Турецкий писатель Орхан Ханчерлиоглу вошел в литературу стремительно и уверенно. Ему было что сказать, и он знал, как это сделать.

Его первая повесть «Мир тьмы» (1951) сразу же привлекла к себе внимание читающей публики и была замечена критикой. Меж тем проблемы, поставленные писателем, равно как и сюжет его первой книги, вовсе не были открытием для турецкой литературы.

Молодой чиновник Ахмед, получив назначение на должность помощника судьи, преисполненный благих намерений уезжает в провинциальный городок Анатолии. Здесь он видит нищету, фанатизм, невежество. Чуть ли не на его глазах крестьяне, вместо того чтобы вызвать врача, кладут роженицу в навозную жижу. Сосед набрасывается на жену с топором. Жизнью и смертью бедняков распоряжается всесильный кулак — ага. Героя поражает косность и равнодушие его коллег, которые, вместо того чтобы нести в деревню «свет цивилизации» и заботиться о «благе народа», безропотно подчиняются средневековым нравам и обычаям. Молодой судья мечтает о серьезном большом деле. Наконец он выдвигает проект сооружения электростанции, которая должна прорезать лучом света окружающий его мир тьмы. Таков вкратце сюжет повести.

Столкновение идеалистически настроенного молодого человека, желающего служить народу, с мрачной действительностью деревенской жизни — конфликт, многократно встречавшийся в турецкой литературе и до Орхана Ханчерлиоглу. О нищете и невежестве крестьян говорили писатели самых различных направлений. Одни, вроде Решала Нури Гюнтекина (1892—1956), желая примирить героя и читателя с действительностью, к правдивому рассказу о жизни деревни приклеивали счастливый конец. Другие, вроде Махмуда Макала (род. в 1933 г.), видя многовековую отсталость турецкой деревни, впадали в беспросветное уныние. Писатели профашистского толка пытались нарисовать фигуру «интеллигента-сверхчеловека», который сплачивает вокруг себя кулаков и поденщиков, помещиков и батраков в единую «трогательную» семью и дарует деревне «благоденствие» Что касается писателей, связанных с народом, таких, как Садри Эртем (1900—1943) и Сабахаттин Али (1907—1948), то они в своих произведениях стремились доказать, что никакое просвещение, никакая благотворительность не принесут турецкой деревне «света цивилизации» до тех пор, пока не изменятся господствующие там социальные отношения.

Орхан Ханчерлиоглу видит полное равнодушие крестьян к различным благотворительным прожектам. Но и это не составляет открытия для турецкой литературы. Лет за десять до появления повести «Мир тьмы» Сабахаттин Али в одной из своих новелл рассказал о крестьянах, которые выгнали из деревни сельского учителя, осмелившегося возбудить перед властями ходатайство о постройке асфальтированного шоссе. Века угнетения приучили крестьянина видеть в любом нововведении, идущем сверху, лишь новые лишения и тяготы.

Чем же все-таки повесть Орхана Ханчерлиоглу привлекла к себе турецкого читателя, что открыла ему нового? Яснее всего об этом говорит финал книги.

Ахмеду удается собрать нужную сумму и осуществить свой проект. На улицах городка водружают семь фонарей, которые по ночам освещают навозные кучи и обложенные кизяком стены домов. И тогда один из героев повести спрашивает Ахмеда: «Какую пользу принесло электричество населению? Может, увеличилось плодородие полей?.. Народ перестал спать вместе со скотом? Хасан получил землю, а Хюсейн смог купить плуг?.. Ну скажи, что изменилось?» Молодой судья не находит ничего лучшего, как снова пробормотать несколько фраз о свете цивилизации, на что его собеседник замечает: «Сын мой, нам нужен не свет цивилизации, а она сама... Поставить в воду колесо и зажечь три лампочки не так уж сложно. Нужно сделать так, чтобы народ сам зажег эти лампочки. Когда ты слушаешь дело какого-нибудь Хасана и говоришь ему, что он прав, не думай, что это главное. Добейся, чтобы Хасан сам заявил, что он прав».

Никакие новшества и преобразования, совершенные помимо воли народа, без его сознательного участия, не могут принести плодов. И задача интеллигенции не в том, чтобы на словах признавать права народа, а в том, чтобы помочь ему осознать свои права. Такова центральная мысль повести, достаточно новая и смелая для турецкой литературы. Орхан Ханчерлиоглу не преподносит ее в готовом виде, а заставляет читателя выстрадать ее вместе со своим героем.

Духовный и идейный рост героя, который превращается из мечтательного неопытного юнца в зрелого мужа и принимает решение остаться в провинции, составляет основное содержание первой повести Орхана Ханчерлиоглу. Книга состоит из многочисленных эпизодов, на первый взгляд случайных и мало связанных между собой. Но каждый из них пробуждает мысль героя, оставляет след в его психологии.

Ахмед удручен разобщенностью крестьян, их пассивностью, равнодушием к злу. Но вот нагрянула беда: горная река затопила долину. И весь городок устремляется на помощь пострадавшим. «Значит, только несчастье, — размышляет Ахмед, — пробуждает их ото сна. Самый разительный тому пример — война за независимость[1]. Значит, для того, чтобы разбудить крестьян, им необходимо втолковать, что каждый день их существования — тоже несчастье». Многие подобные выводы, как и поступки Ахмеда, кажутся ему самому неожиданными, непроизвольными. Но для читателя они выглядят оправданно, закономерно.

В финале повести сказалась, однако, и ограниченность мировоззрения автора. Под занавес он вкладывает в уста начальника уезда — каймакама — слова, которые составляют его собственную положительную программу. Мы далеки от мысли, что во всей Турции нет и не может быть каймакамов, искренне озабоченных судьбой народа. Но высказывать вслух мысли о необходимости борьбы за права народа им настолько не положено по должности, что неправдоподобность ситуации ощущает и сам автор. «Каймакам спокойно потянулся, — пишет Орхан Ханчерлиоглу, — словно эти яркие, вдохновенные слова произносил не он, а кто-то другой». Но такого рода «оправдания» лишь усиливают ощущение фальши, ибо мысль о том, что нынешнее турецкое чиновничество (какими бы личными добродетелями ни обладал тот или иной его представитель) может помочь народу в борьбе за его права, по меньшей мере фантастична.

Орхан Ханчерлиоглу достаточно близко знает чиновничью среду. Окончив в 1939 году юридический факультет Стамбульского университета, он много лет сам был начальником уезда в провинции. Служба в Анатолии, без сомнения, помогла ему хорошо познакомиться с жизнью крестьян — в чиновничьей и крестьянской среде происходит действие почти всех его произведений. Но, очевидно, служебное положение помешало ему правдиво изобразить типическую фигуру уездного начальника. Положение, как говорится, обязывает.

Подобно большинству турецких писателей, Орхан Ханчерлиоглу не в состоянии заработать себе на жизнь литературным трудом — слишком ничтожен в Турции литературный гонорар, слишком дорога жизнь. Будучи уже известным писателем, Орхан Ханчерлиоглу продолжал служить инспектором Стамбульского муниципалитета, директором стамбульских театров и муниципальных предприятий, начальником юридического отдела трамвайного управления. И одновременно он выпускал по одной, а то и по две книги в год.

Орхан Ханчерлиоглу — писатель активный, ищущий. Судя по его последним книгам, эти поиски идут по двум направлениям — он стремится наиболее наглядно выявить взаимосвязанность людей и событий современности и одновременно передать трагическое одиночество человека в буржуазном мире. Орхан Ханчерлиоглу стремится нарисовать в своих произведениях как можно больше характеров, судеб, жизней и как можно глубже проникнуть во внутренний мир каждого из своих героев.

Есть турецкая поговорка — «рыба живет в море, ничего не зная о нем». Очевидно, из этой поговорки возникло название повести Орхана Ханчерлиоглу «Большие рыбы» (1952). Собственно говоря, это не повесть, а скорее цепь из тридцати пяти самостоятельных новелл. На ста страницах перед читателем проходит свыше пятидесяти персонажей, их дела, заботы, мечты и надежды, их прошлое и настоящее. Создавая характеры своих героев, Орхан Ханчерлиоглу использует разные приемы. Тут и диалог, и воспоминания, и непосредственное действие, и авторское отступление. Разнообразны герои повести: дельцы, торговцы, богатые бездельники, рантье, золотая молодежь, проститутки, гувернантки, актеры, мясники, адвокаты, чиновники, пенсионеры, светские дамы, инженеры, слуги, бродяги. Связи между отдельными новеллами, как и связи между героями, опять-таки совершенно произвольны, случайны. Это и спичка, от которой они прикурили, столкнувшись на улице, и кошка, перебежавшая им дорогу, и газета, которую один покупает у другого, и концерт, который одни слушают в зале, а другие — по радио, и случайно брошенный взгляд на один и тот же предмет. Но чем дальше читаешь повесть, тем все отчетливее вырисовывается закономерность этих случайностей. Они призваны передать и взаимозависимость и одновременно разобщенность людей буржуазного мира. Не случайно главное чувство, владеющее всеми героями, — это чувство одиночества, чувство неприкаянности. Одни пытаются вырваться из этого одиночества, предаваясь безлюбой любви, другие — находя забвение в невеселом веселье, третьи — привлекая к себе внимание бесславной славой. Но ни любовь, ни слава, ни деньги, ни власть не приносят счастья.