Литмир - Электронная Библиотека

Джо Беверли

Леди, берегитесь!

Серия «Очарование» основана в 1996 году

Jo Beverley

LADY BEWARE

Перевод с английского И. Родина

В оформлении обложки использована работа, предоставленная агентством Fort Ross Inc.

Печатается с разрешения литературных агентств Jane Rotrosen Agency LLC и Andrew Nurnberg.

Леди, берегитесь! - i_001.jpg

© Jo Beverley Publications, Inc., 2007

© Перевод. И. Родин, 2022

© Издание на русском языке AST Publishers, 2023

Глава 1

Лондон, май 1817 г.

Изогнувшись, леди Тея Дебенхейм освободилась от пышного зеленого платья и нетерпеливо потребовала:

– Принеси другое, Харриет, и поторопись! А это приведи в порядок.

– Но это же свекла, миледи! – едва ли не простонала горничная и осторожно, словно ребенка, приняла платье, все в бордовых пятнах.

– Да, знаю, но уверена, что ты сумеешь сотворить с ним чудо. Подай другое, пожалуйста.

– Какое именно?

– Мне все равно!

Конечно, это было совсем не так. Тея повернулась и оглядела себя в трюмо. Нижнее белье у нее всегда соответствовало по цвету платью, поэтому сейчас оно все – от оборок на корсете до нижней юбки – было зеленым.

– Найди что-нибудь подходящее по цвету ко всему этому.

– Но, миледи, ничего такого нет…

Тея покусала костяшки пальцев, увидела, что на ней все еще шелковые зеленые перчатки, и тут же их стянула.

– Тогда любое, но лучше из тех, что я еще не надевала.

Харриет исчезла за дверью гардеробной.

Тея опустила взгляд, увидела зеленые бальные туфли и крикнула вслед горничной:

– И найди туфли в тон!

Атласные туфли сидели как вторая кожа, и надо было нагнуться, но это ей не удалось из-за жесткой планшетки в вечернем корсете. Это приспособление вообще не позволяло согнуться в талии. Проклятая планшетка и проклятый Афхейм! Перед этим важнейшим вечером она чувствовала себя закованной в латы, но того требовал самый изысканный туалет из ее гардероба.

В соответствии с последней модой вырез у платья был чрезвычайно низкий, что и стало причиной настоящей катастрофы. Маркиз Афхейм так увлекся созерцанием ее бюста, что не заметил, как наклонил свою тарелку и опрокинул маринованную свеклу ей на платье, откуда та благополучно скатилась на пол, заляпав все на своем пути.

Две дамы завизжали, и Тея едва удержалась, чтобы не составить им компанию. Платье было безнадежно испорчено, а ведь она надела его в первый раз!

И надо же такому случиться именно сегодня! Тея принялась мерить раздраженными шагами комнату, так что нижняя юбка шуршала им в такт.

Чтобы устроить бал, видимым поводом для матери было отметить помолвку брата Теи лорда Дариуса Дебенхейма с леди Марой Сент-Брайд. За праздничной мишурой скрывалась более важная цель: решить проблемы, возникшие у Дари.

Как он настрадался! В битве при Ватерлоо был тяжело ранен и даже попал в списки погибших, и вся семья целый год – долгий, полный ужаса год, – оплакивала его смерть. Оказалось, он выжил, но женщина, которая выхаживала его, давала ему слишком большие дозы опиума в течение длительного времени, так что в Англию он вернулся исхудавший, больной и наркотически зависимый.

Общими усилиями они смогли поставить его на ноги, и теперь Дари нашел свою любовь. Постепенно ему удалось снизить ежедневную дозу опиума до минимума. И вот теперь это! Судьба словно не могла смириться с тем, что он обрел счастье, по Лондону поползли слухи, что Дари вовсе не герой Ватерлоо, а дезертир, раненный при попытке сбежать с поля битвы.

Это была, разумеется, ложь! Все, кто знал Дари, это понимали, но никто не попытался публично опровергнуть гулявшие по городу сплетни.

Сам он почти ничего не помнил: ни самого момента ранения, ни того, что происходило потом. Страх, что эти сплетни могут оказаться правдой, вновь погрузил его во тьму.

Им требовались свидетели. В конце концов, это ведь было сражение, в котором участвовало множество людей, но складывалось впечатление, что поле битвы было затянуто дымом, сражение распадалось на отдельные фрагменты, и каждый воин был сам за себя.

Пришлось всем Девенхеймам сплотиться, выступить единым фронтом и воспользоваться любой возможностью, которую обеспечивало их безмерное влияние. Этот спешно устроенный бал стал вызовом, который они бросили в лицо высшему обществу: мол, приезжайте к нам и продемонстрируйте, что вы не верите в этот бред, или оставайтесь в стороне, но тогда вы нам больше не друзья.

Конечно, приехали все, кто хоть что-то значил. Герцог и герцогиня Йовил обладали большим влиянием, помимо того, что пользовались всеобщей любовью и уважением. Приехали все, однако Тея ощущала, а иногда до нее доносились вопросы, которые невозможно было спрятать за улыбками.

Могла ли эта история быть правдой? В конце концов, лорд Дариус был не профессиональным военным, а джентльменом, добровольцем. Возможно, жуткая бойня действительно оказалась для него слишком сильным испытанием… Может, поэтому он так долго не возвращался домой и причинил их бедной матери столько горя…

Может, по этой причине он все еще употребляет опий? Из чувства вины?

Тея смеялась, танцевала и флиртовала с молодыми джентльменами, чтобы показать всему миру: семья Дари не испытывает никаких сомнений на его счет, но несчастье, казалось, реяло в воздухе. И вот теперь она здесь, на другой половине дома, стоит в одном нижнем белье.

– Харриет!

– Иду, миледи!

Горничная торопливо вышла из гардеробной с темно-красным атласом, свисавшим с рук, соответствующего цвета корсетом и туфлями.

– О! – воскликнула Тея. – Это!

Приехав в Лондон к открытию нынешнего сезона, она узнала, что ее прозвали Великой Недотрогой за якобы холодность, отстраненность и надменность. Но это так несправедливо! Разве стоило удивляться, что она не бросилась очертя голову в светские развлечения в свой первый сезон 1815 года, когда вернувшийся Наполеон снова стал истязать Европу, а Дари отправился на войну?

А прошлый год?.. Тогда случилось несчастье. Они продолжали считать брата погибшим, и участвовала она в сезоне лишь для того, чтобы хоть немного отвлечь мать от переживаний. Разве удивительно, что ей не удавалось быть веселой и легкомысленной? Что отвадила всех ухажеров?

Тею так уязвило данное ей прозвище, что она заказала несколько смелых туалетов. Зеленое платье было то, что надо, а вот красное – немного чересчур: она никогда не одевалась столь экстравагантно, – но сегодняшний вечер особенный, поэтому оно подойдет как нельзя лучше.

– Прекрасно! – Тея отбросила корсет на кровать. – Поменять его нет времени.

– Но у вас нижнее белье зеленое, миледи.

– Ничего, оно же под платьем. Поторопись.

Пробормотав что-то себе под нос, Харриет подняла платье над головой госпожи, та просунула руки в короткие рукава, и ткань стекла по ней как вода. Или кровь…

Господи! Она всмотрелась в свое отражение. Платье было сшито по последней моде: с завышенной талией – и облегало фигуру как вторая кожа. В зеркале она увидела, как глаза Харриет полезли на лоб.

– Немного чересчур, миледи, правда?

Горничной Теи было за тридцать, она работала у Дебенхеймов уже два года, но старалась воздерживаться от комментариев, так что это замечание было весьма показательно.

– Господи! – повторила Тея вслух.

– Могу принести другое, миледи…

– Нет времени. – Когда со шнуровкой было покончено, Тея опустилась на скамью. – Теперь туфли.

Харриет быстро сняла с нее зеленые, надела красные атласные бальные туфельки и затянула на них ленточки.

1
{"b":"849656","o":1}