В лаборатории мягко горел свет аккумуляторного фонаря. Он освещал всего малую часть помещения и разобрать, что было за пределами круга из тусклого света, было практически невозможно. Из мрака, едва проглядывались причудливые силуэты ныне бесполезного оборудования, на стенах, черными пятнами правильных квадратов, висели шкафчики, а под ними, темнели ровные строчки ныне пустующих полок. Сквозняк, легкими порывами врывался из разбитых наружных окон, и с вкрадчивым шуршанием колыхал натянутые защитные барьеры из прозрачной полиэтиленовой пленки. Одинокий мотылек кружил вокруг единственного источника света, периодически ударяясь о стекло фонаря. Звуки ударов маленького крылатого существа, были похожи на тревожный пульс.

За зарешеченным окном, появилась очередная тварь. Она сначала пялилась своими желтыми глазами на людей в лаборатории, а затем начала остервенело кусать прутья решетки, в тщетной надежде их перегрызть. Тварь, скрежетала зубами о решетку, но решетка оказалась слишком прочной для ее зубов, и поэтому существу ничего не оставалось, как выть и стонать, пуская желтую, ядовитую слюну на блестящий, хромированный металл.

Павел занимался делом, не обращая никакого внимания на существо за разбитым окном. Он поплотнее застегнул лабораторный комбинезон, надел респиратор, и застопорив ход инвалидного кресла, в котором провел последние несколько лет своей жизни, аккуратно надел резиновые перчатки. Затем, он откупорил несколько миниатюрных колб с мутноватой жидкостью.

– Вот. – Павел очень осторожно выставил их на верстак. Пять штук. Колбы звонко цокали стеклянными донцами о полированную до зеркального блеска металлическую поверхность верстака.

Сашка молча наблюдал. Он не особо понимал суть манипуляций друга – вирусолога, и больше тяготел к оружию, но друг попросил. – Это важно Сань! – сказал он, и Сашка конечно-же согласился. Паша был ему другом детства. Они выросли вместе, вместе учились в «меде», вместе провалили сессию из-за непрекращающихся загулов, и после отчисления, вместе отслужили в армии. Даже служили в одной части. Но потом их дорожки разошлись. Павел восстановился в медицинском, а Сашка, остался на сверхсрочную. В «мед» он не захотел. Еще тогда, просиживая штаны на первом курсе университета он понял, что это не его. Все эти «Альтерации», «Гиперплазии» и прочие «Пролиферации», давались ему с неимоверным трудом, да и деньги нужны были прямо сейчас, поэтому Сашка тогда и выбрал, как ему казалось наиболее подходящий вариант.

Они увиделись спустя несколько лет. Был февраль. Стоял лютый мороз. Сашка вернулся домой после длительной командировки в очередной, «горячей точке». Отпуск был большой, времени было хоть отбавляй, и ему очень хотелось увидеть старого друга! По приезду домой, Сашка сразу позвонил Павлу. Из трубки Саша услышал радостный и такой знакомый ему с самого детства голос.

Тогда они встретились, в центре города. Немного выпили в ресторане, дальше продолжили в кабаке, а потом вызвали такси, чтобы добраться домой. Было скользко. Водитель не справился с управлением, выскочил на «встречку» и на всем ходу влетел в столб. Саша помнил, как вытаскивал друга из перевернутого автомобиля. Водитель такси, как и Саша, отделались несколькими синяками да ссадинами, а вот Паша стал инвалидом…

Друг сидел в коляске к Саше спиной, и было видно, как Пашка ловко обращается с оборудованием. Его руки буквально порхали над всеми этими пробирками и колбочками. Вот, кому, эти все «альтерации» давались легко! Но Сашка не завидовал другу. На службе он преуспел. Начинал с обычного рядового бойца, затем дорос до лейтенанта и дело пошло. Несколько командировок, несколько горячих точек, и вот он уже высокооплачиваемый специалист, а дальше, … – дальше, вся его жизнь пошла наперекосяк. Впрочем, как и у всех.

Одним, прекрасным утром, новости по телевизору, буквально взорвались репортажами о нападениях мертвых на живых. Говорили, что это какой-то вирус. Их были тысячи и тысячи, полчища вмиг оживших мертвецов, сметали все на своем пути! Армия, полиция, – все это, оказалось бессильным… Затем телевизор погас. Ни новостей, ни репортажей, ни электричества… А, только тишина, нарушаемая периодическими криками и выстрелами за окном. Бесконечный Ад, сопровождаемый ревом множества голосов голодных тварей и звуков разрываемой плоти. Саша тяжело вздохнул и достал из кармана пачку сигарет. Из раскрытой пачки выглядывала одна единственная сигарета. Последняя.

Тварь, что грызла решетку, так и не получив то, за чем пыталась прорваться в лабораторию, ушла. Стало совсем тихо. Лишь ровный стук крыльев мотылька о стекло фонаря, и вкрадчивое шуршание защитных барьеров из полиэтиленовой пленки. Складывалось впечатление, будто они специально нарушают эту тишину, как бы не давая своим слушателям забыть, что этот мир, все еще существует.

Павел начал смешивать жидкости из колб, строго соблюдая одному ему известные пропорции. Он что-то напевал себе под нос, точными и выверенными движениями, делая свои манипуляции. Затем он подхватил последнюю, пятую колбу и резко остановился. – М-мать… – ругнувшись в пол голоса, Павел, торопясь направил свое кресло к лабораторному шкафу.

– Что там, помощь нужна? – спросил его Сашка.

– Да нет… Тут, это… Нужно добавить еще «основы»! – послышался скрип и грохот из упавших на кафельный пол, пластиковых контейнеров. Порывшись в куче высыпавшихся на пол колб, Павел выудил искомое. – Вот!

– Нашел? – Сашка покрутил сигарету между пальцев. Вдохнув аромат табака, он запрятал сигарету назад в пачку. Курить не особо хотелось, а эта сигарета могла быть самой последней сигаретой в мире.

– Угу, по сусекам поскреб. Есть еще оказывается! – друг вернулся к верстаку. В его руке, была зажата новая колба. Он торопливо вылил жидкость из колбы в емкость, и прильнув к микроскопу, начал изучать то, что он там намешал. Он крутил рукоятки прибора, взбалтывал содержимое, еще пару раз добавлял жидкости в раствор и наконец, добившись своего результата, поспешил с полученным раствором к походной сумке-холодильнику, доверху набитой льдом. – Охладить надо!

Сашка задумчиво посмотрел на экипировку, что принес собой. На полу лежала аптечка, которую он заполнил до отказа перевязочным материалом и болеутоляющими, рюкзак с провиантом из расчета на пару суток пути, карманный фонарь, тактический нож в пластиковых ножнах, а сверху всего этого, лежал пистолет, что ждал своего часа, покоясь в кобуре ременно-плечевой системы. Почти все это добро, он приволок с собой из дому, так-как был заядлым туристом-экстремалом и не раз уходил в длительные автономные походы по глухим, а иногда и совершенно диким местам. А оружие и патроны, хранились в его личном сейфе, так как являлись, по штатному расписанию этой лаборатории, обязательным оснащением для охраны.

Охранником он и был. После серьезного ранения, Сашку комиссовали. Обратившись к другу по поводу трудоустройства, он нашел работу здесь. Работа, Сашке сразу пришлась по душе! По причине особой важности объекта, требования к охранению, были максимальные, и поэтому зарплата была более-менее приемлемая, среди подобных структур. А еще, здесь всегда было тихо и спокойно, что особенно нравилось Саше. Лаборатория и правда была уникальная. На ее постройку и закупку оборудования, в свое время, было вбухано не меньше половины бюджета целого государства. Она работала круглые сутки, в ней разрабатывались и производились самые редкие и самые лучшие лекарства, и даже сейчас, когда весь мир был практически в Аду, лаборатория выполнила свою функцию. Пусть и последнюю.

– Паш, мне эту «химию» в твоем холодильнике тащить? – Сашка еще раз глянул на гору снаряжения и хмыкнув, почесал свою ногу, прямо через штанину, немного выше голенища армейского берца. Он не представлял, куда еще можно засунуть или к чему закрепить этот далеко не маленький Пашин «холодильник».