– Не запугивай, Вольга. – Тот, кого староста назвал Белозором, опустил широкую ладонь на плечо товарища. – Того и гляди в обморок грохнется с перепугу. А нам еще многое узнать надо.
– А что с того? – хмыкнул богатырь-оборотень. Про этого мужчину такие слухи по всему Краснограду ходили! И вот он был направлен к нам в Молочко? Или это другой Вольга? Навряд ли… Он же, поговаривают, и в сокола превратиться может, и в орла, и в змея, и в… да много в кого! Причем доподлинно неизвестно, что из этого на самом деле правда. – Авось головой стукнется, и мозги на место встанут. Иначе не повезло деревенским с таким старостой. Надо бы его погреба, да чердак проверить. Вдруг там сокровища хранятся, которые он за столько лет собрал. Вижу я по бегающим глазам, что не все с ним чисто.
И не поспоришь. Наш глава тот еще жук—навозник. Как запросит плату за деревенские нужны, не знаешь, где деньги искать.
– Не бери грех на душу, друг, – продолжал уговаривать Белозор. – Что, если после такого он и не очнется вовсе?
– Хватит! – заверещал Остап, дрожащей рукой проводя по блестящему от испарины лбу. Эк его пробрало со страху. Еще немного и в самом деле встретится головой с полом. А такую тушу притянет к оному будь здоров. – Я сам все расскажу! Только уйдите из терема. Любой деревенский вас с радостью в свой дом примет. На всех места хватит.
– Мы сюда не на отдых прибыли, – хрипловато проговорил Белозор. – А про нечисть разузнать. На несколько дней останемся, а там видно будет. Погода сейчас теплая, можем и на сеновале устроиться.
И откуда же ты такой правильный взялся? Хотя, откуда и так понятно. Из терема богатырского прибыл. Вопрос в другом, из каких он мест? Наши парни все больше о своем благополучии беспокоятся. Иногда так разленятся, что матушки их с трудом уговаривают сено пойти поворошить. А уж про то, чтобы огород прополоть и речи быть не может. И почему я никак не могу от него взор отвести? Так и хочется запомнить каждую черту его лица, ширину плеч, высокий рост. Никогда еще меня так молодец не волновал. Это пугало настолько, что если бы не желание разузнать о планах витязей, уже бы подхватила крынку и помчалась к себе домой, в надежде, что меня уж точно судьба с этими богатырями не столкнет.
– Друзья, – продолжил тем временем говорить Белозор, – мы с Вольгой в кабинет старосты пройдем. Как следует с ним потолкуем, а вы разузнайте у местных, что да как. Потом сверим и уже будем решать, как дальше быть.
Староста икнул. Не на шутку перепугался. Еще бы, если его слова будут противоречить рассказанному деревенскими, богатыри осерчают. Напишут царю, а тот и в самом деле способен сурово наказать нашего главу. Жалко мужчину не было. Сам виноват, что спустя рукава деревней управлял и только и делал, что деньги собирал. Попробуй не дай, со свету сживет Сплетни распустит. А наши и рады будут языками почесать. Как-то я возмутилась подобному произволу. Он и пустил слух, что я якобы за свои отвары заоблачные деньги беру. Тогда некоторые ко мне ходить перестали, подумав, что я ни с того ни с сего себя высоко оценивать стала. И их не смущало, что до того я если и принимала плату, то никогда не указывала конкретно, что и сколько нужно. Каждый сам для себя решал, как оценить мою работу и помощь.
Долго ли я еще буду жалеть об отсутствии поблизости Аленки? Она бы сообразила, за уши оттащила.
Пока двое богатырей вместе со старостой поднимались на второй этаж по деревянной лестнице с резными перилами, Василиса Никитична провожала остальных молодцев к выходу. И ежу понятно, как сильно она желала побыстрее спровадить незваных гостей. Небось, успела пожалеть, что тогда согласилась со мной и заставила своего благоверного написать письмо царю.
Хода на второй этаж у меня не было. Если только вскарабкаться по раме. Настолько отчаянной и любопытной я не была, поэтому, подхватив крынку, стала пробираться через кусты обратно на дорогу. Все что могла, я узнала.
Моя избушка встретила меня пустотой. Не хватало в ней жизни, шума. Я привыкла за прошедшее со смерти бабушки время жить одна. Деваться некуда. Близкими подругами я не обзавелась. Навещать меня было некому. Приходили за помощью и, отблагодарив, уходили к себе, торопясь опробовать ту или иную настойку, растирку, сбор или еще чего.
Поставив свою ношу на стол, прошла к окну. Зачем? Кто бы еще сказал… Лес при свете дня не выглядел таким устрашающим, как ночью. Сегодня вновь придется туда идти. Искать цветущий гриб. Главная составляющая заживляющей глубокие порезы мази. Запасы заканчиваются. А она, между прочим, скорее всего, пригодится. Нутром чуяла, не все так просто у богатырей будет. Да, они сильнейшие витязи Гвидона Салтановича, но и у них бывают промахи.
До самого вечера я занималась хозяйством. Протерла, где смогла достать, пыль, смахнула веником паутину, помыла полы. Словно ждала гостей. С какой такой стати, сама не понимала. Стоило набраться сил, перед походом в лес, а я суетилась по дому, приводя его в порядок. Еще и ужин приготовить надо было. Иначе приду ночью или ближе к утру уставшая, а есть нечего. А уж если без заветного гриба вернусь, совсем грустно станет.
Я только успела постелить у входа влажную тряпку, как в дверь постучали. От неожиданности дернулась, вскрикнула и чуть было не упала на пол, запутавшись в ногах. Надо было так заработаться, что они держать нормально перестали.
Открывать не торопилась. Подошла ближе, прислушалась. Были слышны стрекот кузнечиков, кваканье изморенной жарой лягушки, чириканье птиц.
– Открывай, хозяйка, – послышался смутно знакомый мужской голос. – Староста сюда направил на ночевку.
Чего-о-о-о-о?! Я была так изумлена, что еще немного и глаза бы выкатились. Что-что он сказал? С-с-староста? На ночевку?!
Давясь возмущением, отодвинула задвижку и распахнула дверь, гневно взирая на двух мужчин. Черте что! Их еще и двое. И ладно бы кто другой, так нет – Белозор и Вольга. Вот староста, крот подлый, удружил. Отомстить решил, поганец. Ничего, попросит еще у меня настойку от похмелья – в лицо выплесну, пусть по капле собирает.
– Оп-па, – проговорил богатырь-оборотень, пробегая по мне удивленным взором. – А Остап сказал, что она стара, как сама Смерть.
Это я до этого возмущением давилась? Нет, просто поперхнулась. А вот сейчас на самом деле давиться стала. Неприличными словами, которые прямо рвались с языка. Прикусила его, чтобы не сболтнуть лишнего.
– Если Смерть на самом деле такая, я готов умереть, – сказал Белозор, в задумчивости почесывая небритый несколько дней подбородок.
– Не беспокойся, девица, – Вольга не торопился входить в дом, хотя я и отступила, намереваясь пропустить их внутрь. Что я за хозяйка такая, которая гостей на пороге держит. – Мы на сеновале устроимся. Если таковой имеется.
– Не лучше ли пойти к старосте? – вопросил его товарищ. – Зачем смущать девицу? Вон как глазами сверкает. Еще немного и над избой тучи соберутся.
Это я-то как-то не так смотрю?
Моргнула, потом еще и еще…
– Неужели великие витязи испугались девчонки? – хмыкнула, упирая руки в бока. – Али помыслы у вас не такие и благородные? Чешется где? Могу мазь от зуда предложить. Абсолютно бесплатно, между прочим.
– Ай, язва, – покачал белобрысой головой Белозор. – Так и быть, в дом твой войдем. Вопросы у нас есть. Ответить придется.
– О чем знаю, расскажу, – еще немного посторонилась. И как они с таким разворотом плеч о дверные косяки не стукаются? – А там сами думайте. Если помощь понадобиться…
– Что мы, – оборотень поморщился, – немощь какая, у девицы помощи просить?
– Все может случиться.
Виду, что меня задели слова богатыря, не подала. Мысленно же стукнула этих громил по макушкам, каюсь. Нельзя недооценивать девушку, если она разбирается в травах, ягодах и грибах.
Пройдя через сени в комнату, в которой стояли стол, две скамьи и печь, мужчины не стали присаживаться. Подошли к окну и выглянули. Чего хотели там углядеть?
Я зашла за ними, осмотрелась, проверяя, все ли убрала. Как чуяла, что гости пожалуют. Причем, на неопределенный срок. Сеновал-то у меня был, да сена в нем маловато. Стало совестно. Бабушка бы уже вовсю суетилась, устраивая дорогих гостей, прибывших сюда бороться с нечистой силой, а я топчусь на месте. Еще и мечтаю кого-нибудь из них огреть по голове.
