***

Дом семьи Уиллоубрук с последнего моего визита практически не изменился. Всё те же традиционные индейские украшения (для меня, не разбирающегося в теме, всё, что из перьев, кости, дерева и раскрашено – украшения. И совершенно всё равно, какое у всего этого настоящее предназначение) во вполне обычном американском коттедже.

Обычная современная повседневная американская одежда, опрятная и чистая, смотрелась довольно органично на старом индейце-профессоре престижного Метропольского Университета.

- Рад твоему визиту, Кларк, - улыбнулся мне он. Мы сидели за столом на его кухне, перед каждым из нас стояло по кружке какого-то горячего травяного отвара.

- Я, к сожалению, такого сказать не могу, Джозеф, - ответил ему я, опустив глаза на кружку и обняв её обеими ладонями.

- Ты меня пугаешь, Кларк, - нахмурился старый индеец. – Что-то случилось? У тебя неприятности?

- «Неприятности» - это очень слабо сказано. Проблемы, Джозеф. Очень серьёзные проблемы. Только не у меня, а у вас с Кайлой.

- У нас? – ещё сильнее нахмурился старый индеец.

- Да, - сказал я и замолчал. Тяжёлый разговор. Не люблю тяжёлые разговоры. И не умею их вести. – В крайние месяцы, вы не замечали за Кайлой чего-то необычного? Какие-то изменения в поведении? Странности?

- Если так подумать, то замечал, - медленно кивнул головой старый индеец. – Она стала резче. Нетерпимее. Бросила учебу и буквально помешалась на исследовании этих пещер. Целыми днями там пропадает… Не то, чтобы раньше такого за ней никогда не водилось, но…

- Похоже, доисследовалась, - вздохнул я. – Крайний раз, когда я её видел, она имела все способности криптонца и пыталась зарезать моего спарринг-партнёра каким-то странным кинжалом.

- Способности криптонца? – продолжил хмуриться Джозеф.

- Скорость, превышающая скорость звука, сила, которой достаточно, чтобы жонглировать танками, - перечислил я.

- И у неё не получилось? Не получилось зарезать?

- Я думал, что Кайла вам рассказала, - нахмурился уже я.

- Что должна была рассказать мне Кайла?

- То, что она видела меня извергающим глазами огонь.

- Наман? Всё же ты? – вздохнул Джозеф.

- Моё имя Кларк, - чуть резче, чем хотел, ответил ему. – Не знаю, кто такой Наман. И, если честно, знать не хочу. Но я – криптонец. Последний представитель Дома Элов. Тех, которые владели Форпостом на Земле тысячи лет назад.

- И ты сейчас так открыто мне об этом говоришь? – вскинул в удивлении брови Джозеф.

- Это единственное, что вас сейчас волнует? – поднял взгляд на него я. – Ваша внучка умирает!

- Как это умирает? – совсем растерялся Уиллоубрук старший.

- Говорю же: у неё какой-то странный кинжал, который является аккумулятором той самой биологической энергии, какую используют в своих телах криптонцы. И этот кинжал пустил эту энергию по телу Кайлы, даровав ей "супер-способности". Пока этот кинжал у неё и имеет контакт с её телом, он продолжает накачивать её этой энергией.

- Это… плохо? – уточнил Джозеф, судя по лицу, уже что-то вспомнивший и сопоставивший.

- Тела землян, хоть и похожи по строению на тела криптонцев, но они не приспособлены для использования тех объёмов энергии, какие прокачивает через Кайлу кинжал. Эта энергия разрушает её тело и разум, Джозеф!

- Ты точно это знаешь? – спросил старый индеец.

- Я это вижу, Джозеф, - сбавил тон и грустно вздохнул я. – Криптонское зрение позволяет видеть клеточную структуру объектов. И организм Кайлы разрушается. Она этого не чувствует, так как энергии в кинжале ещё много. Но, стоит ей лишиться кинжала, как…

- Что будет, если она лишится кинжала, Кларк? – помрачнел Джозеф.

- Сейчас, по моим расчетам, её ждёт длительная кома. Но, если продолжит им пользоваться, то разрушения зайдут дальше. Вплоть до мгновенной смерти.

- Так себе выбор, - грустно усмехнулся старый индеец, опуская взгляд на свою кружку.

- Потому я и не рад своему сегодняшнему визиту, - в точности повторил его жест я.

Несколько минут мы сидели молча. Открылась входная дверь дома, впуская внутрь Кайлу.

Для меня неожиданностью это точно не стало: мониторить окружающее пространство давно стало привычкой. Я делал это так же естественно, как дышал.

- Апу, я дома! – громко сказала она входя. Затем её шаги приблизились к двери на кухню. Наконец, в дверном проёме показалась и она сама. – Апу? Кларк?

Джозеф не повернул головы. Не поднял на неё взгляда. Я тоже не стал поворачиваться.

- Садись! – строго и безапелляционно велел ей он. Кайла вздрогнула, вскинулась, хотела возразить, взъерепениться… но затем всё же послушалась деда, взяла стул и села к столу.

- Ты достала Кинжал Паллок? – точно так же строго спросил старый индеец.

- Да, - с вызовом в тоне ответила девушка.

- Расскажи ей, Кларк, - велел уже мне старый Профессор Метропольского Университета. Я рассказал.

Когда закончил, на кухне повисла гнетущая тишина.

- Ты уверен? – спросила Кайла, вскинув на меня взгляд.

- Посмотри сама, - пожал плечами я. – Просто всмотрись хотя бы в свою руку. Очень-очень внимательно.

Кайла послушно уставилась на свою ладонь. Замерла. Потом, в какой-то момент «ускорилась». Затем вышла из «ускорения» и побледнела. Оторвала взгляд от руки и вскинула его на меня.

- Кларк! – в глазах её плескался ужас. – Я же… я же для тебя… ради тебя…

- Дура, - припечатал Джозеф. – Делать-то теперь что?

- Ну… у меня есть частная клиника, где я могу обеспечить круглосуточный уход…

- За тем овощем, которым ты станешь, - жестко припечатал Джозеф, видимо, совершенно не собирающийся щадить чувства своей внучки. – А, если не бросишь этот дурацкий кинжал, то просто сдохнешь!

Я укоризненно посмотрел на старого индейца.

- Что? – ответил он мне на невысказанную просьбу быть полегче. – В чем я не прав? У любых решений и поступков есть последствия. А у глупых, импульсивных, необдуманных поступков – тяжкие последствия! И ладно бы эта дура просто в подоле принесла, загубив свою возможную карьеру, оставшись матерью-одиночкой – пережили бы как-нибудь, чай не она первая, не она последняя. Но это…

- В общем, клиника готова принять пациента, хоть сейчас. Я всё подготовил ещё утром.

- Кларк, - обратился ко мне Джозеф. – Ты можешь… забрать её прямо сейчас? С этой твоей… сверхзвуковой скоростью? Я же правильно понимаю, что чем быстрее она избавится от кинжала, тем больше у неё шансов?..

- Могу, - кивнул я. – Лишь бы она сама согласилась. Эта энергия, она… как наркотик. Тяжело отказаться.

- Но ты ведь можешь…

- Могу. Но не стану, - без тени веселья в тяжёлом взгляде сказал я. – Не стану отбирать кинжал силой. Это должно быть осознанное решение.

- Но Кларк, - стал взгляд Уиллоубрука умоляющим.

- Бесполезно отбирать «дозу» у наркомана. Он сдохнет, но всё равно отыщет, чем ещё «вмазаться». Я всё сказал. Как будете готовы, позвоните. Вот мой номер, - оставил карточку с телефоном на столе я, встал и повернулся выходить.

- Стой, Наман! – вскинулась Кайла. Я обернулся к ней. – Не оставляй меня… пожалуйста! Мне… мне страшно…

- Тогда, клади кинжал на стол, - велел я и пожал плечами. Кайла полезла за отворот своей куртки и достала тот самый, ранее мной уже виденный ножик, которым она чуть не зарезала Диану. Достала и замерла.

Её борьба с самой собой была заметна невооруженным глазом. Страшно, на самом деле. И неприятно. Но вмешиваться я не собирался по уже ранее озвученным причинам. В конце концов, у каждого есть право выбирать: жить ему или сдохнуть. Бог даровал нам всем Свободу Воли. Свободу распоряжаться своей жизнью.

Да, я считаю, что каждая жизнь важна. Каждая жизнь священна. Однако самоубийцы и наркоманы… Те, кто разрушают свою жизнь по собственной воле, сознательно… Насильно таких спасти нельзя. Можно показать и подсказать им путь к спасению, но вся гадость в том, что пойти по нему они должны всё равно сами. По своей Воле. И всё, чего ты можешь добиться, не понимая этого, лишь агрессия, ненависть и ускорение саморазрушительного процесса. Больно такое понимать. Больно такое осознавать. Вдвойне больно, когда это касается кого-то из близких. Хочется бороться с этой болезненной несправедливостью… но только с опытом и возрастом понимаешь, что это бесполезно. Нельзя помочь… и нельзя помогать тому, кто не хочет помочь себе сам.