Философский детектив

Иных уж нет, а те далече…

А. С. Пушкин. «Евгений Онегин»

Из протокола осмотра места происшествия

«Осмотр производился в условиях естественного освещения при переменной облачности и температуре +32° С.

Осмотром установлено: пляж на берегу Черного моря не имеющий названия и адреса расположен примерно в 300 метрах на северо-восток от границы поселка Витязево представляет собой участок открытой неогороженной дикой местности с песчаным покрытием.

На момент осмотра возле тела потерпевшего обнаружены следы от ботинок потерпевшего, а также следы кроссовок фирмы «Адидас», принадлежащие жителю п. Витязево Егорову Н. Е., который обнаружил тело во время утренней пробежки по пляжу. Других следов рядом с телом не обнаружено.

Тело не имеет видимых признаков внешнего воздействия. Потерпевший одет в белую рубашку, фиолетовый галстук, темно-синий двубортный пиджак, темно-синие брюки, черные носки, черные кожаные ботинки на шнурках… Вся одежда, включая белье, новая, чистая, хорошо выглажена. В карманах потерпевшего обнаружен 200 тысяч рублей в крупных банкнотах, билет на автобус Краснодар-Анапа, носовой платок, пачка сигарет «Родопи». Рядом с телом на песке обнаружено 7 окурков от сигарет «Родопи». Примерно в 1 метре от тела обнаружен пепел с обгоревшими фрагментами паспорта гражданина СССР и стандартами таблеток».

Из протокола вскрытия

«Неизвестный мужчина на вид около 35-40 лет, рост – 180 см, телосложение – плотное… Смерть наступила приблизительно в 23 часа 14 июня 1995 года. Сердце имеет нормальные размеры, признаки заболевания сердечно-сосудистой системы отсутствуют… У погибшего зафиксировано распухание тканей глотки, а слизистая пищевода покрыта неглубоким налётом белёсого оттенка с язвенным воспалением приблизительно посередине. В желудке наблюдается смешивание крови с остатками пищи. Обе почки воспалены. Селезенка имеет неестественно крупные размеры, приблизительно в 3 раза больше нормы. Печень увеличена…

Вывод: неизвестный умер неестественной смертью… в качестве яда могли быть использованы соединения группы барбитуратов».

Из газеты «Анапское Черноморье»

«Вчера утром на диком пляже близ Витязево был найден труп неизвестного мужчины. Обнаружил тело во время утренней пробежки местный житель Н. Егоров. По словам свидетелей, мужчину видели на пляже накануне вечером. Он обратил на себя внимание отдыхающих на пляже местных жителей, так как несмотря на жаркую погоду был одет в строгий костюм и галстук. Тем более странно смотрелся такое наряд на диком пляже вдалеке от города. Как показало вскрытие, причиной смерти неизвестного возможно стало отравление. Расследование поручено капитану О. Силину».

Дело не казалось сложным. Из протоколов было понятно, что неизвестный просто свел счеты с жизнью – отравился какими-то таблетками, а упаковку сжег. Полностью в картину суицида не укладывались только два момент: сожженный паспорт и отсутствие предсмертной записки. Хотя последнее совсем не обязательно. Не все самоубийцы объясняют свой последний шаг. Просто записка помогла бы закрыть дело уже сегодня. Да и паспорт пригодился бы. Зачем он его сжег?

А так, оставался один вопрос, но очень даже непростой: кто он? Отпечатки пальцев по картотеке уже проверили, как и ожидалось – пусто. Сейчас проверяли по приметам всех пропавших за последний месяц в городе. Но тут вряд ли что-то найдется. У него же был билет из Краснодара, вполне вероятно, что он не местный. Точнее это почти точно так. В Краснодар тоже направили информацию. Ситуация усложнится, если он приехал издалека. Такой вариант очень даже вероятен. Тогда поиски могут затянуться, а это уже плохой сценарий. Работы сейчас много. Бандитские войны за лакомые куски: трупы валятся почти каждый день, а людей не хватает.

«Охота же людям на курорте счеты с жизнью сводить», – подумал Олег. – «Ну искупайся, позагорай, сходи в ресторан, с бабой познакомься в конце концов. А так лежишь теперь в морге с биркой на пальце. Зачем? И мне лишняя морока».

– Олег, смотри! – Витька ворвался в кабинет, на лице – задорная улыбка. – Мы еще раз его одежду перетряхнули. Это у него в ботинке было. Ботинки новые. У него сзади большая мозоль была. Он видимо бумажку подложил, чтобы они ногу не натирали.

Он положил на стол прозрачный пакетик для улик, в нем была скомканная бумажка, видимо аккуратно вырванная из какой-то книги.

– Хм… Да уж. Вечер перестает быть томным. Интересно. Похоже на арабский. Но книга, скорее всего наша. Видишь номера 283 и 284. Шрифт такой, вполне советский. Скорее всего это номер страницы. Странно, что вверху. Обычно внизу ставят.

– Мне кажется ниже идет перевод. Видишь, звездочки стоят. Просто его оторвали аккуратненько.

– Да, вполне возможно. Тэкс. Во-первых, проверить на отпечатки. Если буду чужие пальцы – это может быть зацепкой. Во-вторых, перевести. Не знаю, есть ли там смысл, или просто вырвал случайный фрагмент из случайной книги. В-третьих, нужно установить, из какой именно книги вырван этот кусок. Возможно, это что-то даст. И будем надеяться, что он не арабский шпион.

– Хорошо, отправляю экспертам. Надеюсь, хотя бы в Краснодаре найдутся специалисты по восточным языкам. Думаю, это большая редкость. Не пришлось бы в МГУ отправлять.

– Да уж. Валяй.

Привет, дневник!

Сегодня начинается моя новая жизнь, и я решила записывать все, что происходит. Мне кажется, что впереди так много необычайных событий – нужно обязательно сохранить их в памяти. В старости, когда я буду уже профессором, буду внукам рассказывать, как все было. Как я, девчонка из южной провинции, поступила в Московский государственный университет. Как я ехала из Анапы в поезде целые сутки. Как сдавала экзамены. В общежитии жила. Как мне Москва понравилась. Ходила на Красную Площадь, по улице Горького гуляла. Видела памятник Пушкину, который Достоевский открывал. Он читал здесь речь. И памятник Маяковскому и Горькому…

Не верится, что этот город, где жили все великие писатели и поэты, в этом городе теперь я живу. И учусь в лучшем университете Советского Союза. На филологическом факультете. А была просто девчонка из деревни. Маленький поселок возле Анапы, мой поселок называется Витязево. Мы с мамой живем там в простом доме из самана. Саман – это такой материал: глина, перемешанная с навозом. На Кубани много таких домов. И у нас такой же.

Я хорошо училась, писала хорошие сочинения про Пушкина, про Лермонтова, про Толстого. У нас учительница такая хорошая была по русскому языку и литературе Лидия Васильевна. Молодая. Ей 25 лет всего, а мне уже 17. Она мне сказала в десятом классе: «Люда, езжай в Москву поступать. Нечего тебе здесь делать. У тебя золотая голова. Попробуй в МГУ поступить, у тебя получится». Она сама закончила МГУ, а к нам приехала по распределению. Рассказывала мне про Москву. Какие экзамены сдавать, что общежитие дают абитуриентам.

Мама, конечно, против была. Она ругалась и говорила, какое тебе МГУ? Но я поехала все равно. Уговорила маму. Мы не очень богатые. Мама работает медсестрой в санатории, не очень много получает. Но ей сказала, что буду экономить. Что буду стипендию получать. Зато это Москва, это МГУ – такой шанс. Она не верила, что я поступлю. Говорила: съезди, провалишь экзамены и вернешься. Пойдешь в наш санаторий работать санитаркой. А я поступила. Отправила ей телеграмму, когда поступила. Дорого, конечно, телеграмма стоила, но ничего, я не пожалела – отправила. Она меня поздравила. Тоже телеграммой. А потом уже в письме написала, что очень гордится мной и даже плакала, когда получила мою телеграмму. И теперь очень гордится, что у нее дочь учится в самом лучшем советском университете.