Макс уже выходил за ворота, когда в кармане завибрировал мобильный.

– Здорово! – бодро поприветствовал Миха. – Ты сегодня допоздна или пораньше?

– Я уже свободен, – ответил он и невольно улыбнулся.

– Клево! Тогда давай встретимся! Через час в нашем пабе? – радостно проговорил друг. И хоть Макс чувствовал себя уставшим и обессиленным, согласился. Встречи с близким другом стали редким удовольствием после того, как в семье Михаила родились дочки-погодки Оленька и Света. Да и ненормированный график Макса и постоянные поездки не способствовали встречам.

– Я отвез Тоню с дочками к ее родителям до конца недели. Давно не виделась с родными, запросилась. И теща с тестем пусть понянчатся с внучками. У тещи проблемы со здоровьем, стало сложно приезжать к нам. Ну а у меня выдалось несколько свободных вечеров!

– Здорово! – ответил сразу на все новости Макс. Миха женился сразу после окончания университета на сокурснице, которая приехала учиться в столицу из Твери. Тоня очень нравилась Максу: скромная, спокойная, приветливая, очень подходящая не-тусовщику Мише.

– Я буду раньше чем через час. Припаркую байк у дома и дойду до паба пешком. Наберу тебя, когда буду близко!

Предвкушение от предстоящей встречи взбодрило. Макс надел шлем, завел мотоцикл и сорвался с места.

Друг подробно рассказывал о семейной жизни: о дочках, о том, что они с Тоней планируют в сентябре оставить девочек на неделю с его родителями и махнуть на море в долгожданный отпуск. Макс рассматривал фотографии с разбитого экрана Мишкиного смартфона, потому что двухлетняя Оленька уронила отцовский телефон на кухонную плитку. В своей манере немногословно комментировал снимки и радовался про себя тому, что у друга все так удачно сложилось.

Миха за годы семейной жизни раздобрел, уже не напоминал того тощего паренька, каким был в школьные годы, и выглядел очень счастливым.

– А ты когда? – спросил друг, когда Макс отсмотрел, наверное, сотню снимков.

– Что когда?

– Женишься!

– У меня и девушки нет, – усмехнулся Макс, возвращая другу телефон.

– Это разве проблема? У Тони есть незамужние подруги. Очень хорошие! Если хочешь…

– Нет, – перебил Макс. – Мих, ну сам подумай! Стоит ли пугать хорошую девушку тем, что… Оставь это! Ничего хорошего из сводничества не выйдет. Не с моим образом жизни и, гм, талантом заводить семью.

– Вот это ты зря!

– Не зря. Мало кому такое расскажешь. И мало кто такое примет. Уж точно не подруги Тони, которые мечтают о счастливой семейной жизни, детях и нормальном муже.

– Ты будто ненормальный!

Макс тихо засмеялся и подцепил вилкой ломтик поджаренного в панировке сыра. Отхлебнул из своей кружки темного пива и чуть прикрыл глаза: хорошо! Все же ему не хватает таких уютных вечеров в обществе друга в их любимом пабе.

– А девчонки из вашего агентства, которых твои таланты вряд ли пугают? Может, среди них есть симпатичная?

– Они все симпатичные! – улыбнулся Макс и открыл глаза. – Одна из них скоро выходит замуж, другая ждет, когда ей сделают предложение. А третья… Третья очень похожа на меня. Способностями.

– Вот! – многозначительно поднял указательный палец Миха. – Бери эту способную в оборот, пока другие не забрали! Это та, с которой вы рабочий дуэт составляете?

– Она. Мих, давай просто выпьем за счастье. Твое. Я очень рад, что у тебя все сложилось отлично! За твоих девочек!

Они с глухим стуком сдвинули массивные кружки и какое-то время цедили пиво молча. Макс краем глаза заметил, что за спиной друга, за пустовавшим до этого столиком, сидит девушка и, занавесившись спутанными волосами, смотрит на свои сложенные на столешнице руки. Мимо пробежал с подносом официант, но девушка не двинулась, чтобы привлечь его внимание. Максу подумалось, что она плачет.

– Сегодня десять лет, – сказал вдруг Миша и поставил почти пустую кружку на стол.

– Угу.

Десять лет назад примерно в это время они собирались на концерт «Металлургов». Миху интересовало, одолжит ли брат ему кожаный жилет. Макса вообще не парило, что надеть. Он предвкушал живой концерт любимой группы и предстоящие эмоции.

– Как смогли пронести бомбу в зал? – вопросил Миха, которому, похоже, сегодня нужно было больше, чем самому Максу, поговорить о случившемся в тот августовский вечер. – Как? Ведь на входе всех так тщательно шмонали: не дай бог кто-то протащит алкоголь! Неужели не заметили бы взрывчатку? Я вот думаю, что ее пронесли раньше. Кто-то из служащих, например.

– Жаль, что ты не на юридический пошел, Мих, – усмехнулся Макс и, пригубив пива, скосил глаза на сидевшую незнакомку. Она уже подняла голову, но волосы, свисавшие по бокам лица, частично его скрывали. Макс только отметил про себя, что девушка еще совсем молоденькая и все же не плакала.

– А ты мог бы с твоим талантом узнать, что там на самом деле произошло? – не унимался друг. – Например, через ту девчонку, которая рядом с нами стояла. Как ее звали?

– Ульяна, – коротко ответил Макс. – Ульяна Ясенева.

Затеянный другом разговор вновь толкнул его в воспоминания, которые сегодня оказались особенно болезненными, как открывшаяся рана. Его «прогулка» с Ульяной, когда они по крышам домов уходили от погони, в первые моменты казалась настолько реальной, что Макс долго не мог принять настоящее, в котором был прикованным к больничной койке, а та самая пугающая старуха на самом деле оказалась не монстром, а заведующей реанимационного отделения Евгенией Алексеевной. Ведь в той, другой реальности, несмотря на странные и порой пугающие вещи, все было гораздо понятнее и желаннее – красноволосая девчонка, которая тянулась к нему с объятиями и поцелуями, темное небо с необычно крупными звездами, залитые золотым светом лужайки с яркими цветами, ласковое спокойное море, переливающееся перламутром. Там Макс был сильным, ловким, быстрым и очень счастливым, тогда как в другой реальности, настоящей, ему было одиноко, страшно и больно. Его пугали не столько последствия травм, сколько непонятный шум, слышимый им каждый раз, когда он приходил в себя: какофония из стонов, бормотания, плача и хрипов. Макс просыпался, потому что кто-то касался его лица ледяной ладонью. Но когда открывал глаза, никого не видел. Он уже знал, что на концерте что-то взорвали, что он оказался довольно близко от эпицентра. Знал и то, что ему дико повезло: похоже, его невольно спас тот лысый мужчина, который вклинился между ним и симпатичной девчонкой. И что друг, отошедший за пивом, не пострадал, тоже знал. Но вопросов с каждым днем копилось все больше. Макс уже понимал, что случилось с той красноволосой девушкой, но все оттягивал момент, когда его догадки подтвердятся. Его пугало, что он и без новостных сводок понял, что она погибла, и узнал ее имя, хоть на самом деле лежал в коме.

Но когда ему наконец-то принесли телефон – не его, потерявшийся в клубе, а другой, новенький, с почти пустой симкой, первым делом вышел в Интернет и отыскал новости о теракте в клубе.

Их было восемь – погибших, и Ульяна Ясенева шла третьей в списке. Макс аккуратно отложил телефон, прикрыл глаза и до конца дня ни с кем не разговаривал, даже с болтливыми медсестрами, желавшими его растормошить…

– Нет, Мих, – качнул он головой. – Ульяна в первое время мне снилась, потом перестала. А другие из клуба не тревожили.

К счастью, другу не нужно было объяснять, кто такие «другие». Миша уже давно перестал содрогаться, слыша от Макса такие заявления, и не крутил пальцем у виска.

– А вы могли бы с вашей командой съездить туда! – не унимался друг. – Ведь там же случилась трагедия! Погибли восемь человек! Это по вашей части.

– Нас туда не приглашали. Мы не по собственному желанию выезжаем на объекты. На каждое такое дело тратится много ресурсов. Нет, Мих, я не знаю, что там случилось, кому и с какой целью понадобилось проносить на концерт бомбу и убивать ни в чем не повинных людей. Какие-то местные разборки между владельцами клубов, месть ли музыкантам за что-то или политические мотивы – вряд ли это уже узнаем.