Предисловие

Россия. Зауралье.

Разгар летнего сезона. Слишком жаркое и засушливое лето с одной стороны, приносило хлопоты сельскому хозяйству, как например – лесные пожары, попутно уничтожающие все живое на своем пути. Иногда даже можно было увидеть медведя, заплутавшего между маленькими селами в поисках воды и безопасного от огня место. Но с другой стороны – это было единственное время года, не обремененное необходимостью надевать на себя много слоев одежды, чтобы не продрогнуть от сырости и морозов.

Местные жители спокойно ходили на работу. Туда – сюда. Каждый день.Те, кто занимались сельским хозяйством не знали хлопот в передвижение, разве что раз в две недели выезжали в город, запастись необходимым продовольствием.

Что касается обычных работяг без коров, гусей, и гектаров обработанной земли, то добираться до областного центра приходилось вахтами, которая ранним утром дожидалась их у самой опушки леса.

Село было небольшое, домов сто, не больше. Но могли бы они подумать, что за простой трудовой рутиной, у них перед носом скрывалось нечто прекрасное? Прогресс науки, человечества, цивилизации! Зеленая трава, продавленная несколько раз на дню, у той самой опушки леса, могла хранить под собой большой секрет. А кто не любит секреты? Особенно чужие.

Секретный бункер располагался глубоко, что даже бульдозером его не сыщешь, не откопаешь. Целая подземная цивилизация. Секретное здание времен СССР выкупить было просто. Деньги – ключ к разрешению любых проблемам. Даже самое безобидное на первый взгляд желание, может превратиться с помощью денег в чей-то личный ад. Правда, человека, который забрал дипломат с кучей набитыми купюрами и договором на продажу земли уже нет в живых. Пуля в грудь – летальный исход. Совпадение?

Никто не должен знать. Пусть все и дальше думают, что военный объект прогнивает на глубине десятки метров.

Тысяча ступенек вниз приводили к белоснежным кабинетами, пропахнутые хлоркой, и другими дезинфицирующими средствами. Небольшие животные – крысы, белки, кролики и другие грызуны были единственной мелодией, которая заполняла удушающее пространство. Кто-то из сотрудников, возможно женщина, не удержалась и затащила в потаенное место сирень, огромное фиолетовое пятно. Как глупо! Глупо пытаться сделать что-то безобразное, во что-то привлекательное. Ведь мерзкие дождевой червь едва ли может уступить в красоте полевой бабочке. Или может быть вы выберете червя?

В любом случае – сирень уже в мусорке.

Удивительно, но сегодняшний эксперимент дал положительную пробу. Спустя несколько месяцев мы получили результат, и проставили все нужные метки в журналах наблюдения. Полудохлых животных нужно было немедленно поместить на карантин, а сотрудникам пройти все меры предосторожности.Одно неверное движение и мы бы все поубивали друг друга на ровном месте.

Хотя, люди – не простые создания природы. Не всегда нужно создать зло, чтобы его породить в ком-то. Если человек может убить всю свою семью за ужином, где разговоры случайно перешли на чуть более громкие интонации, разве это не будет доказательством насильственной природы человека, что тихо дремлет в каждом из нас и ждет момента выйти наружу?

Завтра приедет хозяин, и поймет, что все было не зря. В особенности, пропавшие люди с этой маленькой деревни. Они были необходимы. Может быть вернуть цветы обратно в вазу и сделать исключение для маленького праздника? Пуска сирень пахнет и цветет, а я полюбуюсь на кровь, что брызнет на нее. Очень скоро.

В цветочном магазине оставался лишь последний букет кустовых роз, не самый свежий, да и в некоторых местах цветы уже начали подкручиваться, раскрывая бутоны до неприличного вида. Но что поделать? Я их купил. Эти розовые цветы стоили мне нескольких тысяч вон1, что я вынул из кармана брюк, но тем не менее они выглядели более менее опрятнее, чем все те, что давно усохли в грязных горшках.

Я давно не был в пригороде Сеула, от того и забыл, что это за дрянное место: заброшенные здания, попрошайки, грязь, пыль. Радовал ли местный пруд, слегка покрытый морозной корочкой, да и то, по бокам, где казалось бы, должны жить утки с утятами, оказались лишь пустые бутылки от выпитого пива. Даже сейчас представляю этот мерзкий запах от которого просто хочется вывернуть желудок наизнанку. Не удивительно, что здесь не нашлось не одного цветочного магазина, достойного Ёны. Хотя… спасибо, что я вообще нашел что-то более менее подходящее.

В такой мороз я бы мог получше одеться, возможно, нацепить костюм, который по ее словам смотрится как влитой, или одеть накрахмаленную рубашку, с незамысловатым рисунком на воротнике, но к сожалению, ни одну из этих вещей я не успел перевести в новую квартиру. Может быть девушки сильно убеждены, что количество вещей в гардеробе оказывает правильной внимание на твоё окружение, давая им ложное представление о твоей финансовой независимости, но на этот счет у меня сложилось другое мнение. Зачем тратить деньги на вещи, которые со временем превратятся лишь в висящий мешок? Достаточно купить парочку, и носить их по мере необходимости, тем самым сохранив чуточку благодарности для матери-природы.

Оклад бывшего студента полицейской академии едва ли позволял сводить концы с концами с арендной платой. Квартира метр на метр. Ёна еще не знает, а потому, скорее всего будет удивлена, но не расстроена. В конце концов всем нам нужно с чего-то начинать, чтобы встать на ноги.

Метрополитен был заполнен больше, чем обычно. Воскресенье как-никак. Потупившись с розовыми цветами у входа в вагон, я наконец-то смог протиснуться между пузатым стариком и вульгарно накрашенной дамой. Я всегда задавался вопросом, когда Ёна постареет, она тоже будет носить эту ужасную химическую завивку на голове, которая уже сейчас невидимо проводит черту молодостью и старостью.

Цветы еще были живы, хоть на морозе уже дали трещину нежным бутонам. Я слегка прикоснулся к одному бутону. На пальцах остался нежный запах. Надеюсь, люди не не посчитали меня странным из-за того, что я понюхал свои пальцы.

Поезд тронулся, и все мое тело качнулось вправо. Правой рукой я успел схватить железную холодную поручень, предназначенную как-раз для таких как я. Которые не мог удержаться, устоять.

Ехать тридцать минут, может быть чуть дольше.

День Рождение Ёны предстоит провести в компании с ее родителями, поэтому я нервничал вдвойне, не хотелось бы произвести впечатление неудачника на девушку, которая по меньшее мере мне сильно нравилась. Жениться в двадцать пять я был еще не готов, но ухаживать за своей сокурсницей столько сколько потребуется для меня не было сложным.

– Когда у тебя день рождение?

– Четырнадцатого июля.

– В день взятие Бастилии? Прикольно.

Эти и другие разговоры можно было не раз подслушать в скучном и переполненном вагоне метро. Кто-то из пожилых неоднократно упоминал о сборе цветов в середине осени; какие долгоцветы можно посадить перед наступающими холодами, что заготовить на зиму из созревшей тыквы. В общем – ничего захватывающего.

Поезд в очередной раз качнулся, и монотонная толпа людей снова сменила друг на друга. Свободных мест не было, и я продолжил стоять, хотя ноги в неудобных дешевых ботинках уже успели затвердеть, отдаваясь тяжестью в верхней части ног. Почему-то в нос ударил неприятный химический запах.

“Возможно, очередной механик, возвращается с автосервиса не успев сменить повседневную одежду, которая успела перепачкаться в мазуте и машинном масле”, – пролетела у меня первая мысль в голове .

Ежедневно добираться до работы было возможным только на метро. Удобная развязка линий позволяла довести мое худощавое тело прямо к полицейскому участку округа Согу. Возможно, это было моим любимым местом для времяпровождения. Если честно, то работать я любил больше, чем отдыхать. Во время отдыха, порой, возникают мысли, от которых бродит неприятный зуд по телу, когда как на работе, ты не должен думать ни о чем, что может помешать ее выполнению, особенно для полицейского.