Литмир - Электронная Библиотека

Annotation

Древний, покрытый мхом и пылью текст. Вместе с подругой сочиняли эту историю в 1989-90, записывала я её тогда же. Правила по мелочи позже. Писалось всё очень всерьёз, и темы там серьёзнее некуда. Но некоторые куски сейчас уже вызывают нервный смех. В частности, аллюзии на кучу литературных произведений: от фэнтези до лагерных мемуаров. Кто больше опознает, тому веселее. Или страшнее, как получится. Слова "постмодернизм" я тогда не знала, а получился именно он, родимый. Однако, нечто в этой истории по сей день цепляет и просит продолжения. Вряд ли я соберусь его писать: слишком много воды утекло. Хотя...

Чоргорр

Чоргорр

Ульгычан, или хроника турпохода

УЛЬГЫЧАН,

или

ХРОНИКА ТУРПОХОДА

1993 год от рождества Христова. Планета Земля.

Не все, то что сверху, от Бога...

В.Высоцкий

Вспоминаются черные дни.

Вспоминаются белые ночи.

И дороги в те дали - короче,

Удивительно близки они...

А.Жигулин

Пролог

Нормальные люди в такие истории не попадают...

Впрочем, начиналось все очень мирно: невинной приятельской вечеринкой. Редкие гости - Серега и Галка из Новосибирска - приволокли четыре коробки слайдов и два альбома с цветными фотографиями. Мы смотрели и облизывались: за последние несколько лет ребята успели исходить чуть не весь Север. Кольский, Полярный Урал, плато Путорана...

- Куда этим летом?

Серега сделал страшные глаза:

- На Колыму! - и довольный произведенным эффектом развернул карту. Холодок побежал у меня по спине, отчетливо, как наяву представились сопки, редкие корявые лиственницы, спокойная водная гладь под холодным, прозрачным, очень высоким и чистым небом...

- А можно с вами? - вот с этого, наобум заданного вопроса все и пошло.

Первая неделя

Несколько месяцев спустя столица Колымского края приветствовала четверых "проходимцев" - туристов. Представляю по порядку: Серега, Галка, моя лучшая подруга Ладка и я, ваша покорная слуга.

В аэропорту нас встречал руководитель группы: давний приятель Серегиных родителей, Игорь Федорович Басов. Он тут же обрадовал нас, что идти предстоит впятером вместо десяти человек по плану: рюкзаки будут ой-ой-ой. Но зато погода стоит - давно такой не было, и грибов...

Осмотр города отложили на потом: прилетели под вечер и на следующий день, рано утром, уже покинули "цивилизацию". Попутный грузовичок бодро бежал по Колымской трассе, против ожидания не огороженной по обеим сторонам колючей проволокой, с чистейшего неба ласково пригревало солнышко, тяжеленные рюкзаки мирно лежали на дне кузова и не просились на спины - все было ok.

Грузовик вез продукты на метеостанцию, от которой как раз должна была начаться пешая часть нашего маршрута. Ехали с остановками целый день, заночевали там, а поутру вышли. За полдня поднялись на безымянный перевал, в последний раз оглянулись на крохотные, словно игрушечные постройки - и с того момента неделю бродили по диким, дивной красоты горам, не встречая ни души.

Все так же ясно светило солнце, в зачарованной тиши лишь ветер пел свою извечную песню, да глухо шумели на перекатах обмелевшие к осени реки. Белые ночи закончились, но до равноденствия было еще далеко: светлого времени за глаза хватало и на ходьбу, и на нехитрые хлопоты вечером у костра. Рюкзаки, как положено, с каждым днем легчали, а сами мы постепенно привыкали к их тяжести. Жалеть об оставленных в городе волевым решением Старшого продуктах пока не приходились. Жрачка росла буквально под ногами. Почти каждый вечер - внеплановый грибной суп, на второе - каша с толченой черникой. Иногда Старшой и Серега разнообразили наше меню свежепойманной рыбой.

С трудом верилось, что этот туристский рай и проклятая планета Колыма - одно и то же. Впрочем, ИФ - так я для краткости буду звать Старшого - вполне сознательно и целеустремленно вел нас в обход любой "населенки": нынешней и бывшей. Он обожал свою родную тайгу и хотел, чтобы Колыма запомнилась нам именно такой: прекрасной, дикой и чистой. Когда я вспоминаю рассказы, которыми он тешил нас на каждой стоянке, а иногда и просто в пути - меня не покидает ощущение, что ИФ был лично знаком со всеми ее обитателями. Для каждого камня, дерева, пробивающегося из-под скалы родника у него имелось в запасе имя и какая-нибудь особая история.

Лишь одной темы он не любил касаться - лагерной, хотя рассказал кое-что, дабы охладить наше нездоровое любопытство. Отец ИФ в 38-ом году был арестован как "враг народа" и исчез. Спустя девять лет мать каким-то образом разузнала, что он жив, и вместе с десятилетним Игорем уехала к мужу на Колыму. На Материк родители ИФ больше не вернулась. Поздней осенью 49-ого погиб, так и не увидев свободы, Федор Головин, его отец. Еще через несколько месяцев мальчишка остался круглым сиротой: зимней ночью, в мороз и пургу, Нонна Головина вышла из пристройки, в которой они ютились - а нашли ее только весной.

Сам Игорь остался в живых благодаря одному местному охотнику. Вот о ком ИФ рассказывал много и с удовольствием: по крайней мере половина лесных баек имела в качестве главного действующего лица дядю Филю Басова.

- Мне всю жизнь везло на хороших людей. Дядя Филя вложил в меня - мало кто в родных детей столько вкладывает. Сам - едва грамоте знал, а мне помог и на Материк уехать, и высшее образование получить. Он же меня и таежной науке учил - жалею теперь, что так и не постиг ее в совершенстве. Вообще, мудрый был старик и доброты немереной: мне до него ой как далеко. До сих пор с гордостью ношу дяди Филину фамилию, да простят меня покойные родители...

- Игорь Федорович, а зачем было уезжать, если вы так тайгу любите?

- Да я, дурак, слишком поздно понял, что мне без нее не жить. Уезжал в теплые края - думал никогда не вернусь. А сколько лет блукал по всему Союзу - нигде такой красоты не видел. Смолоду-то хоть много с дядей Филей по тайге мотался, крепко ее недолюбливал. Бывало, начнешь миску в реке с песком оттирать - сплеснешь - на дне золотые блестки. Сразу вспомнишь, сколько народу за этот металл загублено, отца с матерью вспомнишь - и глядеть по сторонам не хочется. А вокруг, если весна - рододендроны цветут: все сопки желтые, если осень - лиственницы в золоте... Как наваждение какое-то. Сбежал. Только что тайгу винить за беды, которые мы, люди, сами изобретаем на свою голову. Ей до нас дела нет: у нее своя жизнь, своя тайна. Как у моря, как у пустыни. Любить ее надо, тогда и жить здесь будет не в тягость. Любить изо всех сил человеческих.

Серега, которого всегда раздражала излишняя, с его точки зрения, патетика, не упустил случая съязвить:

- Жена-то вас к тайге не ревнует?

- Случается иногда, - ИФ ласково, чуть печально улыбнулся, игнорируя Серегину "шпильку". Солнце золотыми искрами вспыхнуло в его изжелта-серых, светлых до прозрачности глазах, и я в тот миг ясно ощутила: ИФ здесь даже не просто дома. Каким-то образом ему удалось стать неотъемлемой частью этой тайги и гор. Редко такое дается современному человеку! Вспомнилось Гриновское "Сердце пустыни" и, вроде бы не к стати, Толкиен. Хотя... Если разобраться, не так уж не к стати.

1
{"b":"882377","o":1}