожай фермера? Не знаю!

  - Это всё! - с вызовом огрызнулась я,- если мало, так мы пойдем домой!

  Но видимо дела у нашего сельхозпроизводителя были совсем плохие, потому что дядя хмуро буркнул:

  - Садитесь.... Только, чтобы ни-ни!

  "Ни-ни" детям в автобусе? Да он идеалист, мечтатель! С диким ревом мои, мгновенно проснувшиеся ученички ринулись в автобус, создав ужасающую давку на ступеньках. Мест было около сорока, их восемь человек, то есть на каждого приходилось по пять! Но надо знать наших питомцев - они моментально передрались, надавали друг другу пинков, кто-то царапался, кто-то визжал, а кто-то дико вопил:

  - Дурак, дурак... лох педальный!

  - Сама лохушка!

  Бедный автобус раскачивался, грозя развалиться прямо на глазах, я же мудро переждала на улице, когда детки рассядутся, и лишь только потом, громыхая тяпками, влезла в автобус. Торопиться мне было некуда - всё равно без меня не уедут, а если и уедут, то очень быстро вернутся обратно.

1
{"b":"845328","o":1}