1.

«14 апреля этого года у изгороди общественного колледжа им. Ч. А. Броули студент, двадцатитрехлетний Райан Пауэрс, обнаружил тело молодой девушки. Ей оказалась Маргарет Родмэн, числящаяся как «без вести пропавшая» уже более трех дней. Жертва имела множественные колотые раны. Было возбуждено уголовное дело по факту убийства.

В тот злосчастный день никто не мог предположить, что это преступление станет началом серии ужасных убийств…»

– Господи, так и напрашивается, – откинулся на спинку стула юноша и, проведя сухими ладонями по всклокоченной светлой шевелюре, оставил руки придерживать затылок. Он потянулся: позвонки ныли после предыдущей рабочей смены. Где-то в районе крестца хрустнуло. К худым ногам словно привязали холодные, стальные прутья. Плоские стопы гудели. Большой палец проглядывал из истончившейся ткани носка – их следовало выкинуть еще вчера. В комнате повис спертый запах с примесью дешевого стирального порошка и аромата копченого жира, что сжимал стенки желудка.

Его размышления прервал приглушенный голос девушки из соседней комнаты:

– Бобби, завтрак готов!

– Уже иду, – громко ответил ей юноша.

Он захлопнул крышку старого ноутбука со стертыми от времени наклейками и, засучив рукава клетчатой рубашки, лениво вошел на кухню, расположенную по соседству со спальней, в которой он зачитывался свежими новостями.

– Какой обалденный аромат! – со свистом вдыхая аромат бекона, причмокнул Боб.

– Да, я приготовила твой любимый бекон, – девушка ответила улыбкой на его комплимент и продолжила царапать стальной лопаткой сковороду от приклеенного ко дну куска мяса. – Про что ты там бурчал, пока я здесь трудилась, а?

– Знаешь, – губами он еле коснулся кожи ее круглой, веснушчатой щеки с рубцами от прыщей, затем попытался принять удобную позу на стуле с треснутой тканью на обивке и продолжил выражать свою мысль с точной осторожностью, – я всю ночь думал над тем, что на данный момент занимаюсь не тем, чем следовало бы… заниматься.

– Ты это о чем? – девушка обернулась и с ее пучка, стянутых резинкой, волос выпало несколько волнистых и блестящих при солнечном свете прядей. – Надеюсь, ты не про нас.

– У нас всё с тобой прекрасно!.. – Боб согнул локти и выставил перед собой раскрытые ладони, как будто защищаясь от предстоящего полета в его сторону раскаленной сковороды. – И завтрак прекрасный. Я сейчас говорю о своей жизни и о… доходе.

Она закатила глаза, снова повернулась к заляпанной желтым жиром и нагаром плите и с раздражением поскребла лопаткой дно сковороды:

– Опять ты заладил…

– Нет-нет, меня это правда беспокоит, – быстро заговорил он. – Уже больше полгода я разливаю кофе по пластиковым стаканчикам и получаю за это сущие копейки. А после двенадцатичасового рабочего дня я весь, как бы… измотан. Я чувствую, как теряю свою личность. С каждым днем я становлюсь… пустым.

– Даже не думай так говорить, Бобби. В компании ты всегда очень яркий и оживленный.

– В последнее время я… – его сдавила робость, – выдавливаю из себя эту яркость, о которой ты говоришь. Каждый раз я прихожу домой и хочу оказаться… под водой.

– О боже, что ты такое говоришь? – вскрикнула девушка и наставила на молодого человека лопатку со следами потекшего масла.

Он попытался вжаться в качающийся стул, но тот только с тонкой издевкой трещал по швам.

– Я имел в виду…

– Может быть, нам обратиться к психологу? – девушка тараторила и лихорадочно размахивала лопаткой, как дирижер палочкой. – Как хорошо, что у нас в квартире нет ванной!

– Кэти, успокойся, я не это имел в виду, – он снова выставил перед собой ладони. – Ты дослушай.

Девушка сложила руки на груди и поджала губы вплоть до их бледноты. Лопатку она зажала между своими полными и маленькими пальцами. За ее спиной в сковороде громко лопались пузырьки вскипающего жира. По стене из белой плитки поползла мохнатая муха в поисках чего-то отвратительно съестного.

– Я хочу сказать, что хотел бы оказаться под водой, как это делают актеры в фильмах. Только и всего.

Лицо Кэти смягчилось. Даже хватка скрещенных рук немного ослабела. На деревянный пол с лопатки упала жирная капля. Мимо девушки пролетела голодное насекомое.

– Оказаться под водой и просто смотреть на пузырьки воздуха, что выходят из моих ноздрей и облепляют мое тело. Никакого шума. Прохладная невесомость и навеянное ощущение свободы. И как только уровень кислорода приближается к нулю… я вынырну. Полным сил и стремлений.

Рыжие и широкие брови девушки приподнялись. Она с нежностью в голосе ухмыльнулась словам парня:

– Хочешь, мы с тобой ночью проберемся на территорию какого-нибудь коттеджа и окунемся в бассейне домочадцев? Можно одолжить у них шапочки.

– Нет, я хочу свой бассейн.

Кэти не до конца понимала своего молодого человека. Мясо зашкворчало. Шумно крутились лопасти работающего кондиционера. Холодильник задрожал и прекратил монотонное гудение. По подъезду кто-то быстро застучал каблуками по треснувшему кафелю.

– Я хочу свой бассейн. И свой коттедж. А не эту квартиру на отшибе района, за которую мы, чтобы уложиться в срок, по углам соскребаем деньги на уплату аренды. Меня бесят приставучие соседи, тошнотворный запах по всему дому, дохлая техника и мебель с барахолки.

Девушка снова повернулась к сковороде, чтобы разбить пару оставшихся яиц к завтраку. Глубоко внутри она считала, что в его словах есть доля правды, но они, как-никак, живут в реальном мире: в квартире на отшибе с дохлой техникой и мебелью с барахолки.

– А разве любовь не важнее материального благополучия и комфорта?

– Важнее. Я бы и хотел жить в этом… материальном благополучии вместе с тобой. Я всего лишь не желаю быть… пустым.

За стенкой соседи что-то разбили. Последовали мужские возгласы, выражая полное недовольство. Один мужчина явно незнаком с приличными выражениями, чтобы высказать свою досаду. Бобби продолжил:

– Я хотел бы стать по крайней мере известным автором или журналистом: открыть нечто новое для людей, может быть, то, что повергнет всех в шок и надолго останется на их устах. Я не хочу всю жизнь измельчать зерна, Кэти. Я хочу быть… известным. Хочу, чтобы меня услышали.

– Вот это новость! Даже не представляла, что ты задумывался о таком. И чем конкретно ты собираешься заниматься?

– Я хочу писать.

– Чего? – вопрос выражался не только на ее губах, но и на лице.

– Это же проще простого. Какой-нибудь блог в интернете заведу, напишу статью или сразу книгу, которая станет… – он задумался, подбирая подходящее слово, – бестселлером.

– И о чем же будет твоя книга? – Кэти уложила на стол приборы и поставила шипящую сковороду на почерневшую подставку под горячее, – Я тебя не поддержу в этой затее, если в твоей рукописи не будет главной героини с моим именем. Только, пожалуйста, пусть это будет не проститутка.

Парень стремительно поднялся со стула и ушел в спальню. Вернулся к столу он уже с открытым ноутбуком.

– Этот парень, Дэнни? а, Дэниел, как его там… Форк?

– Фолк?

– Да, Фолк. Я бы хотел написать его подробную биографию.

Подцепляя вилкой кусочек бекона, Кэти вгляделась в название статьи:

– Так он же нашумевший серийный убийца, разве нет?

– В том-то и дело, что да, – улыбнулся Бобби. – Людям всегда интересно читать нечто неприятное, рассусоливать грязные подробности, копаться в том, что противоречит морали… Они не будут читать про то, как моя дорогая девушка Кэти жарит на завтрак яйца с беконом. Аудитории нужно наслаждаться чужим горем, слезами пострадавших и безумием маньяка. И всё это уложится в скрепленных вместе листах бумаги с твердой обложкой, на которой будет напечатано мое имя.

– Хм, и правда звучит круто, – смачно чавкнула Кэти.

– Я стану знаменитым, – он тоже решил не отставать от своей пассии: наколол на липкую вилку пересушенный бекон и сунул его в рот.