«А за окном то дождь, то снег…»

Незатейливый мотив раз за разом повторялся в голове девушки, и лучше бы, плохая погода действительно была правдой, тогда хоть как-то можно сосредоточиться на работе.

На деле же, на дворе было жаркое июльское утро. Распахнутое настежь окно так и манило Алевтину Андреевну Островскую легким дуновением освежающего ветерка, настойчивым щебетанием птиц и ярким летним солнцем. Але мучительно захотелось оказаться на морском берегу. Она закрыла глаза, мечтательно улыбнулась и, кажется даже, почти услышала шум прибоя и крики чаек. Стало немного легче.

Всё могло бы быть не так уж и плохо, но ещё на прошлой неделе в зале совещаний вышел из строя кондиционер. Казалось бы, что за проблема в двадцать первом веке? Минутное дело. Администратор сразу позвонил в службу технического обслуживания, но вот уже несколько дней на помощь им никто особо не спешил.

К сожалению, неисправный кондиционер не мог служить достойным поводом для отмены еженедельной утренний планерки, которую шеф традиционно проводил по понедельникам, а перенести это священное действо в более подходящее по климатическим условиям место никто не озаботился. Минут через десять после начала в помещении стало практически невозможно дышать. Кто-то не выдержал и открыл окно. Кто именно Островская не заметила, а то бы от души поблагодарила этого человека.

Как все совы она недолюбливала раннее утро, а уж тем более утро понедельника. Девушка искренне считала, что время до девяти часов просто не создано для работы, однако её работодатель был с ней в корне не согласен. Видимо по теории про жаворонков и сов, которую сама Алевтина едва ли воспринимала всерьёз, их руководитель мог быть отнесен к пресловутым жаворонкам, а потому рабочий день в их фирме начинался ровно в восемь и ни минутой позже.

Сегодня Але с большим трудом удавалось концентрироваться на происходящем. Пока ничего нового для себя она не услышала.

Островская разгладила несуществующую складку на платье и в сотый раз посмотрела на часы. Большая стрелка приближалась к половине девятого. До окончания планерки оставалось ещё, как минимум, полчаса. На это время нужно было занять себя хоть чем-то. Сначала Алевтина переложила ежедневник справа налево, потом обратно, затем окинула скучающим взглядом присутствующих и поняла, что не одна она такая несознательная.

Большинство коллег неприкрыто витали в облаках. Двое же и вовсе являлись вопиющими нарушителями дисциплины. Главбух Валентина Ивановна, не так давно ставшая официальной супругой их бессменного, на протяжении вот уже десяти лет, руководителя, под видом отчета листала модный журнал. А у противоположной стены устроилась подальше от шефа Анечка- не в меру креативный менеджер по рекламе, по неслучайному стечению обстоятельств приходящаяся племянницей главбуху. Она делала селфи, пока Крупельницкий громким голосом в очередной раз нёс просвещение в массы.

Аркадий Семенович всегда самозабвенно отдавался этому процессу: с чувством, с толком, с расстановкой делая максимальный акцент на совершенно необходимых с его точки зрения вещах: исполнительской дисциплине и системе премирования и взысканий. С таким руководителем как Крупельницкий смело можно было рассчитывать лишь на второе.

- Ты уже слышала новость?- с опаской прошептала Але на ухо, расположившаяся рядом Лялечка Носова. Вообще-то Носову звали Ольга, но за способность узнавать, собирать, создавать и разносить всякого рода новости и слухи в офисе её прозвали Ля-ля.

- Нет. Какую?- только и успела спросить Островская, когда Аркадий Семенович призвал коллектив к молчанию и торжественно произнес:

- И последняя на сегодня по очередности, но первая по значимости новость. Вчера, после длительных переговоров, мы подписали договор о вхождении в состав одного из крупнейших холдингов в стране «РиелтИнвестСтрой» (РИС). А уже сегодня мы рады приветствовать в нашем скромном офисе представителя совета директоров холдинга, коммерческого директора Ивана Соломоновича Ринберга.

После этих слов огорошенные неожиданным сообщением сотрудники, присутствующие на планерке, начали неуверенно оглядываться по сторонам, выискивая того самого представителя холдинга.

Из малого зала совещаний, отгороженного затемненной стеклянной перегородкой, показалась высокая фигура. Всё это время господин Ринберг был там и, оставаясь незамеченным, мог свободно наблюдать за происходящим в зале.

Будто кролики, загипнотизированные огромным удавом, работники агентства недвижимости, и Алевтина в их числе, повернулись направо, напряженно рассматривая столичного гостя.

В этой абсолютно нерадостной ситуации Але вспомнился её сынок Сенька, который вчера весь вечер весело скакал по квартире и, подражая голосу Элджея, пел: «Hey, guys, у меня все nice!..»

- Это трындец…полный трындец…- обреченно подумала девушка.

При всём желании было невозможно не узнать Ринберга.

В агентстве недвижимости «Академия риелти» об Алевтине Андреевне Островской ходили легенды. Среди коллег она славилась железными нервами и недюжинной выдержкой, но, как оказалось, ничто человеческое ей не чуждо. За секунду девушку бросило в жар, на щеках её выступил нездоровый румянец. Она едва успела опустить голову вниз и прикрыть лицо волосами. Потом жар сменился на холод, и её затрясло мелкой дрожью. Вдруг резкой болью сдавило грудную клетку и стало нечем дышать.

Едва дождавшись окончания планерки, Аля в числе первых выскочила из зала совещаний, фурией пронеслась по коридору и скрылась за хлипкими дверями туалетной комнаты. Катастрофу, надвигающуюся на неё с неотвратимой силой, не смог бы сдержать никакой пластик, но на всякий случай она всё же защелкнула дверной замок.

- Вдруг повезет!? - мысленно застонала Островская. - У нормальных людей жизнь как в сказке, а у меня как в песне «от осени не спрятаться, не скрыться…» Что ж за день-то сегодня такой?

От господина Ринберга ей точно негде будет скрыться. Вот уж повезло, так повезло. Несмотря на то, что Алевтина в компании занимала престижную, в общем-то, должность руководителя отдела продаж, отдельным кабинетом она так и не обзавелась.

- Чёрт бы побрал этот опенспейс!- выругалась девушка.

Как любил повторять их главный, делясь мудростью с руководящим составом, хотя теперь уже, наверное, и не главный, кто их там разберет:

- Нужно постоянно держать руку на пульсе, а иначе никак! Своевременная помощь и надлежащий контроль - наше всё.

Она и держала, оставаясь в общей зоне с экспертами по недвижимости, проще говоря, риелторами, но руководству из-за солидного звучания больше нравилось первое название.

Вопросы от подчиненных не переводились, а Алевтина Андреевна обладала оперативной информацией по всем сделкам. В любой другой день она, наверное, не увидела бы в этом ничего плохого, наоборот близость к коллективу даже помогала ей в работе.

Сегодня же Островской захотелось скрыться за высоким забором, а ещё лучше, словно Рапунцель, забраться в высокую башню и просидеть там месяц, другой, чтобы никого не видеть и не слышать.

Глядишь, за это время господину коммерческому директору надоест инспектировать провинцию, и он быстро укатит обратно в столицу. Да и скатертью дорожка, как говорится.

- Принесла же его нелегкая!- Аля схватилась за голову, обреченно вздохнула и опасливо посмотрела на себя в зеркало.- О Боже, что это за чудо-чудное? Хотя нет, всё-таки диво-дивное…- с отчаянием простонала она.

Если отражение правдиво, то её нынешний внешний вид был весьма далёк от сказочного. Впрочем, что-то весьма удаленное от «я ль на свете всех милее», но очень приближенное к «всех румянее и белее» во всём этом было: на её бледном лице необычайно выразительно алели пятна на щеках. В глазах же появился лихорадочный блеск. Должно быть её просквозило неисправным кондиционером? Ну не могут у здорового человека так светиться глаза.