– С чего вы решили, мисс Смит, что вопросы закончились? Все только начинается. – Волк хитро усмехнулся.

Оборотень не отводил взгляда, продолжая внимательно следить за мной.

– Кведи, который сыщики обнаружили возле тела мистера Лоренса, ваш?

– Нет.

Я знала, к чему вел проклятый волк. Осталось совсем немного – и он задаст каверзный вопрос.

– Вы знаете, чей?

Оборотень продолжал расслабленно сидеть в кресле, словно мы вели светскую беседу. Я же отчаянно сжимала ручки дамской сумочки. В театр я всегда одевалась презентабельно, но теперь мне казалось, что мистер Торгест знал о ворованной шубке из черного песца на моих плечах. Сейчас оборотень ткнет в меня пальцем и крикнет: «Вы арестованы!»

– Да, – тихо ответила я.

Бросило в жар, потом в холод. Почему Брэнд отправил именно меня следить за доком?

– Ну и? Мисс Смит, не тяните, говорите. А то у меня складывается впечатление, что вы не хотите помочь следствию.

«Наглый оборотень, чтоб тебя!» – подумала я, снова бросив быстрый взгляд на часы.

– Артефакт принадлежал мистеру Лоренсу. – От волнения голос слегка охрип, и волк неожиданно подался вперед. – Я не знаю, как так вышло, но доктор сунул мне в руку кведи, и, пока я звала на помощь, магия видящих смерть проникла в мою кровь. Мистер Лоренс перед смертью умолял меня связаться с его душой, отказать я не смогла.

– Интересно.

Волк резко поднялся и в два шага оказался рядом. Оборотень возвышался, пугая еще больше, а я сцепила зубы, чтобы они не застучали.

– Три дня прошло после похорон мистера Лоренса. Он приходил к вам?

– Нет, – выдохнула, стараясь сдержаться и не попроситься уйти.

Мистер Торгест занимал все пространство и давил властной аурой. Слишком хорошо я знала: кто сильнее – тот и прав.

– Хм. – Он потер подбородок, а я боялась на него взглянуть. – Мисс Смит, тогда я жду вашего звонка, или еще лучше, если вы придете и сразу расскажете, что показал вам мистер Лоренс.

– Вдруг он меня не выберет? Вы же сказали, что маг из полицейского участка тоже ждет прихода доктора.

– Я думаю, выберет, – усмехнулся волк и вернулся за стол.

Ощущение давления прошло, и я смогла посмотреть в хитрые зеленые глаза.

– Вы симпатичнее мужчины-мага. Я бы выбрал вас.

Мои щеки тут же вспыхнули, и я быстро подскочила, едва мистер Торгест сказал: «Вы можете идти».

Его ли это был тихий смех за моей спиной или мне показалось, когда я вылетела из кабинета оборотня, как пуля? Было уже плевать.

Глава 2

Театр «Лицеум» прятался в престижной части города рядом с парком. Тихое и приятное место, где любили гулять жители Терриба. В городке была еще парочка театров, но «Лицеум» привлек меня колоннами, которые украшали центральный вход. Немного округлое здание без резких, прямых линий, с большими окнами. Оно отличалось от остальных домов Терриба – строгих и простых. Будто я попала в другую страну, где все театры такие изящные с изысканным декором.

Основной репертуар в «Лицеуме» был шекспировским. Я обожала его пьесы. Благодаря участию в театральных постановках в приюте, именно, чтобы учить роли, я стала хорошо и быстро читать. Сыграть Джульетту было моей мечтой. Немного испуганная, но окрыленная я зашла три года назад в театр. Вдыхая воздух полной грудью, поняла, что хотела бы остаться и играть только здесь. К тому же театр находился на территории «Серых псов», значит можно было не беспокоиться о безопасности.

Мистер Дилан Кэррингтон, директор театра, а по совместительству и режиссер, и актер, скептически отнесся к моему предложению работать у них.

– Мисс Смит, у меня нет недостатка в актрисах, – отмахнулся он, даже толком не выслушав меня и не дав рассказать отрывок из пьесы, который я хотела прочитать с порога, чтобы продемонстрировать свой талант. – Кто вообще вас впустил? Как вы прошли мимо миссис Джерси?

Я пожала плечами, ведь не могла же сказать ему, что воспользовалась магией.

– Ступайте! У меня в театре работают серьезные люди, а не оборванцы.

– Почему, вы не хотите меня послушать? – Рассердилась я и даже топнула от злости. При чем здесь оборванцы? Ну да, платье и жакет старые, вышли из моды. Но вот шляпка… шляпка честно куплена вчера на базаре. Коннор хотел ее украсть, но я не позволила.

– Мисс Смит, идите, я уже все вам сказал. – Мистер Кэррингтон взмахнул рукой, словно я надоедливая муха.

Сжав зубы, выбежала из кабинета директора, промчалась мимо ошарашенной миссис Джерси. Ее выпуклые глаза стали еще больше.

– Идем, – сквозь зубы сказала ждавшему меня на улице Коннору.

«Ничего, здесь не взяли, надо подумать, куда еще пойти. Эх, мне бы хоть с самой простенькой роли начать, а там я уже поднажму и добьюсь главной!»

– Ты чего такая злая? – усмехнулся друг. – Не взяли?

– Да, не взяли. Видите ли, по одежде я им не подхожу, даже слушать не стал.

Я остановилась. Опускать руки нельзя, и так без сцены провела два года. Моя душа нуждалась в зрителях. Коннора в счет брать нельзя: ему все нравилось, особенно моя Джульетта.

– Подожди, сейчас все решу.

Но я остановила Коннора.

– Нет, я так не хочу, и ни к чему в театре знать, какие у меня друзья. В банде я Шато, а тут буду мисс Пэг Смит.

– Пэг – ужасно скучное имя, и тебе не идет. Без связей в театр не пробиться, зря отказываешься от помощи. – Друг хотел приобнять меня, но я не далась.

– Ничего, разберусь сама.

И разобралась. Подсмотрела, как одеты актрисы, указала Конору, какие платья мне нужны. Он принес целую охапку, я даже спрашивать не стала, где добыл. Но мистер Кэррингтон не торопился со мной разговаривать. А когда я потеряла счет своим визитам в театр и ожиданиям возле кабинета, сжалился. Хотя, возможно, миссис Джерси посодействовала. Она оказалась веселой и доброй женщиной. Помогала директору с репертуаром, рисовала афиши, отвечала за оформление сцены и пошив костюмов.

– Дилан, у мисс Смит чудесный голос. Она легко справится с партией мисс Виктории.

– А ее куда? – буркнул директор театра, еще больше хмуря темные брови. Он запустил пятерню в светлые кудри, дернув себя за волосы.

– Поставим новую музыкальную комедию вместо «Лейлы и шейха». Не особо она у нас идет.

– Я подумаю, но сначала хочу услышать, как поет мисс Смит.

Директор откинулся на спинку стула и, чиркнув спичкой, закурил сигару.

– Прямо здесь? – удивилась: по-другому я представляла себе прослушивание.

– И прямо сейчас, – усмехнулся мистер Кэррингтон.

– Начинай, – шепнула мне миссис Джерси.

Я постаралась сосредоточиться и взглянула на директора театра. Он, видимо, не особо ожидал от меня таланта. Скептически осматривал карими глазами и выпускал дым, вытягивая полные губы трубочкой. Мистеру Кэррингтону было около тридцати пяти, светлая шапка кудрявых волос придавала ему озорной вид, и мужчина внешностью больше походил на бога Аполлона, чем на строгого директора театра.

Решила, что лучше буду смотреть в открытое окно, за которым светило яркое солнце и синела небесная высь.

Мой голос, тихий и неуверенный сначала, постепенно набирал высоту и звучал звонче. Внутри росли радость и счастье, которые я испытывала только во время пения. Мне так хотелось поделиться ею с директором, с миссис Джерси, чтобы и они ощутили восторг, бурлящий во мне!

Я пела про лебединую пару, про верность, про любовь. Мой голос рассказывал грустную историю об охотниках, которые пришли и ранили лебедку, а лебедь стал бросаться на людей, защищая самку. Птицы погибли, а охотники побрели дальше в поисках добычи.

Моя душа оплакивала лебединую пару, так бездушно убитую, а голос рассказывал слушателям, что творилось у меня в сердце. Когда последняя нота была взята и песня допета, в кабинете директора наступила тишина. Я ждала аплодисментов или каких-то слов, эмоций, даже отрицательных. Ужаснее всего для певца – не получить реакции от зрителя. Поэтому осторожно повернулась к мистеру Кэррингтону, ожидая горького вердикта: «Вы нам не подходите!»