Я с осторожностью надела браслет на его запястье, а затем положила неподвижную руку обратно.

Незнакомая мне женщина вышла вперед. Ее темно-каштановые волосы были тронуты сединой, а глубокие карие глаза устремились на меня. Она ничего не сказала, подходя к Джордану.

– Мой мальчик… – Ее голос сорвался, и она рухнула на него, обняв. В последний раз.

Я подавила стон прежде, чем он вырвался, и отступила назад. Один за другим члены его новой семьи подходили, чтобы попрощаться.

Каждый из них проливал слезы безо всякого стыда.

Каждый из них прижимался носом к носу Джордана. Прощание, которого не должно было быть.

Я отступала все дальше и дальше, пока снова не оказалась почти у черных ив. Оборотни выстроились вокруг платформы, на которой лежал Джордан, а затем зажгли факелы, замерцавшие ярким светом в ночи.

Следом подошел крупный мужчина, похожий на медведя, – и если бы не седина в его волосах, то было бы сложно угадать, сколько ему лет.

– Этой ночью клан Киллиана прощается с нашим мальчиком Джорданом. Чистый сердцем, нежный душой, он любил свою семью. – Его взгляд скользнул по мне. – Всю свою семью, где бы они ни были, он любил всем своим могучим сердцем.

Моя нижняя губа задрожала, тело затряслось, но я взяла себя в руки.

– Он пошел на подвиг, чтобы показать, какой он воин и борец, во славу клана Киллиана. Не потому, что его об этом попросили, а потому, что он хотел стать одним из нас. И я искренне надеюсь, что Джордан знал о том, что в наших сердцах он уже был частью этой семьи.

Женщина с проседью в волосах всхлипнула.

Я прикусила нижнюю губу и вдруг поняла, что смотрю на Доминика. Его взгляд был прикован ко мне, и на мгновение, прежде чем отвела глаза, я увидела в нем отражение своей боли. Би стояла недалеко от Уилла, склонив голову и обхватив себя руками. Она едва знала Джордана, но я не сомневалась, что она будет горевать вместе со мной. Таким она была другом.

Самым лучшим.

– И этой ночью мы желаем Джордану, всегда хранимому в наших сердцах, безопасного путешествия из этого мира в другой. – Альфа клана Киллиана взял ближайший факел, перевернул его и потушил о землю.

Один за другим, по кругу гасли факелы, пока поляну не накрыла тьма.

Тишина, абсолютная тишина.

Пока ее не нарушил один голос – низкий заунывный вой – сперва едва слышный, а затем все сильнее нарастающий по своему звучанию. К нему присоединился еще один волчий вой, затем еще и еще. Это была не какофония, а слияние и гармония голосов, которые говорили в унисон со мной, пусть я и не понимала их.

Горе, боль, любовь, надежда. Прощание, которого Джордан заслуживал и которого у него никогда бы не было, умри он на материке. Там вéрхом удачи для нас была бы лишь неглубокая могила.

Песнь волков пронзила меня, высвобождая последние силы, которые я держала вместе со своими эмоциями.

Они любили его. Они горячо любили его, несмотря на то, что Джордан пробыл с ними совсем немного. Не приди я сюда, он бы не пошел в бой. И по-прежнему был бы жив. Слезы подступили с новой силой. Рыдания сотрясали тело. Потребность выть в небо от собственной боли, тем самым присоединившись к волкам, была непреодолимой. Я зажала рот рукой; слезы потекли по щекам, когда песнь семьи Джордана окончательно лишила меня самообладания.

Неровной поступью я попятилась прямо к краю черных ив, пока мои глаза застилала пелена слез. Деревья дрожали и танцевали, бархатные лепестки смахивали слезы с моих щек быстрее, чем они появлялись.

Я опустилась на одно колено, чувствуя, как ноют кости, как болит сама душа. Джордан не должен был умереть, но… он заслужил этот траур и любовь тех, кто стал его семьей. Песнь закончилась так же плавно, как и началась, снова погрузив поляну в тишину.

– Девочка, – хрипло позвал Лохлин; он присел рядом на корточки, но не прикоснулся ко мне. – Альфа Киллиана и его пара хотели бы познакомиться с тобой.

По телу прокатилась дрожь. Я чувствовала себя изможденной, но все равно кивнула и снова поднялась на ноги.

Лохлин жестом позвал меня следовать за ним, и я вновь поймала себя на том, что смотрю на Доминика. Диана и Уилл все так же были рядом с ним, но Бетани исчезла.

Доминик не сводил с меня глаз, пока я следовала за Лохлином к альфе клана Киллиана.

– Ты сестра Джордана, Сиси. Я – Каван. – Он сжал мое предплечье.

Я моргнула, пытаясь обрести дар речи, но в итоге голос оказался хриплым от всех пережитых истерик:

– Мы нашли друг друга. Мы не были кровными, но…

– Ба, кровь есть кровь, но в выборе семьи тоже есть сила и настоящие узы. Иногда даже бóльшие. Джордан часто говорил о тебе. Говорил, что ты защищала его. Говорил, что ты вот-вот придешь, дабы побыть с ним, – он усмехнулся. – Конечно, мы не пытались разрушить его мечту, хотя и знали, что это невозможно. – Глядя на меня, Каван прищурился. – Но, опять же, я слышал, что ты делаешь невозможное, так что он знал больше, чем мы.

Я просто кивнула; у меня не было слов. Джордан знал, что я приду. От этой мысли слезы хлынули еще сильнее.

Каван провел грубыми пальцами по моим щекам.

– Больше никаких слез, только не из-за Джордана. Теперь он в безопасности. Никто больше не сможет причинить ему боль. И мы прольем кровь убийцы за ту боль, что она причинила всем нам.

Я моргнула и взяла его за руки, чувствуя, как крепнет мощная связь между мной и человеком, которого я только что встретила. Я сжала их так сильно, как только смогла.

– Я лично убью ее, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Он одобрительно рыкнул.

– Я верю тебе. Добро пожаловать в клан, дитя.

Я склонила голову набок, когда он приколол значок Джордана, все еще в засохшей крови, к моему кожаному жилету. Затем он заключил меня в медвежьи объятия и передал своей паре, от которой явно разило виски; она сделала то же самое.

– Я – Майя, мама Джордана. Добро пожаловать в клан, Сиси. – Она крепко сжала меня, и я обняла ее в ответ, позволив себе зарыдать вместе с ней.

Я не знала, почему они сделали меня членом своего клана, но это явно для меня что-то значило. То, что найденная семья Джордана приняла и меня.

Каждый член клана Киллиана сжимал меня в своих медвежьих – или, может, волчьих – объятиях, да в таких, что ребра пульсировали в такт биению сердца. Мне предложили выпить, но я отказалась.

Сейчас было неподходящее время, не для меня.

Я направилась обратно к Джордану, но, пока клан приветствовал меня, его тело уже успели предать земле.

Он был покрыт тонким слоем земли, сквозь который я видела лишь руки.

Эта зрелище сломило меня, поэтому я развернулась и побежала снова к океану, минуя черные ивы.

– Сиенна, – голос Доминика остановил меня так, как не смог бы ничей другой.

Я молча повернулась к нему.

– Мне… так жаль, Сиенна. Я не знал, что он пошел с нами. Знай я, заставил бы его остаться. Я бы вытащил его оттуда или нашел способ защитить. Я знаю, что он значил для тебя. – Доминик протянул ко мне руку, прося прощения. Прося подойти к нему.

Поверила ли я ему? Да, наверное, поверила. Я знала, что Доминик никогда не позволил бы Джордану умереть просто так. Но это не меняло того, что Джордан был мертв. Ничего из того, что произошло, нельзя было изменить несколькими словами или извинениями. Это не тот случай, когда он мог просто попросить прощения за то, что ранил мои чувства или съел последнее пирожное. Доминик был Генералом, командующим отрядом, и он допустил это. Упустил то, что Джордан присоединился к ним, и в результате это стоило мне жизни лучшего друга. Я просто не могла этого простить. Не сегодня. Мне нужно было время.

В конце концов, мне нечего было сказать, поэтому я сделала единственное, что могла, пока не сломалась окончательно. Повернулась и пошла прочь.