Вступление

Эта история является невымышленной, она полностью основана на реальных событиях… Шутка. Увы – для любителей документальных произведений, – именно вымысел был моим настоящим верным другом в процессе создания этого творения.

В жизни происходят весьма впечатляющие события, которые могут быть положены в основу интереснейших рассказов. Я сам всегда повторяю своим родным и близким, что авторам не превзойти то, что измышляет жизнь. Моё «перо» не собирается соревноваться с этим вечным оппонентом смерти в креативности – слишком много судеб и занимательных историй будут на стороне моего противника.

В моей команде – вымышленные мной же персонажи. Они помогают мне, спорят со мной. Они даже вступили со мной в полемику по поводу названия этой книги – в конце концов, мы сошлись на том, которое устроило всех… ну, или почти всех.

Я выбрал своим соавтором не жизнь, а вымысел, потому что, во-первых, не люблю заниматься пересказами, а, во-вторых, работая в кооперации с вымыслом и воображением, могу создать условия и наделить своих персонажей теми характерами и качествами, при которых вся цепочка событий пойдёт в нужном ключе, и я, как мыслитель, смогу довести свою литературную реакцию (как в лаборатории) до логического завершения. В жизни такие идеальные реакции происходят весьма редко или никогда.

Я могу дать своему протагонисту низкие базовые характеристики – слабый ум, дряблую волю, шаткое здоровье, – и наблюдать, как он карабкается по лестнице жизни, превозмогая ежедневую боль. Могу, напротив, дать ему невероятно высокий начальный потенциал и развивать историю, показывающую, на что способно такое идеальное существо.

У документальных произведений есть то, что легко привлекает читателей: исторический, профессиональный или познавательный интерес. И, даже если они написаны не очень красиво, мы всё равно читаем их, чтобы узнать что-то новое или стать лучше в каком-нибудь деле. Вымышленные истории, не имея этого преимущества, могут уповать только на красивую подачу интересных мыслей.

Представляя вам, дорогие читатели, работу, которую мне просто необходимо было написать – мысли, как пчёлы, закрытые в банке, давно уже требовали выхода, – я, конечно же, надеюсь не только на то, что теперь, выпустив их в мир, буду жить спокойно, но и на то, что это будет качественная, изысканная пища для ваших сознаний и душ. А для чего же ещё писать? Ну, помимо благородной цели избавления себя от «жужжащих пчёл»? Если я не пробужу в людях, посредством этой книги, желание сделать что-то значимое, изменить себя в лучшую сторону, превратиться в двигатель человеческого прогресса, то… то это я переживу. А вот если моё творение не сможет скрасить никому досуг, не доставит читателям радости и наслаждения, то это уже… то это уже будет не смешно. А может смешно. Я видел фильм про парня, который хотел снять хороший фильм и прославиться, но прославился из-за того, что его фильм признали одним из худших в истории. Половина его мечты сбылась. А это не мало.

Итак, без лишних слов (всё что было выше – не лишнее), занавес открывается…

Глава 1

«Интересно, вот несколько силачей соберутся вместе и могут поднять машину, а если несколько мудрецов соберутся – они смогут решить какую-нибудь мировую проблему? Или задачу какую-нибудь нерешённую математическую? Ум одного человека как-то прибавляется к уму другого?» – размышлял Рафик, созерцая городской пейзаж через окно автобуса.

Он ехал домой с работы. Должность заведующего отделом в огромном магазине бытовой техники в центре Алматы позволяла ему вдоволь наговориться, но не позволяла даже близко к «вдоволь» пофилософствовать.

Рафик был добрым и мягким. Подчинённые обожали его. Он никогда никого не ругал и не ворчал. Его команда прекрасно работала и без таких «палок» – она старалась не огорчать своего приятного в общении и внимательного ко всем и всему шефа.

У него была машина, но два-три раза в неделю он оставлял её во дворе своей кирпичной пятиэтажки, чтобы спокойно поразмышлять. В автобусе и пешочком. Для полноценного «пешочком» он выходил из автобуса за несколько остановок от дома.

Сегодня его мысли крутились вокруг разума. Почему одни люди умнее, почему если несколько силачей… ах, я забыл, что уже упоминал это. В общем, его размышления свелись к поиску способа объединить силы разумов нескольких людей. Лучше, конечно, мудрецов – чтобы эффект был круче.

Автобус был набит разными людьми – от школьников второй смены с огромными, полностью закрывающими уши наушниками, до пожилых, даже старых людей с аккуратными, незаметными ушными девайсами.

Рафик оглянулся вокруг. Все, кто попадали в его поле зрения (примерно пятая часть всех пассажиров), ехали, слушая что-то, посредством упомянутых выше аксессуаров. Все, за исключением двух школьников. Эта парочка представляла собой любопытную картину: один, поменьше и помладше, лет тринадцати, рассказывал что-то второму – здоровому, как быку. Складывалось впечатление, что здоровяк встретил своего кумира или просто какого-то гуру и теперь жадно впитывал всё, что тот ему говорил.

Бывают моменты в жизни, когда мы, под влиянием каких-то третьих сил, совершаем странные, неординарные поступки. Вот и Рафик совершил: он встал со своего удобного места возле окна, хотя до остановки, на которой он задумал выходить, было ещё так далеко, что совсем не близко. Какой-то третьей силой, подтолкнувшей его на это, было обычное любопытство. Ему стало жутко любопытно, и он решил подслушать разговор двух вышеупомянутых пацанов. Приблизившись к ним практически вплотную и сотворив на лице выражение человека, скучно рассматривающего быстро сменяющийся (быстро, относительно человека, едущего на катке, так как в это время дня – спасибо часу пик, – автобусы двигались на скорости, едва превышающую скорость спортивной ходьбы) городской пейзаж за окном, он настроил ушные локаторы на «поглощение» их беседы.

– И Волк Ларсен для тебя положительный герой? – спросил старший у младшего. – Он же издевался над людьми. Он же лишил свободы главных героев.

– Я думаю, автор восхищался им, – ответил младший. – И именно, посредством него, хотел показать, что такое несгибаемая воля и, вообще, сильная личность. Но здесь он делает поправку на то, что каким бы сильным не было зерно – ему ещё нужно попасть на хорошую почву. Насчёт зерна и почвы он и пишет там, помнишь?

– Помню. Я тоже почувствовал это восхищение. Но, как человек, он же, всё-таки, плохой, вредный для общества, этот Волк?

– В том виде, в котором он представлен в романе, думаю, да – ничего хорошего такая необузданная энергия обществу бы не дала. Тем более обществу, стремящемуся стать правовым. А вот если бы такая сила, такая впечатляющая концентрация жизни и воли попала в благоприятную культурную среду, мы бы получили того, кто может управлять развитием расы. Здесь, конечно, ещё много условий должно было бы сойтись. Огранка алмаза – это сложный, многосторонний процесс. Но если есть эта огромная жизненная энергия, сам этот алмаз – он, впоследствии, всё равно окажет влияние на общество. Вопрос в том, в качестве чего: алмаза, бриллианта или их обломков, извалянных в грязи.

У Рафика открылся и не спешил закрываться рот. Первый раз в жизни он вживую слышал такие интересные для него высказывания. И от кого? От ребёнка! Сколько раз он пытался вызвать своих друзей, знакомых на философские обсуждения, глубокие разговоры. Ничего толкового из этого не выходило. Тем было неинтересно, скучно. Может у них не было оригинальных мыслей, может были, но не хватало умения их красиво выразить. Как бы то ни было, но единственные, более или менее, глубокие, философские беседы у него получились всего несколько раз в жизни, и все они имели место в его академии более десяти лет назад. И с кем же они у него получились? С его преподавателем по философии.

Из дальнейшего разговора между двумя юными джентльменами, разговора, изобилующего интересными высказываниями и экстраординарными заявлениями, Рафик уяснил, что младший (Руслан, его имя прозвучало) и вправду являлся своего рода гуру для старшего (его имя не было названо). Он давал ему рекомендации о том, на что следует обратить внимание в литературном мире, а также разъяснения по тем печатным трудам, которые уже были – скорее всего, по его же указке, – прочитаны.