И под очередной одобрительный гул я кланяюсь, «вырываюсь» из объятий короля Франции и иду к молодежи.

На последовавшие поздравления с победой, восхищение моими боевыми навыками и проявленным милосердием отвечал вежливо, постоянно ожидая от друзей вопросов по поводу тех «психоделических» исполнений Филиппа со стихиями, однако соответствующих вопросов так и не последовало. Мне уже стало казаться, что со стороны никто так ничего и не заметил, пока импортные принцы с принцессами после объявления королем Франции начала банкета не отправились к своим старшим родичам, а стоящий рядом братец Александр не зашептал:

– Леха, а чего там Филиппок со стихиями вытворял? Тут многие всполошились, даже наши старшие родичи…

– Потом расскажу, – мысленно выдохнул я.

– Точно расскажешь? – Это был уже Николай, стоящий с другой стороны.

– Точно, – хмыкнул я. – Сначала только царственному дедушке доложиться надо.

– А он все опять засекретит, – буркнул Коля.

Он говорил что-то еще, но тут все подняли бокалы в мою честь, и пришлось мне улыбаться, кланяться и благодарить за очередные теплые слова.

Где-то через час присутствующие «успокоились», разбрелись по компаниям, и меня наконец оставили в относительном покое. Молодежь вскоре тоже собралась вместе и потребовала от меня «отдельного банкета», желательно не в ставшем надоедать Монако. К варианту посещения очередного ресторана в Ницце с дальнейшим походом в ночной клуб молодые люди отнеслись со скепсисом, от предложения перелета в Рим меня натуральным образом перекосило так, что оба Медичи быстро отозвали свое предложение, а вот идея Стефании смотаться на сутки в Париж вызвала полное «единение в рядах», особенно со стороны наших девушек.

– Лешенька, – просяще улыбалась Демидова, – ты же дашь нам возможность посетить модные магазины, перед тем как мы окунемся в ночную жизнь французской столицы?

– В таком случае надо будет царственную бабушку с собой взять, – улыбался я в ответ. – Она нам всем не простит, если с нами не поедет.

Против такой «мощной» кандидатуры вслух возражать, понятно, никто не решился, однако лица всех без исключения присутствующих девушек демонстрировали такое разочарование, что пришлось «сдавать назад»:

– Хотя, если полетим только на сутки, бабушка сама откажется – визиты на высшем уровне, особенно когда старшие Бурбоны находятся в Монако, так не проходят.

– Именно! – важно кивнула Евгения, а остальные девушки заулыбались. Демидова же тем временем повернулась к Бурбон. – Стефания, а хотя бы примерная программа посещения Парижа у тебя в голове уже сложилась? – Все, мы нашим красавицам уже неинтересны, и слава богу.

Молодые люди тоже между собой стали обсуждать визит в столицу Франции, а экспертом выступил Джузеппе:

– Суток, конечно, нам будет маловато, – вещал многоопытный итальянец, – но при должном подходе и учитывая желание наших красавиц устроить себе шоппинг, мы с вами сможем посмотреть очень и очень многое…

Еще через какое-то время, когда обсуждение визита в Париж между молодыми людьми закончилось, Умберто Медичи отозвал меня в сторонку, а еще через тридцать секунд к нам присоединился Джузи с каким-то глянцевым журналом в руках.

– Алекс, посмотри…

Младший Медичи протянул мне журнал, оказавшийся проспектом итальянской верфи Baglietto с рекламным изображением одного-единственного ее продукта – красивой белоснежной яхты.

Первым моим желанием было заявить братьям, что больше я рекламой заниматься не хочу, но, сдержав себя, из вежливости продолжил листать проспект. Так, длина восемьдесят метров, ширина четырнадцать с половиной, осадка четыре метра, максимальная скорость девятнадцать узлов, на шестнадцать гостей предусмотрены восемь кают. Роскошный интерьер, выдержанный в светло-коричневых тонах под цвет тиковой палубы, впечатлял своей гармоничностью и продуманностью, даже бассейн наличествовал вместе с вертолетной площадкой. Не меньшее впечатление производило и количество членов экипажа, требовавшихся для обслуживания всего этого пафоса, – целых тридцать два человека!

– Великолепная игрушка! – Я протянул проспект Джузеппе. – Очень красивая.

Братья переглянулись, и старший кивнул:

– Действительно, очень красивая яхта, спецзаказ, дизайн согласовывали с Савойскими – эта игрушка должна была пойти Изабелле в приданое, но, как ты понимаешь…

Меня начали терзать смутные сомнения…

– Алекс, – продолжил Умберто, – Савойские отказались от полного выкупа яхты, но солидный задаток остался у нас… Вот мы и подумали, что ты захочешь приобрести эту игрушку на память по очень хорошей цене…

– Сколько? – хмыкнул я, с удивлением понимания, что мне действительно этого хочется.

Доминируй, властвуй, унижай! Твою же!.. Докатился ты, Алексей! Вошел во вкус! Еще немного, и старшие родичи будут просто на тебя молиться!

– Шестьдесят пять миллионов рублей, – братья оживились, а Джузи добавил: – Алекс, ты не пожалеешь! Оборудование и интерьер на высшем уровне! Никаких гербов! Даже названия у яхты нет!

– Пять миллионов оставили на торг? – опять хмыкнул я.

– Чуть меньше, – улыбался Умберто, – но лично для тебя пусть будет шестьдесят миллионов.

– И яхту надо перегнать в Сочи вашими силами, – я протянул старшему Медичи руку. – И мне нравится в качестве названия для яхты «Виктория».

– Пусть будет «Виктория», – Умберто пожал мою руку.

Когда я обменялся рукопожатием с Джузеппе, довольные итальянцы в один голос заявили:

– Алекс, поздравляем с хорошим приобретением!

– Рад помочь! – не остался в долгу я.

Наша сделка не осталась незамеченной остальными молодыми людьми, и когда мы к ним вернулись, проспект с фотографиями яхты пошел по рукам.

– Леха, – Николай просто горел энтузиазмом, – теперь у нас появился законный повод почаще мотаться в Сочи! У нас теперь на Черном море будет собственная суперяхта!

– Не совсем так, Коля, – улыбался я. – Пойдемте, сейчас сами все поймете. – И указал в сторону старших родичей.

Романовы, стоявшие в обществе представителей дружественных правящих родов, наше приближение заметили, так что мне не пришлось ждать подходящего момента, чтобы вклиниться в разговор.

– Алексей, вы что-то хотели? – дед Николай обозначил улыбку.

– Да, государь, – я протянул ему проспект с фотографиями. – Я тут яхту по случаю купил. – И озвучил «причину» покупки.

– Действительно, памятное приобретение, – важно кивнул император, и его поддержали все остальные присутствующие. – Одобряю.

– Государь, – «засмущался» я, – мне бы, в свою очередь, хотелось подарить «Викторию» – так я яхту назвал – князю Пожарскому. Ты же не будешь против?

Все взгляды переместились на упомянутого князя, который продолжал стоять с благожелательным выражением лица и никак своей реакции не показывал.

– А не жалко такой красоты, Алексей? – император потряс проспектом.

– Для деда Михаила ничего не жалко, государь, – продолжал «смущаться» я.

Хитро улыбнувшийся дед Николай на это заявил:

– Могу только поддержать тебя в этом прекрасном начинании! – он повернулся к князю. – Михаил, подойди, – а когда тот приблизился, продолжил: – Принимай подарок от внука! – И вручил тому проспект.

Дед Михаил наконец позволил себе изобразить на лице соответствующий моменту восторг, а когда мы с ним обнимались, старик не преминул тихонько высказаться:

– Лешка, подлец, да я же на содержании этой яхты разорюсь!

– Не смеши меня, деда! – хмыкнул я. – И можно мы «Викторией» хоть иногда будем пользоваться?

– «Виктория» полностью в вашем распоряжении!

Полчаса было потрачено на очередные тосты в мою честь и в честь императора с князем Пожарским, сумевших воспитать такого любящего и заботливого внука, после чего молодежь опять решила избавиться от опеки взрослых, и мы удалились к свободному фуршетному столу.

Колю с Сашей я успокоил, передав им слова деда Михаила насчет пользования яхтой, и сразу их предупредил: