Annotation
Сочинение это под названием «Внутренний Замок» написала Тереза Иисусова, монахиня Ордена Кармильской Пресвятой Богородицы, для своих сестер и духовных дочерей, босоногих монахинь кармелиток.
Св. Тереза Авильская
ПРЕДИСЛОВИЕ
СПАСИТЕЛЬ
ОБИТЕЛЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА I
ГЛАВА II
ВТОРАЯ ОБИТЕЛЬ
В ней говорится о том, как важно претерпение, чтобы достигнуть последних обителей, и о том, как противится диявол, и о том, как важно с самого начала не сбиться с пути. Дается и очень хороший способ, проверенный на опыте.
ОБИТЕЛЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА I
ГЛАВА II
ОБИТЕЛЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА I
ГЛАВА II
ГЛАВА III
ПЯТАЯ ОБИТЕЛЬ
ГЛАВА I
ГЛАВА II
ГЛАВА III
ГЛАВА IV
ОБИТЕЛЬ ШЕСТАЯ
ГЛАВА I
ГЛАВА II
ГЛАВА III
ГЛАВА IV
ГЛАВА V
ГЛАВА VI
ГЛАВА VII
ГЛАВА VIII
ГЛАВА IX
ГЛАВА X
ГЛАВА XI
СЕДЬМАЯ ОБИТЕЛЬ
ГЛАВА I
ГЛАВА II
ГЛАВА III
ГЛАВА IV
ИИСУС
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
Св. Тереза Авильская
Внутренний Замок
или
Обители
ПРЕДИСЛОВИЕ
Сочинение это под названием «Внутренний Замок» написала Тереза Иисусова, монахиня Ордена Кармильской Пресвятой Богородицы, для своих сестер и духовных дочерей, босоногих монахинь кармелиток.
СПАСИТЕЛЬ
1. Редко послушание было для меня столь трудным, как в этот раз, когда я должна писать о молитве. Во-первых, мне кажется, что Господь не даровал мне ни вдохновения, ни охоты; во-вторых, у меня уже три месяца кружится голова и шумит в ушах, так что даже то, что нужно, я пишу с трудом. Но, понимая, что власть послушания облегчает даже то, что кажется невозможным, я весьма охотно берусь за это, хотя природное мое естество и страдает, ибо Господь не даровал мне силы, чтобы непрестанно бороться с немощью среди многообразных забот. Однако Он совершал из милости ко мне и более трудные дела, так что я уповаю на Его милосердие.
2. Думаю, что скажу немного сверх того, что уже писала, когда мне велели, и даже боюсь, что получится почти то же самое. Говорящие птицы знают лишь то, что видели и слыхали, и твердят это; вот так и я. Если Богу угодно, чтобы я сказала что-то новое, Он даст мне благодать или соблаговолит напомнить то, что я уже написала. Я и тому была бы рада, ибо память моя ослабла, и хорошо бы вспомнить хоть то, что, как говорят, я сказала удачно, если это и пропало[1]. Если же Господь и этого не даст, ибо я устала и голова болит от послушания, все будет мне польза, хотя бы слова мои никому ничем не помогли.
Итак, начинаю послушание сегодня, в день Пресвятой Троицы[2] в толедском монастыре Св. Иосифа Кармильского, где я сейчас нахожусь, подчиняясь во всем, что пишу, весьма ученым людям, давшим мне это послушание[3]. Если что-нибудь не будет согласно с учением Римско-Католической Церкви, это по моему невежеству, а не по злому умыслу. Можете не сомневаться и в этом, и в том, что я всегда была и есть, и буду ей покорна по милости Божьей. Да будет Он на веки благословен и прославлен, аминь.
3. Тот, кто велел мне писать, сказал, что монахиням этих монастырей Кармильской Божьей Матери надо бы разъяснить некоторые сомнения о молитве. Ему думается, что женщинам легче понять женщину, а меня они любят, и лучше поймут мои речи, так что, он полагает, будет неплохо, если мне удастся что-то сказать. Вот я и буду говорить с ними, не помышляя о том, что это может послужить еще кому-нибудь. Великую милость мне окажет Господь, если кому из монахинь это пойдет на пользу, дабы она хоть немного больше Его прославила; Он-то знает, что ничего иного я и не хочу. Само собой ясно, если я что сумею сказать, они поймут, что это не от меня, куда мне, у меня не хватит ни уменья, ни разума, если Господь не даст их по Своей милости.
ОБИТЕЛЬ ПЕРВАЯ
(в ней две главы)
ГЛАВА I
где говорится о красоте и достоинстве наших душ, дается сравнение, чтобы все понять, а также идет речь о том, как полезно разуметь это и знать, какие милости мы получаем от Бога, и о том, что врата в замок — молитва.
1. Когда я молила сегодня Господа, чтобы Он говорил через меня, ибо я не знала, что сказать и как приступить к послушанию, мне пришло на ум то, что я сейчас скажу, чтобы хоть как-то начать, что-то положить в основу: душу можно сравнить с замком из цельного алмаза или ясного кристалла, в котором много комнат, как в раю много обителей[4]. Ведь если подумать, сестрицы, душа праведника — ничто иное, как рай, где сотворяет обитель Господь. На что же, по-вашему, походит покой, где обретает отраду такой могучий, мудрый, целомудренный и всеблагой Царь? Я не найду ничего, с чем могла бы сравнить великую красоту и вместительность нашей души; поистине, самый острый наш ум едва способен их постигнуть, равно как и Бога, ибо Он Сам говорит, что создал нас по Своему образу и подобию.
Если все это так, не стоит тратить силы, стремясь уразуметь красоту замка. Он отличен от Бога, как всякая тварь от Творца, но Господь сказал, что душа создана по Его образу, и потому нам очень трудно постичь ее достоинство и красоту.
2. Очень жалко да и совестно, что мы по своей собственной вине не понимаем самих себя и не знаем толком, кто мы. Разве не будет большим невежеством, если кого-нибудь спросят, кто он, а он не знает даже, кто его отец и мать и откуда он родом? Это великая глупость, но еще больше наша, когда мы не ведаем, кто мы такие, знаем лишь, что у нас есть тело, а что есть душа, знаем понаслышке и потому, что так говорит вера. Что же до богатств и благ души, или Того, Кто обитает в ней, или ее великой ценности, мы мало об этом думаем и потому мало печемся о том, чтобы сохранить ее красоту. Все уходит на грубую ее оправу или на ограду, нашу плоть.
3. Представим же, что в этом замке, как я говорила, много комнат, одни наверху, другие внизу, третьи — по сторонам, а посреди — самая главная, где и свершается сокровеннейшее общение между Богом и душой.
Запомните это сравнение. Может быть, Богу будет угодно, чтобы через Него я хоть как-то объяснила вам, какие милости посылает Он душам и какая разница между ними, насколько сама это пойму. Всех милостей не постигнет никто, тем паче я, недостойная. Если Господь даст вам такие милости, утешительно знать, что это возможно; а не даст — вы и тогда Его прославите. Нам не вредит, если мы думаем о небе и о блаженстве святых — нас это радует и побуждает стремиться к тому же; не будет вреда и если мы увидим, что здесь, в изгнании, такие зловонные червяки могут общаться с таким великим Богом и любить столь великую благость и безмерное милосердие. Если кто и огорчится, узнав, что здесь, в изгнании, Бог дает такую милость, он покажет, я твердо в это верю, что ему недостает смирения и любви к ближним; иначе как не радоваться, что Господь дает такую милость одному из наших братьев, а может дать и нам, и что Он кому-то явил Свое величие? Иногда Он так поступает, чтобы явить свое милосердие, как Он сказал, когда открыл слепому очи, и апостолы спросили, страдал ли тот за свои грехи или за грехи родителей[5]. Тогда Он дарует Свою милость не тому, кто святее и праведней другого, но чтобы мы знали, сколь Он велик и прославляли Его в Его творениях (так было с апостолом Павлом и с Марией Магдалиной).
