– Ты права, – улыбаясь, согласилась мама, – на человеке это действительно выглядит довольно странно.

Она была совершенно несносна. И я усмехнулась в ответ.

– Итак, – продолжила она, бросая мне кухонное полотенце, чтобы я могла вытереть краску с лица, – почему ты вернулась так рано?

– О, я не могла вспомнить, заперла ли входную дверь, и была почти уверена, что тебя съел гусь, поэтому вернулась, чтобы все проверить.

Это было правдой, но я говорила веселым тоном, как будто считала произнесенное глупым и смешным. Мама знала о моей тревоге, навязчивых идеях, о необходимости что-то делать. Она всегда нормально относилась к этому и никогда не заставляла меня чувствовать себя неловко, даже в тот раз в прошлом году, когда я разбудила ее в четыре утра, наклонившись над ней, чтобы убедиться, что она все еще дышит. Мама просто сказала: «Что ж, я тоже так делала, когда ты была малышкой, так что, думаю, это расплата» – и позволила мне поспать в ее постели до утра.

Но я не думала, что мама знает, насколько мне плохо. Я никогда не говорила ей об этом. Не то чтобы мне не хотелось. Просто зачем ее беспокоить?

А еще, возможно, я не хотела говорить маме ничего, потому что она превратила бы это в Большую Проблему. В гигантское Нечто. А я не хотела, чтобы это было Нечто. Я хотела, чтобы это было Ничто, которое не разрушало бы мою жизнь, не делало меня несчастной, не превращало меня в ту, кого я больше не знаю. В настолько незначительное Ничто, что оно очень скоро пройдет, и я снова стану жизнерадостной.

Прищурившись, мама проигнорировала мою чепуху про гуся и перешла сразу к самой важной части.

– Ты настолько беспокоилась о том, заперла ли входную дверь, что бросила своих друзей и вернулась домой?

Мне не хотелось ей лгать, поэтому я уклонилась от темы, сказав:

– Ну, мне еще стало немного не по себе. Сегодня очень жарко.

И то и другое было правдой.

– Кики…

– Кстати! – с энтузиазмом воскликнула я, беспардонно перебив ее, прежде чем разговор принял нежелательный оборот. – Ты не поверишь, что мне сегодня сказала Эмили! У ее мамы будет еще один ребенок.

Мама тут же переключилась. Конечно, это было круто, что у Эмили будет маленький брат или еще одна сестра, но на самом деле дети были мне не слишком интересны. А вот мама их любила. Я была почти уверена, что она завела бы как минимум пять собственных, если бы мой отец не умер до моего рождения.

– Еще один малыш! – проворковала мама. – Дай-ка мне телефон, утенок. Я напишу Мэй и узнаю, не нужно ли ей чего-нибудь.

– Можно я пороюсь в твоих чистых блокнотах, пока ты разговариваешь по телефону? У меня закончилось место в альбоме.

– Да, конечно.

Я оставила ее радостно набирать сообщение маме Эмили и поднялась в комнату, которую она использовала в качестве домашнего офиса. Мама занималась анимацией и обычно ходила в студию, чтобы поработать над проектом с командой других художников-мультипликаторов, но еще она немного преподавала и старалась работать из дома, когда могла. Поэтому ее домашний офис был забит студенческими эссе, раскадровками, грудами исследовательских материалов, полками с книгами; еще там разместились блестящий компьютерный монитор и графический планшет, а также целая полка с пустыми тетрадями и блокнотами.

Чтобы добраться до нужной полки, мне пришлось обойти стопку книг. На самом верху лежала знакомая мне «Иллюстрированная книга индийского фольклора: Том I» – огромная и красивая, та, что мама читала мне, когда я была маленькой. И да, это был только первый том. Как оказалось, у мамы имелось целое собрание индийского фольклора: истории о чудовищах, о богах и героях, о богинях, которые ездили верхом на львах, о демонах, похищавших принцесс, о королях и королевах, о городах и злобных шакалах и… ну, в общем, о многом другом.

Мне нравились эти истории. Они были особенными для мамы: на них она выросла в Карнатаке, на юге Индии, где провела половину своей жизни, прежде чем переехать сюда. У нас с мамой было не так уж много общего, но любовь к искусству и мифологии была тем, что нас объединяет.

Положив «Иллюстрированную книгу индийского фольклора: Том I» обратно на стопку, я проверила полку с чистыми блокнотами. Там лежало несколько подходящих, но я все равно продолжила поиски. Как воин выбирает свой меч или ведьма – свою палочку, так я, Кики Каллира, должна была выбрать свой новый альбом для рисования. К этой задаче нельзя было относиться легкомысленно. Неправильный выбор мог обернуться гибелью Вселенной!

А потом я нашла его. Красивый, переплетенный белыми пружинами, с двумя сотнями толстых листов чистой белой мелованной бумаги. Обложка выглядела идеальной: мягкой, маслянисто-желтой, цвета вечернего солнца.

Как же приятно и легко быть жизнерадостной девочкой! Еще совсем недавно я легко могла засыпать по ночам. Мне не нужно было осматривать весь дом только потому, что я краем глаза увидела какую-то тень; в мозгу не начинало скрести, если книга на полке лежала корешком внутрь. Почему я больше не такая?

Может быть, со мной и правда что-то не так?! Я знала, что это ненормально, но не могла отделаться от чувства, будто только я одна виновата в том, что больше не была сильной и храброй. А иначе откуда эта тревога, это Нечто, проникшее внутрь меня и прочно там обосновавшееся?

Мои глаза наполнились слезами, и я так крепко сжала желтый альбом для рисования, что у меня побелели костяшки пальцев, поэтому я поспешно развернулась и пошла вверх по лестнице в свою спальню. Плюхнувшись на коврик с коробкой художественных принадлежностей, я открыла новый альбом и начала рисовать первое, что пришло мне в голову.

Первую страницу заполнили очертания монстров. Сначала волк из «Красной Шапочки», затем Чудовище из «Красавицы и Чудовища», а потом асура – огромный страшный демон из индийского фольклора. К тому времени, как я закончила карандашный набросок асуры, я немного успокоилась.

Нет, это было даже кое-что получше: когда я посмотрела на свой третий набросок, то почувствовала внезапный электрический импульс, какие случаются, когда у вас возникает совершенно блестящая идея.

Одной из историй, которую мама рассказывала мне перед сном много лет назад, приглушив свет ночной лампы и держа на коленях «Иллюстрированную книгу индийского фольклора», была легенда о царе асуров – Махишасуре. Она звучала примерно так.

Сотни лет назад, задолго до того, как Индия стала страной, которой она была сейчас, на юге существовало королевство под названием Майсур. Это был роскошный золотой город с красивыми, сияющими дворцами, пологими холмами и пышной зеленью.

Затем в Майсур прибыл Махишасура – самый жестокий и могущественный из всех асуров. Он убил королей Майсура и захватил город. Люди сопротивлялись, но Махишасура и его армия были сильнее. Они забирали детей из их постелей, сжигали посевы и бросали всех, кто пытался с ними бороться, в глубокие тюрьмы, чтобы те никогда больше не видели солнца. И Майсур стал печальным, мрачным местом, где люди жили в страхе и всякая надежда казалась потерянной.

Первый вопрос, который я задала, когда мама рассказала мне эту историю, был:

– Но почему боги не остановили его?

В индийском фольклоре боги всегда невероятно могущественны, и особенно трое из них: Брахма – создатель, Вишну – сохраняющий равновесие и Шива – разрушитель. Когда я указала на это маме, она закатила глаза и ответила:

– Если ты будешь держать рот закрытым дольше двух секунд, Кики, то сможешь узнать почему.

Как оказалось, у Махишасуры было секретное оружие. До того, как прибыть в Майсур, он много лет молился Брахме. Впечатленный подобной настойчивостью (а еще, я думаю, потому, что боги всегда так поступают в сказках), Брахма решил его одарить.

– Я хочу быть бессмертным, – сказал Махишасура.

– Это не в моих силах, – ответил Брахма. – Все, что я могу, это сделать тебя настолько могущественным, что ни бог, ни человек не смогут убить тебя.