– Дим, а чего так темно-то? Фонарь на улице перегорел, что ли?

– Спи, свет выключили, на полку глянь, часы не светятся. – Дима, кряхтя, улёгся на кровать. Плотнее укутался в одеяло. – Котёл отключился, сейчас дома холодно будет. Вот современная техника, света нет, и газ не работает. Тьфу, – Дима с досадой сплюнул, – толи дело голландка ей хоть свет, хоть ветер, греет дом. А тут мёрзни теперь.

– Чего разворчался, сам говоришь, спи, а сам ворчишь, дед старый. Часа три уже?

– А чёрт его знает? Наверное, спи. – Дима засопел, минуты через три начал похрапывать. Счастливый, а я вот теперь буду в потолок пялиться. Если бы ещё не разговаривала, то и уснула, а так. Теперь мысли одолеют. Встать голландку, что ли включить? Малой в сад встанет неуютно в доме будет. Нет, не буду, лет пять уже, как не пользуемся, лучше днём. А днём и свет уже дадут. Котёл начнёт работать, батареи горячими будут. Вот же, правда, техника. Вроде и газом отапливаемся, а от света зависим. Вот дед, чего станцию-то не завёл. Пихнуть его что ли? Ладно, пусть спит. С утра запустит. Вставать рано, нам с дедом управляться, дети на работу, внук в садик. Вот чего меня ругают? От лошади заставляют избавиться, а что я буду делать, дома-то сидючи? С внуком нянчиться? Не хочу. Шестеро их у меня, всех очень люблю, играю с ними с удовольствием, но нянчить нет, увольте. Сами рожали, сами воспитывайте. Я уж лучше с лошадьми, поросятами, перепелами. Вон у меня коровка на днях телится, будет. Нет, с внуками не хочу, со скотиной лучше. Старшие дочери ругаются, всё хозяйство продать заставляют. Город на нас наступает. Вон через дорогу уже, какой микрорайон отстроили. Вот кто сейчас без света взвоет. Лифты не работают, вода на верхние этажи не поступает. В туалет и то не сходить. В декабре буран был, три дня без света сидели. Нам хоть бы что, станцию завели тепло, светло. Машкины подруги с детьми у нас толклись. В квартирах холодища, жрать не приготовишь. У них же всё финдепёрсовое. Индукционные плиты, раковины с измельчителем. А света нет, и жизни нет. Надо уснуть, а то светать начнёт, надо будет вставать, а я спать захочу. Интересно, а у старших свет есть? Тоже же в скворечнике живут. С утра позвоню, узнаю. Нет, не поедем мы в этот скворечник. На хуторе домик купим, и будем возиться. Чего я на этаже делать буду? У нас на улице шесть семей, кто в многоэтажные дома не хотят. По хуторам со своей скотиной разъедемся. Только бы девчонки отца не уговорили, смотрю сомневаться он, что-то уже начал. Чего свет отключили? Хоть и февраль, но ветра нет. Весна в этом году ранняя будет. Пасха в начале апреля. Значит, в марте снега уже не будет. Да и февраль не холодный.

– Мать, ты управляться идёшь? Дрыхнешь. Вставай, давай.

Уснула и не заметила, как. Дима стоял уже одетый в фуфайку, значит, на улице был

– Свет дали, – спросила Лена, вставая.

– Не-а, и тишина такая, подозрительная. Ни одной машины не слышно. Обычно пармельница гудит, а это тишина. Я уж думал, оглох. Иди, корми всех, я станцию заведу.

Корми всех, это к скотине относиться, ну ещё к кошкам и собакам.

– Мам, – заглянула в сарай Маша. Младшая дочь. Она с мужем и сыном живёт с нами. Ждут, когда квартиру получат. Мы однокомнатную, они двушку. Доплатить надо будет. И будем мы с дедом одни. Как когда-то и мечтали. – Алёшку в сад не поведём, света нет, всё равно домой отправят. Я его даже не будила.

– Хорошо, – Лена кивнула, – проснётся, счастлив будет.

– Точно, – Машка засмеялась, – мы поехали, пока. У нас телефоны почему-то не зарядились. Так что, как в сети появимся отзвонимся. Пока.

Точно, подумала Лена, и я в свой тыкнула, экран не засветился. Странно. Мой-то чего разрядился?

– Да, что б тебя, – Дима витиевато выругался.

– Чего? – Выглянула из сарая Лена.

– Да не заводиться это чудо техники. Уже все свечи перебрал, нет искры. Чтоб их. – Дима зло сплюнул.

– Дмитрий Николаевич, – подошёл зять, Вова. – Вы мне не поможете? Вчера всё хорошо было, а сегодня машину не могу завести.

Лена сунула сено лошадкам и коровке пошла, посмотреть, что произошло.

Посмотрела на многоэтажку, в окнах маячили любопытные. И самое интересное, куда ни глянь, везде у машин толкутся водители.

Лена подошла к своим мужчинам.

– Вы видели?

– Что? – Поднял голову от капота Дима.

– У всех машины не заводиться.

Мужчины подняли головы.

– Фьють, – присвистнул Вова, – че за фигня?

Перестав возиться со своими автомобилями, мужчины собрались в кучку. Что-то обсуждая. Лена пошла в дом, внук скоро проснётся, кормить надо, да и самим горяченьким позавтракать не помешает. Давление газа было слабым, вот ещё и газ отключите. У нас хоть вода останется, свой колодец, на крыше ёмкость, самотёком бежит. Зять хотел станцию для воды поставить, да мы не согласились, ну её. Ёмкость накачали и пользуемся неделю. Бежит она себе и бежит. Напора хватает на всё. А вот в квартирах – то. Да не завидую им.

– Ерунда, какая-то странная твориться. – Зашёл Дима в дом. У мужиков электронные часы не работают, фонарики гореть перестали. Хоть на батарейках, хоть с аккумулятором. – Лена подняла голову. Старые мамины ходики весело отсчитывали секунды. Подаренные детьми новомодные часы с радиоприёмником бесполезной коробкой стоят на полке. Девять утра.

Примчался внук, – а чего я не в садике?

– А света нет, иди, умывайся, кушать сядем.

– Ура! Я тогда в большой двор. Там все будут. – Внук умчался в баньку. Хорошо муж сделал, всё под одной крышей. Баньку вчера протапливали, там тепло. Жалко, если все же дом сносить будут. Душу в него вложили. Уютный, все постройки капитальные. Чего всех в эти коробки загоняют. Может ещё передумают и не будут наш район, частный сектор, трогать. Так и оставят. Тут нас и осталось три проулка, да наша улица. А дальше лес, речка, поле. Красота. У нас у речки даже своя лодка стоит. Рыбку ловим. Ребята купаются всё лето. Зимой горки да каток, вот все и здоровые. Во дворе многоэтажек площадка хорошая, всякие лазалки, качели, горки. Весело ребятишкам.

– Ты тут сама с внуком побудь, я к администрации схожу. Узнаю, что произошло.

Лена кивнула, чего с ним быть? Сейчас умчится, дай Бог к обеду прибежит. Я уж на кухне буду. На ужин надо поставить, что-то готовить. А то газ отключат. Пока печь затоплю, да пока на плите приготовлю это дольше.

Газ так и горел, без давления, Лена и борща наварила и плюшек, к борщу, с чесноком сделала. Чуть дольше сковорода грелась, а так нормально готовилось. Когда сетевого газа не было, баллонным пользовались, так там такое же давление. Через три часа вернулся Дима с ним и Машка с Вовой.

– О! А вы чего? Деньги кто зарабатывать будет, – Пошутила Лена.

– Так света нет, домой всех отправили. Папка вон, что-то узнал и молчит. Дома говорит, расскажу

– Машка плюхнулась на диван. – Блин, ноги как болят. Пешком на завод и обратно. На трассе КАМАЗ перевёрнутый, в столб въехал. Ментов рядом нет. На перекрёстке, четыре машины всмятку. Кровища, но никого рядом тоже нет. Че происходит?

Все уставились на Диму.

– А че? Опа пришла, – пожал он плечами, – всё, что касается электричества, пропало. От слова совсем. Связи нет. Что творится за приделами нашего городка не известно. Наш мэр молоток. Бегает, как конь в мыле. Ножками то тоже ходить разучился, – Дима кивнул в сторону Машки, – Всех ментов собрал, оба банка оцепил, гайцов заставили магазины и аптеки охранять. Давай мать, доставай заначку. Припасы делать будем.

– Какие? – Всплеснула руками Лена, – может, это ненадолго. Починят.

– Нет, чувствует моя задница, что это полная опа. Не жмись, давай. Не выкидывать же заставляю. Ну, починят. Собираешь опять. На полгода затаримся точно. Давай – давай.

– А завтра свет дадут. – Лена с надеждой посмотрела на мужа.

– Не дадут, чувствует моя задница. Конец восьмидесятых помнишь? Я тогда кредит взял на покупку дома. Ты мне что говорила? Ну, не совсем ты, больше твоя мама. Но прав то оказался я.