— Тут занято, лошок!

— Куда прёшься? Кранты тебе, придурок!

Дождавшись, когда Шкип сядет, директриса обратилась к учителю, ведущему урок:

— Простите, Пал Палыч, за прерванный урок, можете продолжать, — и улыбнувшись ушла.

Нужно отметить, что живые учителя, остались только в земных школах, да в некоторых элитных на наиболее крупных планетах. В остальных давно перешли на дистанционное образование, предпочитая экономить деньги.

Причина, по которой Шкип опоздал почти на месяц, была простой- его снова, как и после операции в подземном комплексе, накрыла жесточайшая депрессия. Сказалась крайне сложная ситуация, связанная с Оксаной. Но тогда, в прошлый раз, справиться оказалось легче. Рядом был взвод, Лапа, Сталь, штатные психотерапевты Училища. Дед совершил ошибку, забыв про Шкипа с начала операции, предоставив того самому себе.

Весь месяц прошел как в тумане, оставшись в памяти лишь редкими кусками запомнившихся событий. Большую часть времени, Шкип провел на грани яви и бреда, практически не включая дома свет, практически не вставая с кровати, и погрузившись в воспоминания…

Теплая девичья ладошка лежала на шкиперской груди, а Оксанин носик уткнулся ему в подмышку.

— Шкип? — тихонько позвала Оксана.

— Уууу?

— А что теперь будет?

Шкип скосил глаза, посмотрев в неожиданно серьёзные, полные надежды и тревоги, глаза Оксаны, и не удержавшись, лизнул ее в носик.

— Ай, — острый кулачок ткнулся в ребра, — прекращай, Шкип.

— Прости, не смог удержаться. А если серьёзно не переживай, все будет хорошо. — успокаивающе ответил Шкип.

— Правда?

— Правда!

— И все-таки? — не успокаивалась девушка.

— Оксан, ты же знаешь, что у меня контракт с Министерством Обороны, практически на двадцать пять лет? Захочешь- можешь мотаться со мной по гарнизонам и военным частям, но это так себе идея. Захочешь- купим нам домик, где угодно, хоть на Земле, денег хватит, да и с разрешением на переезд проблем не будет. Ты растить детей, а я приезжать при любой возможности.

— А твоя семья, как думаешь, примет меня? — чуть погодя спросила Оксана.

— Конечно, у меня хоть и суровая семья, но вполне вменяемая, не переживай. Отцу ты точно понравишься, Дед, конечно, по привычке, поворчит, информацию по тебе покопает, но сильно против не будет. Братья тоже вряд ли будут возражать, а если будут, то по рогам получат. А многочисленные дяди-тети, разные там двоюродные и троюродные, даже вмешиваться не будут. Так что все будет хорошо, не переживай.

Они немного помолчали. Шкип немного поерзал, расцарапанная спина чесалась.

— Вставать пора, в Универ скоро, опоздать могу, — грустно сказала Оксана, которой явно не хотелось вылезать.

— А может ну его, Универ? Есть более интересное предложение. — ответил Шкип, пытаясь обнять девушку.

— Нет, нет, нет, — ловко вывернулась Оксана. — прости, но я в душ!

— Тогда я с тобой! Как тебе такая мысль?

— Тоже мимо Шкип, ты же знаешь, пойдем вдвоем, зависнем там надолго. А я действительно уже опаздывают.

— Ладно, тогда ползи в душ, а я пока завтрак приготовлю.

Легко выскользнув, завернувшись в простыню, Оксана скрылась в душевой, Шкип, вздохнув, направился на кухню…

Почти месяц ада. В какой-то момент, Шкип отчетливо понял, что сходит с ума. Жесткие тренировки оказались бессильны помочь, алкоголь, даже крепкий, не брал модифицированный организм. Попытка снять девчонку на дискотеке и закономерно последовавшее за этим, ничего кроме омерзения не вызвали. Наркотики? Достать наркоты проблемы не было, знающему человеку, но тут Шкип твердо решил, что обдолбанный наркотой человек с его уровнем боевой подготовки, это не то, что нужно этой планете. Помощь пришла неожиданно и совсем не с той стороны, как можно было ожидать. Шкип прекрасно помнил тот момент. Тогда, отчаянье и депрессия навалились наиболее сильно, и в памяти всплыли строки одной древней- древней книги- «…Теперь ты понимаешь, почему самураи делали себе харакири? Не демонстративный героизм средневековых психов, а жест милосердия: иногда жить становится так больно, что меч, раздирающий внутренности, приносит облегчение… Но у тебя ни меча, ни даже мужества, дружок, только боль, так уж ты нелепо устроен!» (Макс Фрай. Книга Огненных страниц) Меча действительно не было, уже было не время для мечей. Но было кое-что другое. На столичной планете, с колоссальным уровнем безопасности, раздобыть оружие было очень сложно, почти невозможно. Для обычного человека. Но при наличии знаний законов преступного мира, хорошей подготовки, связей, ничего запредельного. Конечно, речь не шла о «плазме» или бластерах, а простую кинетику или игольник- можно. Именно такой, сравнительно небольшой, игольник, так похожий на игрушечный, держал в руках Шкип. Он машинально проверил уровень давления, выщелкнул и вставил обратно кассету с иглами, тихо щелкнул предохранителем. Игольник был слабый, метров двадцать прицельная дальность, но для того, что задумал Шкип, этого хватало. Холодный ствол игольника ткнулся в висок, закрылись глаза.

— Немедленно прекрати! Прекрати, я сказала! — вдруг услышал он разгневанный и такой, до боли, знакомый голос.

Шкип изумленно открыл и поднял глаза. У двери стояла Оксана, вернее, ее силуэт. То, что это всего лишь мираж, Шкип понял сразу, слишком уж прозрачен был силуэт, но и этого хватило, рука с игольником медленно опустилась. Вид Оксаны был очень разгневанный, он даже ни разу не видел ее в таком состоянии.

— Что с тобой происходит, Шкип? Ты только посмотри на себя, во что ты превратился!

— Я просто не могу без тебя, — прошептал Шкип, — я не могу и не хочу без тебя жить!

— А я могу? А ты не подумал о том- как жить мне!? Это не ты стоял на краю моей могилы! Это не у тебя было чувство, что хоронят не тебя, а меня, причем заживо! Знаешь, Шкип, я всегда уважала тебя, даже когда мы ссорились, ты всегда был таким несокрушимым, надежным! А кого я вижу сейчас? Тряпку и размазню! И тебе нет оправданий!

— Но что мне делать?

— Борись! Ты справишься! И не заставляй меня жалеть, что я когда-то полюбила тебя…

Уже давно растаял Оксанин силуэт, а Шкип так и продолжал сидеть на кровати с игольником в руке. Внезапно, будто очнувшись, Шкип разрядил и отложил в сторону игольник. Поднялся с кровати, дошел до душевой, разделся, залез, врубил холодную воду. Простояв около десяти минут под струей ледяной воды, вылез. Выйдя из душевой в сомнении остановился- кухня или тренажёрка? Кухня. Он пошлепал на кухню.

Дом, конечно, Дед подогнал отменный, видимо чуял вину перед внуком и как мог старался, хоть немного компенсировать. Располагался дом на берегу Селигера. Хоть и не большой, но уютный: бревенчатый, в два этажа, на первом гостиная, даже с настоящим камином, и кухня, на втором- три комнаты, одну из которых Шкип использовал под небольшой тренажёрный зал, одну под спальню, в третьей разместилась вирткапсула. Но самое интересное располагалось в подвале. Там стоял автодок, последней модели, да еще и улучшенный техническими специалистами СПБ, трехмерный тактический лазерный тир и небольшое потайное спецхранилище, для снаряжения и оружия, сейчас практически пустое. Вот, собственно, и все, участок шесть соток, посадочная площадка для флайера, да небольшая пристройка для гравибайка.

…От размышлений Шкипа отвлекли тихое шипение выдуваемого воздуха, такое, как обычно получается, если выдувать воздух в трубочку, и прилетевший в затылок кусочек жвачки.

— Кранты тебе на перемене, лошара, — донеслось в спину.

Ну, это было ожидаемо, устроить «прописку» новичку- святое дело. Шкип даже бы удивился, случить по-другому. Пссс, чпок — прилетел второй кусочек жвачки. Решив не обращать, до некоторых пор, внимания, Шкип вернулся к размышлениям.

С того самого вечера, образ Оксаны появлялся еще несколько раз. Как правило, в те моменты, когда Шкип, делал что-то не то, неправильное. Закатил истерику деду, когда тот, по какой-то надобности решил выйти на связь, нахамил женщине с ребенком в Торговом Центре…Он даже решил провести эксперимент и привязаться к первой попавшейся компании, прилетев ради этого на гравибайке на ближайшую дискотеку. Но в тот раз это не сработало, пинки и затрещины перепали, попавшим под горячую руку ребятам, зря. Но каждое появление Оксаны действовало как хорошая порция регенератора, заживляя раны на сердце, но, в тоже время, погружая в безумие. Еще немного помогали тренировки и ночные полеты на гравибайке. Каждый день был похож на предыдущий- подъем, пару часов бега, силовая, стрельба, отработка связок рукопашки, ночные полеты. Самым главным было — оставлять себе как можно меньше времени на размышления, иначе тоска и депрессия накатывались с новой силой. Очень тяжело было по утрам и вечерам, когда, приводя себя в порядок, Шкип в ванной натыкался взглядом на свое новое отражение в зеркале. Пластические хирурги СПБ поработали на славу, теперь бы никто не узнал Шкипа, доведись им даже столкнуться лицом к лицу. Но это только добавляло дискомфорта, к мысли, что он потерял своих друзей, любимую девушку и ребенка, добавлялась мысль, что он потерял и себя. И от этого пустота внутри только увеличивалась, заполняясь злостью и цинизмом.