Хм. Наверное, припоминать свои провалы перед начальником – не самая хорошая идея.

Ангел кладет руки на подлокотники своего кресла и смотрит на меня сверху вниз с явной насмешкой.

– Ты – купидон номер тысяча пятьдесят?

Я слегка щурюсь из-за его тона.

– Я предпочитаю, когда меня называют Эмили.

– Прошу прощения?

Я показываю ему запястье.

– Видите, ML? Эмили? Проще произносить, чем «Купидон номер тысяча пятьдесят». И быстрее. Продуктивнее. А вы, ребята, за продуктивность, верно? – улыбаюсь я и надеюсь, что они на это купятся. Ангел хмурится. Не купился.

Тогда я бросаю взгляд на запястье начальника. Помимо номера купидона в виде римских цифр – CD, на его руке вытатуировано пронзенное стрелой сердце, которое обозначает, что он является главой купидонов.

– CD, – размышляю я вслух. – Могу ли я называть вас Семой?

– Нет.

– Но послушайте, Сема, иногда иметь имя просто приятно, понимаете? – Я гляжу на него, но он смотрит на меня в ответ так, будто не понимает.

Я перевожу взгляд на других мужчин.

– Спорим, у вас есть имена?

Сема выглядит так, словно хочет меня задушить, но ангел отвечает:

– Я Разиэль. Представитель ангелов.

Я киваю в знак приветствия и выразительно смотрю на демона. Сема поворачивается к нему.

– Это представитель демонов, Джеркаф[1].

Я не успеваю сдержать смешок.

Демон смотрит на меня, прищурив черные глаза, и от него буквально начинает валить дым.

– Что смешного?

Я решительно качаю головой.

– Не. Нет. Ничего смешного.

Но у меня вырывается предательское хихиканье.

В его глазах вспыхивает пламя преисподней. Суперстрашно.

– Тебя веселит мое имя? Думаешь, «Джеркаф» смешно звучит?

Я стискиваю челюсти так сильно, как могу, чтобы не рассмеяться, но это ужасно трудно сделать. И от того, как он на меня смотрит, становится еще хуже. Дополнительное давление. А я плохо на это реагирую. Похоже на приступ хохота посреди похорон.

– Это традиционное имя в моей семье, – защищается демон. – Полным-полно многоуважаемых Джеркафов.

Не смейся, не смейся, не смейся.

Но смех клубится в горле и душит. Полусмех-полухохот все-таки вырывается, как бы я ни старалась его сдержать. Мне удается оборвать этот неуместный смех лишь звуком, подозрительно похожим на отрыжку, и поэтому я пытаюсь зажать рот бестелесными руками – дальше выставлять себя идиоткой уже некуда.

Демон вздыхает, и дым рассеивается.

– Ты закончила?

Я энергично киваю, потому что не верю, что смогу говорить.

Сема прочищает горло.

– Вернемся к насущному вопросу. Тебя вызвали сюда для ответа перед тремя Главными силами Завесы.

Я перевожу взгляд с одного на другого.

– Подождите, купидоны так же важны, как ангелы и демоны?

Демон ухмыляется в ответ на мой вопрос, но глава купидонов выглядит оскорбленным.

– Конечно, да. Жизнь, любовь и смерть, – говорит он и последовательно указывает на каждого из Глав. – Жизнь и смерть – ничто без любви, – защищается он.

Я энергично киваю, чтобы он успокоился.

– Да, конечно. Мы, купидоны, совершенно точно должны быть одной из Главных сил.

– Итак, – говорит он, игнорируя мои слова, – мы получили очень тревожные донесения на твой счет.

Я невинно смотрю в ответ.

– О?

Босс достает розовую папку и начинает раскладывать передо мной бумаги в форме сердца.

– В этом говорится, что ты не смогла разбудить страсть и желание у более чем пяти тысяч подходящих кандидатур. Здесь – что не создала ни одной прочной любовной связи с момента назначения в мир фейри. Здесь – что использовала Стрелы Любви несколько раз подряд на одном и том же мужчине, превысив лимит в три Стрелы Любви на… – он пролистывает отчет, – на тридцать две стрелы. – Купидон приходит в бешенство. – Это значит, что ты поразила его тридцатью пятью стрелами подряд.

Я бросаю на него робкий взгляд.

– Упс.

Похоже, Семе не нравится мой ответ.

– Но, – вклинивается ангел, – что еще хуже, ты использовала Завесу в собственных целях.

Я съеживаюсь под их взглядами.

Использование Завесы в личных целях звучит ужасно.

– Мм…

– Каким-то образом тебе удалось извратить свое существование в Завесе, и ты скакала из нее и обратно раз за разом, – говорит начальник. – Что не только противоречит законам Главных сил, но и может привести к очень серьезным последствиям, некоторые из которых мы даже сами не понимаем, – продолжает он, собирая бумаги.

Благодаря занимаемой должности он материален, в отличие от меня, скромного купидона в пятом ряду. Но даже несмотря на это, ему трудно сложить бумаги в форме сердец так, чтобы они лежали красивой стопкой. Еще одно доказательство, что любовь – штука сложная.

Я смотрю на Глав. У меня складывается впечатление, что легко отделаться у меня не получится. Я нервно прочищаю горло.

– Что… что вы хотите этим сказать?

Сема разглаживает бумаги и лишь после этого снова поднимает на меня глаза.

– Я говорю, что нам придется вас списать.

На моем лице возникает тревога.

– «Списать» звучит очень похоже на «уволить».

– Ты нарушила законы Завесы, – сурово произносит ангел. – К тому же ты функционируешь неправильно.

Мои крылья топорщатся за спиной.

– Все со мной в порядке, – защищаюсь я.

Он пристально смотрит на мои разномастные перья.

Я прослеживаю его взгляд до черно-белых перьев на моих красных крыльях.

– О. Это. Это просто…

– Нельзя солгать ангелу, голубка, – со смехом вклинивается демон.

Я торопливо захлопываю рот.

– Ладно, может быть, я функционирую немного не так.

Начальник качает головой и кажется глубоко разочарованным.

– Ты не только доказала свою несостоятельность как купидона, но и каким-то образом нарушила магию Завесы настолько, что в тебя теперь вливаются другие силы.

Я удивленно на него смотрю.

– Прощу прощения?

Ангел указывает на мои крылья.

– У тебя появились белые и черные перья. Это черты ангела и демона.

Демон фыркает и скрещивает руки на груди.

– Да, и то, что она высосала чужую душу, тоже черта демона.

А. Так вот что я сделала с тем фейри, вытянув его суть голыми руками? Вот блин. Когда Ронак узнает, что я частично демон, он никогда не позволит мне спокойно с этим жить.

Я нервно улыбаюсь ему.

– Упс.

– Опять «упс»? Серьезно? – тянет демон.

– Я же не намеренно высосала чью-то душу. Просто так получилось.

Демон закатывает глаза.

– Гребаные купидоны.

– Я не специально, – повторяю я, вспоминая, как лишила жизни солдата-фейри, который напал на нас в норе генфинов.

– Так или иначе, – вмешивается ангел, – в тебя продолжат вливаться прочие силы, а ты продолжишь нарушать законы Завесы, чем извратишь свое собственное существование.

– Я ничего не извращаю, – защищаюсь я.

– Ты сбиваешь Завесу с толку возможностью входить в нее и выходить по собственному желанию. Это могут делать только Главные силы. Мы не можем позволить тебе продолжать использовать привилегии Главных.

– Скорее всего, не только Главных, – добавляет Джеркаф.

Я хмурюсь.

– О чем вы? Я никогда не видела в Завесе никого, кроме нас и призраков.

Отвечает Сема.

– Есть, конечно, еще и Малые силы.

– Малые?

Он нетерпеливо смотрит на меня.

– Да, Малые силы Завесы. Демон прав. Ты вполне можешь перенять и их способности.

– Например?..

Он пыхтит.

– Например… силы Песочника.

– Песочника? То есть что только мужчины получают эту должность? Немного отдает сексизмом, – замечаю я. – И я бы точно смогла усыплять людей и дарить им потрясающие сны. Эротические сны, – это я говорю уже демону, потому что мне кажется, что он-то меня поймет. – Все любят эротические сны.

– Ну, есть же Госпожа Удача. Мужчины на эту роль не подходят. Это ты тоже назовешь сексизмом? – сухо спрашивает Джеркаф.