– По делам в Айлиарх?
– Да нет, просто так катался, если честно… В Айлиархе чаще всего сразу пересаживался на другой поезд и мчал обратно. Хотя иногда уделял время на продолжительные ночные прогулки по прекрасным местам, которые я тебе и хочу показать. Крыша этого экспресса тоже относится к пунктику «хочу тебе это показать».
Я нервно закусила нижнюю губу. Нет, мне, конечно, всё это было жутко интересно, и не терпелось узнать, какие такие места так вдохновляют Эрика, что он и мне их показать хочет, но песрпектива экстремального ужина меня немного пугала.
– Мы же там замерзнем! – привела последний аргумент, как-то даже жалобно глянув на Эрика.
– Не переживай, незабвенная, рядом со мной тебе всегда будет тепло, – лукаво подмигнул Эрик. – И, поверь мне, я об этом подумал. Уверен, тебе понравится. Ты же веришь мне? Я бы не стал испытывать судьбу, если бы это было опасно.
Я вздохнула и сдалась, взяла Эрика за руку и вышла с ним в коридор.
Мы прошли через один вагон и свернули в тамбур, где другой проводник – невысокий мужчина средних лет, с усиками и форменной фуражке – расплылся в радушной улыбке при виде нас.
– Мистер Кларксон, прошу вас, проходите сюда! Мы всё подготовили, всё как вы любите!
Он приглашающим жестом махнул вправо, и оттуда с потолка по мановению чар проводника открылся люк, ведущий на крышу. Оттуда тревожно завыло ветром и пахнуло морозной свежестью. А к нашим ногам в мгновение ока выкатилась деревянная лестница, рулоном раскручиваясь перед нами. Выглядела лестница устойчивой и массивной, будто всегда тут стояла.
Эрик поблагодарил проводника и зашагал по ступенькам, я последовала за ним.
– А всем пассажирам можно сюда выходить? – спросила тихонько, когда мы взбирались по лестнице.
– Всем – нельзя, конечно. Но я – не все, – самоуверенно произнес Эрик. – Если я чего-то хочу, то я это получаю. И полумеры меня не устраивают.
– И как только ты умудрился уговорить местный персонал пустить тебя сюда? – задумчиво протянула я, принимая руку Эрика, который уже забрался на крышу и помогал мне подняться следом.
Эрик расплылся в коварной улыбке. Ветер трепал его волосы, в светло-серых глазах отражались теплые огоньки настенных ламп в тамбуре, и в свете сгущающихся сумерек взгляд у Эрика сейчас был чрезвычайно озорной, игривый.
– Ты можешь себе представить кого-то, кто действительно может запретить мне вылезти на крышу поезда, если мне приспичит сделать это?
Хм, в самом деле…
Впрочем, подумав с секунду, я произнесла:
– Хотя, знаешь… Могу представить. Есть в мире как минимум один человек, который способен запретить тебе что угодно, если он того захочет.
Эрик вопросительно вздернул бровь, мол, ну и кто же этот безумец?
– Твоя мама, – хмыкнула я.
– А… да, – не стал отнекиваться Эрик. – Если моя мама требует чего-то от меня, то лучше ее послушать и выполнить это немедленно, даже если мне не нравится. А то потом себе дороже будет.
Я понимающе усмехнулась. С мамой Эрика я была знакома достаточно, чтобы хорошо знать ее вздорно-деспотичный характер. И мне кажется, если Эльзе придет в голову в чем-то пресечь своего сына, то она сделает это по щелчку пальцев, просто потому что она так хочет, и никто не посмеет ее останавливать.
И дело не в том, что Эльза была каким-то жутким тираном и неуравновешенной леди, – вовсе нет! Замечательная женщина, душевная и общительная, когда в хорошем настроении, только злить ее нельзя. Ну и… довольно сложно спорить со своей мамой, когда она – высший демон.
Стоять на крыше мчащегося на всех парах поезда поначалу было так жутко, что мне даже не сразу удалось выпрямиться во весь рост. Не потому что меня сдувало, сбивая с ног, а именно из-за страха упасть.
На самом деле площадка, на которую мы поднялись, была окружена мощными защитными чарами, которые и от сильного ветра защищали, создавали защитный контур, который ни при каких условиях не дал бы слететь с крыши. Я вытянула руку перед собой и коснулась невидимой защитной стены, которая на миг засветилась голубым светом под моей ладонью и погасла. Плотная защита, надежная. С такой защитой тут и канкан можно было танцевать, не думая о своей безопасности.
Я зря переживала о холоде. Эта точка на крыше поезда, кажется, была тщательно огорожена не только защитными, но и согревающими чарами, потому что тут было почти так же тепло, как в купе, ну вот разве что прохладный ветер все время дул в лицо и нежно трепал волосы. Но – прохладный, а не ледяной морозный, каким должен был быть на самом деле. И не такой сильный, каким, по идее, на самом деле являлся.
– Можно было и вовсе от ветра чарами защититься, но мне нравится, как дует ветер на крыше поезда, – сказал Эрик, словно бы прочтя мои мысли. – Он создает ощущение мощного движения вперед, а я обожаю это чувство.
Здесь, на крыше самого первого вагона поезда, стоял невысокий столик, празднично накрытый на двоих, даже романтичные свечи горели в стеклянных колбах, чтобы их не задуло ветром. Вместо обычных стульев – мягкая лежанка, на которую мы и уселись с Эриком.
С перрона не видела эту подготовленную площадку на крыше поезда. Наверное, она была окружена еще и чарами внешней невидимости, чтобы не приковывать к себе пристальное внимание прохожих.
Усевшись на лежанке рядом с Эриком, огляделась по сторонам, уже более спокойно оценивая обстановку. Сейчас поезд пролетал мимо цветочных полей, и на всём обозримом горизонте не было видно ничего, кроме полей, цветов и кромки леса где-то там вдали. Это были поля с морозоустойчивыми цветами, которые активно цвели даже в ноябре. Этими ирани́совыми полями славился район Ге́лион-Хо́кра, где специально выращивали эти ценные цветы для лекарских нужд. Лепестки ирани́сов красиво мерцали в лучах закатного солнца и трепетали, словно танцуя на ветру. А так как лепестки имели зеркальную поверхность, и цветов в поле было несметное количество, то казалось, будто закатное небо упало на землю. Если просто идти по полю или проходить рядом с ним, то это не будет так заметно, наверное, но с нашей высокой точки вид открывался впечатляющий. У меня всё еще дух захватывало от скорости, но… Это выглядело действительно красиво. Будто мы плыли по какому-то бескрайнему закатному морю, так как небо сейчас сливалось с горизонтом. Вид локомотива в виде морского серебристого дракона только усиливал это ощущение.
– Всё? Больше не боишься? – с улыбкой спросил Эрик, уловив смену моего напряженного состояния на более расслабленное и придвигая ко мне бокал со светлым айлинором. – Завораживает, правда?
– Очень, – честно выдохнула я. – Но необычно так сидеть… Испытываю противоречивые эмоции… Вроде умом понимаю, что ты тут явно всё безопасно подготовил и не стал бы звать меня туда, где опасно для жизни так сидеть с романтичным ужином. Да и вот, сижу ведь тут вполне с комфортом. Но глаза видят быстро летящий вперед поезд и пролетающие мимо цветочные поля – и мозг так и орет о том, как страшно, и вообще, спустите меня, кто-нибудь, с крыши!..
