Посвящается трем молодым людям, которые все лето не позволяли мне дописать "Лучшего друга" – Елисею, Пашке и Агате. И мистеру Дарси, конечно.

"Всё чувствовать, на всё откликнуться – и от всего отказаться…"

Колин Маккалоу "Поющие в терновнике"

Яхта слегка накренилась, девушка неловко уткнулась ему в грудь лицом. Он машинально прижал ее к себе, продолжая думать о своем. И тогда она коснулась губами его подбородка. Мягко. Несмело. И от этой ласки по спине побежали мурашки. Он обнял ее крепче, зарываясь носом в макушку. И девчонка тихо всхлипнула, обнимая его в ответ. Она пахла свежескошенной травой и морем. Почему-то именно сейчас, в светлом платье на тонких бретельках, открывающим узкие плечи и хрупкие ключицы, она казалась ему особенно потерянной и ранимой. Вдруг стало нехорошо от тех слов, что он хотел ей сказать.

Она была для него другом.

Лучшим другом. И он ни за что на свете не был готов променять эту дружбу на что-то… Эфемерное. Ненужное. Не их.

Он все-таки сказал:

– Я так рад, что ты у меня есть…

– Не сейчас, – ответила она и приподнялась на локте, заглядывая ему в глаза. – Давай не сейчас. Дай мне побыть счастливой. Еще чуть-чуть.

"Никому и никогда не испытать чужую боль, каждому суждена своя…"

Колин Маккалоу "Поющие в терновнике"

Вальпургиеву ночь1 Пашка не любил. Не то, чтобы он боялся всякой нечисти – когда тебе почти семнадцать, трудно верить в детские сказки – но полыхающие костры, запах барбекю, туристы, приезжающие на острова ко Дню Весны, и всеобщее веселье действовало Павлу Колбецкому на нервы. Вот и сейчас он смотрел на веселящихся одноклассников со смесью зависти и раздражения. Одна из девчонок – судя по заливистому смеху и тяжелым соломенно-желтым косам это была Эльза – подскочила к Павлу и схватила его за рукав, заставляя присоединиться к хороводу вокруг огромного костра. Лицо ее было скрыто маской устрашающего вида ведьмы с крючковатым носом и огромной бородавкой над верхней губой. Платье с традиционной вышивкой и пышной юбкой ладно сидело на гибкой девичьей фигурке. Тяжело вздохнув и опустив на лоб маску непонятного чудища, выданную ему Эриком, Пашка поднялся со своего места и отправился к танцующим вслед за девушкой. Ребята приветствовали его радостными криками, и вскоре Павел, вопреки упадническому настроению, заразился всеобщим весельем. Пламя поднималось все выше и выше, песни становились все громче и громче, а танцы – быстрее. Кружась в вихре хоровода, Паша поднял голову вверх, чтобы сквозь прорези в маске посмотреть на весеннее небо.

Почти год Павел Колбецкий провел вдали от коттеджа "Чайка" и своих родных. Он сам принял решение поступать в академическую гимназию после девятого класса, ту самую, которую закончил Елисей, и пожалел о своем решении ровно в тот момент, когда автомобиль родителей свернул на шоссе с подъездной дорожки спального корпуса пансиона, оставляя Павла один на один со взрослой жизнью…

Но учебный год пролетел.

И на носу был уже май. Вальпургиева ночь закончится через пару часов, и наступит День Весны. Утром приедут родители, чтобы провести праздник с сыном. Мама наверняка взяла билеты на первый паром, хотя ради того, чтобы успеть на него, им с отцом придется встать затемно.

Кто-то толкнул Павла кулаком в плечо, выдергивая из раздумий, и он споткнулся от неожиданности, налетев на смеющуюся Эльзу.

– Пашка! Не спи! – проревел ему в ухо Эрик.

Друг и сосед по комнате был в маске чумного доктора, и его голос доносился будто бы издалека. – Смотри, как Эльза на тебя смотрит! Натуральная ведьма! Сжечь!

– Сжечь! Сжечь! Сжечь! – послышалось отовсюду, вопящую Эльзу подхватили десятки рук и подняли в воздух.

Пашка оказался в самом центре этого безумия, голова закружилась от шума и дыма. Эрик подтолкнул его вперед. Заорал, перекрикивая шум толпы:

– Спасай же!

И Пашка обхватил Эльзу за талию, притянул к себе, вырывая из рук толпы. Девчонка доверчиво обняла его за шею, но едва они оказались в тени деревьев, вырвалась, сдергивая с него маску, и, весело хохоча, понеслась к морю. Пашка бросился следом за ней через прибрежный сосновый бор, стараясь не потерять из виду белеющую в темноте фигуру.

Вскоре шум вечеринки остался далеко позади. Эльзу, растрепанную и вмиг растерявшую всю свою уверенность, он нашел на берегу. Девушка бродила вдоль прибоя, бросая на Пашу странные взгляды. Он подошел и взял ее за руку, крепко сжимая в ладони ее ледяные пальцы. Девчонка судорожно вздохнула, но глаз не подняла.

Пляж Павел любил в любое время года. Наверное, если бы рядом со школой не было моря, он бы вернулся в коттедж "Чайка", даже если потом пришлось бы терпеть шутки брата всю оставшуюся жизнь. Море, холодное северное море, завораживало. Оно дарило Павлу уверенность в своих силах и веру, что у него непременно все получится.

Жизнь в довольно большом курортном городе, в предместье которого был даже аэропорт, разительно отличалась от размеренной сонной жизни городка, где прошло детство Пашки. И хотя гимназия и прилегающие к ней спальные корпуса располагались на самой окраине, первое время юноше было тяжело привыкнуть к шуму доков и непрерывному гулу автомобилей.

С Эльзой Вески они познакомились на первом же занятии. Как и большинство девочек в их классе, она жила в городе вместе с родителями.

В первые месяцы вдали от дома Пашке не было дела до новых знакомых. Он изо всех сил пытался победить охватившую его тоску. И если бы не сосед по комнате Эрик Луговой, Павел бы не справился. Но ему повезло встретить настоящего друга. Только понял это Павел далеко не сразу, испытывая раздражение, когда мелкий черноволосый мальчик изо дня в день доставал его своими планами и идеями. Но в конце концов Павел сдался. Что толку сидеть в одиночестве и скучать по дому, когда совсем рядом бурлит настоящая школьная жизнь?

Эльза же была из тех девочек, что всегда готовы к уроку. Она знала все наперед и всегда сдавала тесты вовремя, с первого раза и на максимальный балл. Ни одно школьное мероприятие не проходило без ее участия, она возглавляла школьный совет, команду волонтеров по защите окружающей среды и принимала активное участие в жизни города. Ее отец занимал какой-то довольно высокий пост, а мама курировала благотворительный фонд уезда. Эльзу Веске знали все. И Паше это совсем не нравилось.

Но сейчас девчонка выглядела смущенной. И даже жалкой. Она нетерпеливо теребила кончик светлой косы и забавно фыркала, упрямо избегая его взгляда. Павел вдруг почувствовал себя ужасно взрослым, словно здесь и сейчас ему предстояло решить важную задачу, от которой зависела вся его дальнейшая жизнь. Но в какой-то степени так оно и было.

– Замерзла? – спросил он и поморщился от того, как резко это прозвучало.

– Есть немного, – ответила Эльза и повела плечами, укрытыми только тонким кружевом платья. – У воды прохладно. И ветер…

Павел молча снял куртку. Девчонка благодарно кивнула и прошептала:

– Спасибо.

И тогда он притянул ее к себе. Возможно, Вальпургиева ночь действительно была волшебной, а может он поступил так из-за мальчишеского бахвальства, зная, что уже послезавтра вся школа будет говорить только о них. Павел решил не думать об этом. Просто нашел мягкие податливые губы Эльзы своими губами и поцеловал. Немного неумело, в конце концов это был его первый поцелуй, но по-мужски твердо. И девчонка задрожала в его руках, доверчиво прижимаясь к его груди.

– Я тебе нравлюсь? Хоть чуть-чуть? – спросила Эльза, отстраняясь.