Литмир - Электронная Библиотека

Барри сразу же взял инициативу в свои руки: велел Кельвину набрать их общего адвоката, Чарльза Бэллона, а сам прыгнул в машину и помчался к лучшему другу. Бэллон тем временем немедленно известил силы порядка, с порога отметя все возражения Кельвина, твердившего об угрозах похитителя.

– Двое агентов ФБР приехали к нему на квартиру, а еще шестьдесят полицейских и других агентов мобилизовали в течение дня. Дело с самого начала приняло серьезный оборот. Кельвин Кляйн был человеком публичным, и жизнь его ребенка подвергалась опасности, – вспоминал уже в наши дни Стивен Гейнc, в 1994 году выпустивший в соавторстве с журналисткой Шерон Чёрчер неавторизованную биографию дизайнера, «Одержимость: жизнь и время Кельвина Кляйна» [2].

Вместе с агентом ФБР Барри Шварц незамедлительно отправился в банковское агентство Manufacturers Hanover Trust Bank, что на Восьмой авеню, где находились солидные банковские счета компании Calvin Klein Inc. Он снял сто тысяч долларов стодолларовыми купюрами, не заботясь выполнять капризы похитителя. Затем каждую банкноту сфотографировали, записав номер, и опрыснули невидимым спреем, позволяющим обнаружить отпечатки пальцев, случайно оставленные злоумышленниками. Такие предосторожности были необходимы в то время, когда анализа ДНК еще не существовало. Кельвин, Барри и двое агентов ФБР, задействованных в этом фантастическом деле, поехали в офис Кельвина и стали дожидаться обещанного похитителем звонка. Можно представить себе отчаяние Джейн, которая грелась на солнышке во Флориде, когда она получила известие от Кельвина: «Марси похитили! Скорее приезжай!»

Тем временем опытные агенты ФБР восстановили весь утренний маршрут девочки. Как и каждое утро, она села в автобус № 80 на остановке Мэдисон-авеню на верхнем уровне Восточной части Манхэттена и поехала в Школу Далтона. В автобусе она встретила друзей. Они весело болтали, рассказывали друг другу всякие небылицы, и всем было интересно, сколько уроков зададут на завтра. Словом, все, как и положено одиннадцатилетним детям. Однако, как рассказала ФБР Дженни Семел, одноклассница Марси, в это утро что-то не заладилось. Едва автобус отошел от остановки, какая-то девушка африканской внешности, стоявшая впереди, подошла к Марси и попросила ее поехать с ней: отец девочки, Кельвин Кляйн, тяжело заболел и очень просит ее приехать к нему в больницу. И, что самое удивительное, девочка послушалась, даже не удивившись. Она вышла из автобуса и сразу села в такси вместе с незнакомкой. Силы правопорядка немедленно отправили Кельвину и Джейн описание незнакомки. И если Кельвин не смог вспомнить, кто это, то Джейн ее сразу узнала. В этом она была уверена…

2

В 1978 году Кельвин Кляйн был уже признанным создателем моды и предпринимателем. Если ему и пришлось подождать несколько лет с выходом на международную арену, то его соотечественники, шикарные и благородные, сразу возвели его на пьедестал формировавшейся американской моды. Особенно его полюбил Нью-Йорк, никогда не спящий город, который позиционировал себя как эпицентр спокойной жизни, несмотря на разгул преступности. «В середине семидесятых американская мода еще находилась в поиске своей самобытности. У нее пока не было, как в Европе, и особенно в Париже, своей истории, прочно связанной с историческим наследием и коллективной памятью. В ту эпоху Кельвин Кляйн вместе с Ральфом Лореном и Донной Каран представлял будущее американской моды, все еще пребывающей в стадии становления», – писал Нэнси Дейл, историк моды, профессор Университета Нью-Йорка.

Кельвин Кляйн родился 19 ноября 1942 года в Нью-Йорке, в либеральной еврейской семье. Его отец, Лео, эмигрировал из Венгрии, а мать, Флора, родилась в семье, происходившей из Австро-Венгерской империи. Лео, совместно с братом, владел сетью небольших продовольственных магазинов, а Флора от случая к случаю работала кассиром в каком-нибудь из магазинов мужа. У Кельвина, младшего из сыновей, были старший брат Барри и маленькая сестренка Алексис. Несмотря на авторитарный характер матери, детство у него было счастливое. Он часто гостил у бабушки по материнской линии, где чувствовал себя свободно и спокойно: «Я был очень близок с бабушкой, почитавшей традиции. Она кроила и шила одежду для многих модельеров, и именно с ней я понял, в чем состоит мое призвание» [3].

Родители поощряли его выбор. Флора, которую все называли Фло, могла часами бродить по длинным рядам магазина уцененных товаров Loehmann’s в поисках платья, блузки, туфель на низких каблучках или какой-нибудь блестящей брошки. Кокетливая и элегантная, она воспитала в детях любовь к красоте. А потому, когда она заметила, что ее младшего сына больше интересуют ее угольные карандаши и блокноты для зарисовок, чем мультики, она не стала возражать. Наоборот, всячески его поощряла. И совершенно естественно, что после колледжа он поступил в престижный Технологический институт моды.

Однако, хотя и Кельвину нравились благородные ткани, шелка, тафта и хлопок тщательной выделки, институтский академизм нагонял на него тоску. Он жаждал деятельности, ему хотелось, чтобы все двигалось и менялось, и чем стремительней, тем лучше. Параллельно с учебой он по выходным и на каникулах подрабатывал в разных ателье то курьером, то кладовщиком в Гармент, квартале, который, как и парижский Сантье, называли «округом одежды» на Манхэттене. Окончив Технологический институт моды в 1962 году, он впервые занялся работой по специальности: рисовал наброски моделей для Дэна Мильштейна, короля этого бурного квартала, чьи пошивочные мастерские пальто и костюмов господствовали над конкурентами. Хотя считается, что талант Кельвина Кляйна неожиданно и ярко проявил себя в девяностые годы, все, что стало сутью его элегантных минималистских моделей, чувствовалось в них еще в семидесятые.

В 1968 году он основал общество, назвав его своим именем и связав с именем своего верного друга и компаньона, Барри Шварца. Что было их коньком и козырем? Предлагать покупателям одежду скромную, но эффектную, с ясными и простыми линиями, хорошо подходящими к прямым пальто. Его элегантные приталенные платья и легкие брюки прекрасно подходили и деловым женщинам, и праздным дамам из богатых кварталов. Он постепенно намечал контуры того, что позже назовет минималистическим течением в моде и чему будет верен на протяжении всей карьеры. Это он неоднократно разъяснял в прессе: «Я расскажу вам, почему так люблю минимализм: у моей мамы была страсть к украшениям и нарядам. Когда я был маленький, мы жили в очень щедро украшенном доме. Каждый квадратный сантиметр представлял собой какой-то сюжет, рисунок или объект. От этой пестроты у меня болели глаза, и я все это возненавидел. Позже, когда уже учился в институте, я открыл для себя иной стиль, другой образ жизни, и особенно – японскую эстетику с ее успокаивающей черно-белой цветовой гаммой. Именно тогда я и понял, что в душе я минималист, и навсегда остался верен этому стилю, ни на шаг не отступая от него ни в моде, ни в где-либо еще. Но я не стремлюсь к примитивности в процессе работы: все мои выкройки, фасоны и материалы, которыми я пользуюсь, чрезвычайно сложны и хитроумны» [4].

В тот период жизни, когда случилось похищение его дочери, Кельвин Кляйн был на гребне волны. Он трижды получал вожделенную премию компании «Коти» (Coty American Fashion Critics Award): в 1973, 1974 и 1975 годах. Премия была учреждена в 1942 году одноименной влиятельной компанией по производству косметических средств и парфюма для поддержания и прославления американской моды и бренда Made in USA во время Второй мировой войны. Кроме того, Кельвину неоднократно отдавали свои голоса читатели очень критически настроенных страниц журнала Women’s Wear Daily и модного раздела газеты «Нью-Йорк Таймс», которые и в наше время обладают властью создавать и разрушать целые модные карьеры. В 1977 году редактор раздела моды «Нью-Йорк Таймс» Бернардина Моррис, умершая в 2018 году в возрасте девяноста двух лет, не поскупилась на хвалебные слова по поводу дефиле, которое только что посетила: «Мистер Кляйн, давно известный своими великолепно сидящими моделями, перешел к более свободному и струящемуся стилю. Ткани настолько великолепны, что настраивают на сибаритский лад, а одежда настолько проста, что никому и в голову не придет сказать: “Поглядите-ка, что на ней за платье!” – но все скажут: “Как она великолепна!”» [5]

вернуться

2

Steven Gaines, Sharon Churcher. Obsession: The Lives and Times of Calvin Klein, 1994. На русский не переводилась. (Прим. ред.)

вернуться

3

Numero, 28 ноября 2017 года. (Здесь и далее прим. авт., если не указано иное.)

вернуться

4

Vogue, 2017.

вернуться

5

The New York Times, 8 ноября 1977 года.

2
{"b":"866450","o":1}