1

Я шлёпала по мартовским лужам, не выбирая сухих участков на тротуаре и уже не стараясь обходить слякоть. Мои старые кроссовки промокли до такой степени, что не имело никакого смысла совершать сложные пируэты и акробатические трюки в попытках сохранить опрятность внешнего вида. Я спокойно продвигаюсь по самому центру пешеходной дорожки, хлюпая потёртыми «Найками», в то время, как все остальные случайные попутчики занимаются именно тем, что отчаянно пытаются отстоять у мартовской грязи своё законное право на чистые ботинки. Наивно и бессмысленно, особенно если посмотреть вон на того высокого худощавого дядьку с длинным носом и густыми бровями. Он комично поднимает тощую ногу вверх и оттопыривает в стороны острые локти, пытаясь сбалансировать и не упасть, поскользнувшись на льду, притаившемся под мутной водой. При этом он становится похожим на цаплю, застигнутую внезапным порывом ветра посреди болота. Прижимая к себе барсетку, дядька выискивает относительно сухой участок тротуара, вытянув длинную ногу вперёд и аккуратно, будто прощупывая надёжность почвы, ступает на носочек. Ну право слово, смешно, тем более учитывая его забрызганные по колено брюки. Прохожие идут, вытанцовывая над лужами, в основном, по краям дорожки, натыкаясь друг на друга, еле слышно извиняются, а порой даже и высказывают недовольство тем, что их толкнули. Не желая участвовать в общем кордебалете, я иду напролом, рискуя заработать очередной насморк.

Целью моего пешего заплыва был недавно открывшийся автосалон, там я должна была сделать несколько фотографий для журнала, в котором с недавних пор подрабатывала. Почему меня назначили стажёром в колонку, занимающуюся автопромом – огромная для меня загадка. Я и водительское удостоверение-то получила только год назад, когда мне исполнилось двадцать два. А уж водительский опыт и вовсе ограничивался занятиями вождения в автошколе. Нет, я, конечно, свято верю, что однажды стану взрослой и солидной женщиной, страшно богатой и успешной и тогда-то обязательно куплю себе большую чёрную машину, на которой буду гордо рассекать, не зная печали и не боясь запачкать дорогущие туфли. Но пока, в мои двадцать три года, никаких намёков на беспечную жизнь не было, поэтому я бодро топала в сторону нового блестящего автосалона, чтобы заработать свои кровные, хоть пока и небольшие деньги. Родителей олигархов у меня не наблюдалось, богатый дядюшка в Швейцарии,

по всей видимости, тоже не собирался отдать концы и озолотить меня нежданным наследством в виде какого-нибудь скромного банка международного уровня.

Моя мама – учитель русского языка и литературы в средней школе, изо всех сил старалась обеспечить мне сытое детство, а в последствии – возможность спокойно получать высшее образование. Она брала дополнительные ставки в школе, занималась репетиторством и написанием курсовых и дипломных работ для ленивых студентов филологических факультетов. Бабушка моя, творческая, а посему невероятно рассеянная личность, в бывшем преподаватель музыки по классу фортепиано, с недавних пор проживает у нас. Переезд свой она обосновала необходимостью помогать нам по дому. Якобы дочь её постоянно занята на работе, а внучка заканчивает последний курс университета и работает в журнале, вот и приходится ей, наплевав на свои болячки (к счастью, в основном выдуманные от скуки) взвалить на свои плечи домашнее хозяйство. Аргумент, прямо скажем, слабенький. Ну просто совсем еле живой аргумент, учитывая то, что список дел, которые она любит и умеет делать, ограничивается игрой на фортепиано и пением. Надо отдать ей должное, поёт и играет она божественно! В детстве я часто оставалась у неё на ночь, когда матери приходилось до позднего вечера ходить по ученикам, и засыпала под волшебную музыку, рождающуюся из белоснежных клавиш под умелыми пальцами бабули. Отца же своего я не помню вовсе. От него нам с мамой осталась только совершенно нелепая фамилия, а мне ещё и странное отчество. Августовна! Ну честное слово, где мама в советское время нашла себе мужа с именем Август, я ума не приложу, а она о своей личной жизни разговаривать со мной не спешит. Интеллигентная она у меня, что с неё возьмёшь.

Наконец, на противоположной стороне улицы показался автосалон – двухэтажный красавец, состоящий, в основном, из огромных, блестящих, тонированных в чёрный цвет окон и ярко-красной облицовки. Посмотрев, нет ли на дороге мчащихся машин, я решила не идти до ближайшего светофора, а перебежала дорогу тут же, чтобы сразу попасть ко входу в салон. И, конечно, тут же ко мне подскочил гаишник, прятавшийся за автобусной остановкой в ожидании злостных нарушителей дорожного порядка. Он вяло козырнул и быстро проговорил:

– Добрый день, инспектор ГИБДД, капитан Меркушев. Вы перешли дорогу в неположенном месте, будьте добры, ваш паспорт.

– Паспорта у меня с собой нет, только студенческий. – я жалобно посмотрела на полицейского снизу-вверх.

Я стала расстёгивать нагрудный карман голубой ветровки, естественно, молнию заело, и я с глупой улыбочкой стояла и дёргала замок куртки, которую давно следовало выбросить, тем более, что в шкафу висело абсолютное новое пальто цвета фиолетовой фуксии. Но сделать я этого не могла по той простой причине, что страстно любила эту саму голубую ветровку и, расплачиваясь за свою необъяснимую привязанность, я стояла и бормотала:

– Минуточку, сейчас-сейчас, только справлюсь с замком. Это же ничего, что студенческий? Но если нужно, я свои паспортные данные помню, могу вам их продиктовать.

Наконец молния поддалась, и собачка с жужжанием поехала вниз. Я достала студенческий и протянула инспектору. Он взял твёрдую синюю корочку, открыл и молча стал читать.

– Карабинчик Александра, – хмыкнул гаишник, – интересная фамилия.

– Очень. – съязвила я.

Тем временем он закончил изучать мой документ, но протокол выписывать не начинал.

– По мужу? – спросил полицейский.

Я не расслышала вопроса и ляпнула:

– По лужам. Все ноги промокли пока шла, вот и решила перебежать здесь, чтобы не идти лишние метры. – по вытаращенным глазам инспектора я поняла, что разговор наш не клеится и блеющим голосом переспросила, – извините, что вы спросили?

Меркушев хохотнул и сказал:

– Я интересовался, фамилия ваша, от мужа?

– А, нет. Я не замужем. Моя, родная фамилия.

– Понятно. Ладно, – вздохнул капитан, – на этот раз штраф вам выписывать не буду, но впредь соблюдайте правила! Не жалко себя, пожалейте водителей, они же не виноваты, что вы ходите по лужам и у вас промокают ноги. – он еле сдерживал смех, – идите, Александра Августовна. И лужи обходите.

Ну и как прикажете мне после этого становиться водителем? Да меня же каждый второй будет отвозить на освидетельствование по выявлению алкогольного и наркотического опьянения. И кто меня вечно тянет за язык? Неужели нельзя с каменным лицом предъявить имеющийся документ и пойти дальше? Вечно мне надо оправдываться. Но тут уж я ничего не могу с собой поделать. По непонятной причине представители власти вселяют в меня дикий страх, при виде их мне сразу начинает казаться, что я чуть ли не серийный убийца с любимым хобби грабить по ночам банки и нападать на старушек с пенсией. А уж если представляется случай пообщаться с каким-либо человеком в погонах, то я немедленно глупею и начинаю лепетать всякую чушь.

Проходя по зоне паркинга перед автосалоном, я постаралась переключиться с режима самобичевания и придать себе уверенный и деловой вид, что весьма непростая задача после длительных прогулок по весенним лужам и совершенно унизительной встречи с инспектором безопасности дорожного движения.

Я вошла в открывшиеся автоматические стеклянные двери и направилась к высокой стойке, похожей на барную, за которой сидела стройная брюнетка в деловом костюме. Над стойкой красовалась огромная вывеска: «Администратор». Приближаясь к брюнетке, которая щёлкала компьютерной «мышью» и бегала глазами по монитору, я окинула огромный чистый зал, с расставленными повсюду дорогущими автомобилями и почувствовала, как моя самооценка снова сжалась до размера новорожденной улитки, правда, я никогда не видела какие они – младенцы улиток, но сейчас моя задача не дать этому испуганному студенистому существу спрятаться с головой в свой панцирь, иначе я не смогу произнести ни одного внятного предложения. «Саша, соберись! Ты фотограф, профессионал. Тебе не обязательно выглядеть как звезда на красной дорожке, ты здесь, чтобы выполнить свою работу. Давай же!», убеждала я сама себя, натягивая на лицо вымученную улыбку. Заметив меня, администратор отвернулась от компьютера и приветливо улыбнулась: