Дети заложник взрослых…Кто-то кинет камень в меня за такое сравнение, ведь нет ничего ценнее и дороже для родителей, чем их дети. И поверьте, с эти я абсолютно согласен. Однако, очень часто те самые родители забывают сами об этом и начинают выяснять отношения, кричать, ругаться, обвинять друг друга во всех смертных грехах, при своих драгоценных детях, делая их заложниками в данной ситуации, ведь выбора у детей, кроме как терпеть, просто нет.

Вспомните свое детство, вы разве не попадали в заложники к дурному настроению родителей или их ссор. Если не кривить душой и не лукавить, то таких счастливчиков, кто смог этого избежать настолько мало, что их можно заносить в красную книгу.

Героиня этой книги и есть тот самый заложник родителей, непонимание со стороны родителей, что они наносят ребенку непоправимую психологическую травму, влияют на его будущее восприятие института брака, понимание семьи, привело к тому, что она росла необычной и замкнутой девочкой. Милая, очаровательная, одаренная от природы необычайными способностями видеть, замечать, запоминать и анализировать, малышка, в столь искаженно неправильной семейной атмосфере росла замкнутой, тихой и отстраненной девочкой. Родители не только не смогли дать ей тепла и ласки, но и не готовы были принять то необычное, что есть в их малышке, с детства упрекали ее этим и буквально вынудили ее стать типовым ребенком, дабы не расстраивать родителей и не вызывать их гнев на себя.

Анна сидела между креслом и стеной и в очередной раз наблюдала за тем, как ссорились ее родители. Эта картина уже не вызывала сильных эмоций, а воспринималась как нечто обыденное и неизбежное.

Мама проверяет тетради учеников, папа пытается переключить ее внимание на себя.

– Зачем ты снова притащила этот хлам домой, что в школе стали платить больше, что ты так стараешься, неужели нельзя это на перемене делать, – каждый раз кричал отец, грубо и бесцеремонно вырывая и разбрасывая стопки тетрадей по комнате.

– Ты ведь понимаешь, что перемены не достаточно для того, чтобы проверить тетради всех учеников, у меня сейчас много классов, а задерживаться после уроков для проверки тетрадей в школе ты сам не разрешаешь, – кричала в ответ мама, пытаясь остановить разбушевавшегося отца.

– Так уйди ты из этой школы, сдалась тебе эта работа, платят три копейки, работу домой тащишь, меня нервируешь, так хоть ребенком бы занялась, что она весь день делает, ты хоть знаешь? – орал на нее отец.

– Я не брошу работу и ты это прекрасно знаешь, мне нужны мои три копейки, я хочу чувствовать себя независимой от тебя, случись что мы с дочкой с голоду не умрем, – уже более спокойно отвечала мама, смотря в пол и начиная плакать.

Если мама начинала плакать, значит ссора близиться к концу, отец просто не выносил ее слез и тут же находил повод уйти. И этот раз не стал исключением.

Эта вечная тема для скандала, уже до рвоты, Анна не понимала, почему взрослые и на первый взгляд адекватные люди, промывают друг другу мозги как минимум раз в неделю и при этом ничего толком не решают, все заканчивается каждый раз на выплеске очередной порции негатива в адрес друг друга.

Они все это забудут и как ни в чем не бывало к ужину будут изображать мирно любящую семью. От подобного отношения между родителями в семье у Анны было желание стать невидимой и не заметной насколько это возможно, чтобы не участвовать ни в неожиданных вспышках агрессии родителей друг к другу, ни в таком же неожиданном изображении любви и нежности.

В свои шесть лет Анна была очень разумна и ей подобное поведение взрослых вызывало лишь осуждение и не понимание, но ни сказать им, ни тем более изменить их она не могла. Мама обижалась на неё за её отстранённость и холодность, она надеялась, что в ссорах с отцом дочь должна жалеть её и становиться на её сторону, а не сидеть безучастно и просто тихо наблюдать. Порой в сердцах она кидала ей в лицо: "И в кого ты такая бессердечная уродилась!" Эти слова вызывали у девочки лишь раздражение, она никогда не понимала почему должна жалеть маму, ведь у нее был выбор, жить той жизнью что у нее была или уйти и строить новую жизнь, где жалеть её не надо было бы. Папа же и вовсе не замечал Анну и вспоминал о ее существовании, как правило, в ссорах с женой, как повод упрекнуть ее в том, что она не достаточно хорошая мать.

Анна всегда знала, что мама не уйдет и будет жить как сейчас и что по факту она свою жизнь не считает несчастной, просто любит драматизировать и жалеть себя. Анна также понимала, что и папа никогда не уйдет из семьи, ему удобно, в целом у него хорошая среднестатистическая семья, симпатичная, молодая, неглупая и хозяйственная жена, есть дочь, дом, работа, а главное возможность левачить практически во всех делах и уверенность, что простят и примут, чего же ещё хотеть.

Иногда ей казалось, что она смотрит на этот мир и видит то, что уже знала, как будто перечитывает знакомую книгу. У Анны не было дара предсказания, но был дар понимания того что есть и того что должно быть. Как будто в голове был некий анализатор событий, считывающий происходящее вокруг и выдающий вполне конкретную картину того, что должно было бы случиться. Это делало ее невероятно спокойной и сдержанной по отношению к окружающим. Все попытки рассказать взрослым о своем даре, заканчивались тем, что ей предлагали прекратить умничать, конечно же, всерьёз никто не воспринимал шестилетнего ребёнка.

Родители Анны очень редко брали ее с собой на какие-либо мероприятия, чаще она оставалась с бабушкой. Тем неожиданнее для девочки стало то, что мама вдруг решила взять ее с собой на свадьбу к родственникам и даже нарядила ее в очень красивое платье и сделала прическу с бантами. Анна была взволнована, так много людей сразу в одном месте, веселых в красивых одеждах, она еще не видела. Несмотря на волнение до дрожи в коленках, она обрадовалась, ведь это была такая возможность понаблюдать за людьми, увидеть новые эмоции, услышать новую информацию и получить массу новых знаний.

Анну посадили за столик у стены зала, оттуда открывался прекрасный вид, можно было видеть всех гостей, которые ожидали молодых для того, чтобы поздравить.

Вот стоял немолодой мужчина чисто выбритый, в белоснежной свежее выглаженной рубашке, костюме и бабочке, он улыбался и старался казаться жизнерадостным. Но испарина у висков, мученическая периодически всплывающая еле заметная гримаса у правого глаза, поддергивающая рука, выдавали его плохое самочувствие. Явно у мужчины был не лучший сегодня день, а тесная одежда и душное помещение, набитое людьми только усугубляло ситуацию, с каждым часов ему становилось все невыносимее носить бабочку, она уже раздражала его, как-будто была удавкой на его шее. Анна внимательно наблюдала за ним и начинала уже переживать, через пару часов испарина сменилась текущим градом потом, мученическая гримаса почти не сходила с лица, а рука не просто дергалась, а подпрыгивала, будто-бы плясала под громкую музыку. Анна искала глазами родителей, чтобы поделиться с ними своими переживаниями, но они танцевали далеко от нее и не обращали на девочку внимания. Тогда Анна решила потихоньку подойти к столику, за которым сидела груздная женщина, по наблюдениям девочки, супруга того самого мужчины. Девочка встала со своего места, сердце готово было выскочить из груди, ведь она нарушала запрет родителей, которые ей велели сидеть на месте и никуда не отходить, да и идти сквозь шумную толпу незнакомых людей было очень страшно. Но раз уж решила, надо делать и она медленно, озираясь начала свой путь. Вот она уже стоит у нужного столика, груздная женщина обратила внимание на явно взволнованную девочку, которая так внимательно на нее смотрела.

– Что такое, моя хорошая? Ты потерялась? Как тебя зовут? – очень добрым голосом обратилась женщина к Анне.

– Меня зовут Анна, я подошла к вам сказать, что тот мужчина, кажется ваш муж, плохо себя чувствует, ему надо полежать, отдохнуть, а лучше к врачу, – Анна говорила очень тихо, боясь звука собственного голоса и уже готова была разрыдаться, слезы сами покатились из глаз.