Мы с мамой всегда жили вдвоем. Я особо не удивлялась, у половины одноклассников пап не было, их тоже растили мамы и бабушки. Хуже других я себя не чувствовала, о папе спросила лет в пять, а мама, грустно улыбнувшись, сказала, что бывает так, что папы нет совсем. Лучше ведь никакого папы, чем злой и плохой дядька в доме? Мама даже замуж ни разу не выходила. Тема была ей очевидно неприятна, и я прекратила расспросы.

Мужчин я видела только на улице, в магазине, или в кино. Там прекрасные отважные мужчины совершал подвиги во имя любви и носили женщин на руках. Но фильмы мы смотрели обычно вместе, и мама не давала мне мечтать, жестко критикуя поведение героев, подчеркивая, что так в жизни не бывает. И прочитанные книги вместе обсуждали. Очень я полюбила увлекательное фэнтези о прекрасных принцессах и благородных принцах. Ростки романтизма мама выпалывала из моего сознания тщательно и неутомимо.

Я точно знала, что не бывает никаких принцев, после свадьбы не наступает необыкновенная, волшебная жизнь. Прибавляется только готовки и уборки, ведь принцы весьма прожорливы и, как правило, неряшливы в быту.

Наверное, поэтому я не мечтала о первом поцелуе, о ком было мечтать-то? О прыщавых долговязых одноклассниках? От парней постарше и взрослых мужчин я и сама держалась подальше. После поцелуев будет, возможно, приятно, но скорее всего, нет, зато проблем может возникнуть множество, так что пробовать не хотелось.

После школы я поступила на юрфак заочно и устроилась работать в строительную компанию секретаршей у маминой знакомой. Мама работала провизором, зарплата у нее была не слишком большая, но на жизнь нам хватало.

А потом вдруг подружки, одноклассницы и соседки-ровесницы стали выскакивать замуж. Погуляв за год на четырех свадьбах, я задумалась. Ведь с таким образом жизни я совсем замуж не выйду! Оно как бы не очень-то хотелось, но почему тогда так туда стремятся мои знакомые? Инстинкт? Может, есть там что-то хорошее, привлекательное? Любят же моих знакомых их мужчины? А я? Почему меня не любят? Даже не интересуются. Вроде не косая, не толстая, не кривоногая, не совсем уж глупая, а мужчины не смотрят. Как же личная жизнь?

Меня все время спрашивали, когда я выйду замуж, и это изрядно напрягало. На горизонте не маячило ни одного кавалера. Как-то никто не стремился меня завоевывать и добиваться, дальше кино и стаканчика кофе в пластиковом стаканчике дело не заходило. А самой бегать за парнями стыдно. Гордость не позволяла.

Любовь вон у людей, ходят счастливые молодожены, сияют. Наличие любви мама не отрицала, но говорила, что это чувство очень сильное, слабого человека может смять и разрушить всю его жизнь. Особенно если попадется подлый и плохой человек в избранники. Поэтому надо быть стойкой, чувства держать в узде, и всегда помнить, что все приятное кончается неприятностями. Обжорство – полнотой, пассивность – бессилием, а поцелуи – неожданной беременностью.

Всем хочется любви, поучала мама, и молодым девушкам, и взрослым тетенькам. Но желания плоти – это дело житейское, физиология, не надо путать буйство гормонов с любовью. Надо быть осторожной, всегда думать о последствиях, и ложиться в постель, только если мужчина очень понравится.

Полный ликбез в области интимной жизни мама провела тщательно и безжалостно, поведав как о хороших, так и о неприглядных моментах. Но мне пока никто не нравился для подобных экспериментов. Наверное, я инфантильная, хоть и вымахала до ста восьмидесяти сантиметров, но мне и не хотелось ничего такого: ни обнимашек, ни поцелуев, ни тусни с парнями. Они же глупые! Но завидно было, да.

Мужчин в жизни мамы не было, это совершенно точно. Я была уверена, что ее просто предали и бросили беременной, поэтому она, хлебнув горя, больше не хотела обжигаться. Банальная история, в общем-то. Мама была очень низкого мнения о мужском поле. Она одна меня вырастила и воспитала. Мне ее было очень жалко, я ценила все ее труды и старания. Но иногда думала, что мама слишком уж прямолинейна и резка в своих высказываниях. Это же неправильно!

Где-то же есть нормальные, порядочные мужчины, которые не станут обузой или тираном. Почему в моей жизни должно быть так же, как у мамы? Неужели ни один мужчина меня не полюбит, такую, как есть? Неужели мне придется мыкаться одинокой, а в тридцать пять родить от кого-нибудь козла, выбрав на сайте знакомств самого здорового и симпатичного? Или и вовсе обойтись донорской спермой?

– Нет у нас хороших мужчин, – грустно улыбалась мама, ероша мои волосы.

Да, я понимала, в нашей стране, где лучших мужчин выкашивали целый век планомерно и целенаправленно, где за достойного кавалера конкурировали десятки, если не сотни женщин, найти хорошего жениха проблематично. Может, мама хочет, чтоб я нашла свою судьбу за границей? Каждый мамин отпуск мы ездили куда-то путешествовать. Скромно, конечно, как позволяли наши средства. На поезде, на машине, на автобусе. Мама панически боялась самолетов.

Мне оставалось доучиться год, когда она неожиданно заболела. Страшный диагноз обрушился на меня всей тяжестью. В больницу ее не взяли, врач равнодушно сказал, что поздно, шансов нет, там она только быстрее умрет. С работы пришлось уйти и взять академ в институте. Мама стала такой слабой, что уже не могла ходить, ей нужна была моя помощь. Скудная заначка кончилась за два месяца, пришлось взять кредит, потом еще один.

– Прости меня, девочка, – сказала вечером мама. – Я виновата перед тобой.

Я непонимающе на нее посмотрела.

– Неправильно тебя воспитывала. Теперь тебе не найти судьбы здесь и не попасть туда, – мама мечтательно улыбнулась.

– Куда? – я погладила ее по исхудавшей руке, с тревогой вглядываясь в пожелтевшее лицо.

Мама рассказывала, вздыхая, не торопясь и улыбаясь.

А я впадала в панику. Мама в молодости попала в другой мир, где стала знатной и богатой? В мир, где правили женщины? У нее был мужской гарем? Рабы-наложники?

– Мамочка, давай в скорую позвоню, – чуть не заплакала я.

– Я не сошла с ума! Ты дочь одного из моих мужей и очень похожа на него, – вздохнула мама и продолжила рассказывать.

Оказывается, мама боялась не самолетов, а рамки металлоискателя в аэропорту. Именно через нее она и попала в тот мир, даже не одна, а с попутчиком. Мама прожила там больше пяти лет и вернулась обратно из-за ошибки в ритуале. И в наш мир ей совсем не хотелось возвращаться!

Пока была беременна, она пыталась несколько раз попасть в свой роскошный дворец, но когда я родилась, бросила попытки, побоялась оставить меня одну. И вся жизнь здесь была только тусклым отражением ее жизни там.

Дворец, балы, несметные сокровища, красавцы-невольники… У меня голова шла кругом. Мама, всегда такая практичная, такая здравомыслящая, даже циничная, она не могла такое придумать! Даже фэнтези никогда не читала, предпочитая научно-популярную литературу. В мистику никакую не верила, над религией смеялась, и вообще, жила здесь и сейчас.

Ночью мамы не стало.

Скромные похороны, на которые никто не пришел. Никого из близких у нас с мамой не было, мама не поддерживала ни с кем теплых отношений. Кладбище за городом. Голые ветки редких деревьев и унылый лес серых и черных памятников. Я, промерзшая на ноябрьском ветру, стояла с венком в руках и смотрела, как рабочие шустро закидывают могилу землей. Им было тоже холодно, они торопились.

– Девушка, мы обратно на комбинат едем, вас подвезти в город?

– Да, спасибо, – кивнула я. Мимо спецкомбината хоть автобусы ходят.

Несколько дней прошли в забытье. Я то плакала, то спала, то бестолково пыталась навести порядок в нашей квартире, складывала мамины вещи и снова плакала.

Ночью не могла спать, вспоминая мамины слова. Такую складную историю невозможно придумать. Но и считать ее правдой было совершенно невозможно. Я даже записала кое-что в блокноте, с именами и основными событиями, чтоб не забыть. Вдруг у меня будет время, и я напишу роман? Как-нибудь попозже, когда боль притупится? Написал же Ян Вайсс на основе собственного тифозного бреда «Дом в тысячу этажей»?