– Значит, ты станешь моей женой.

Я влюбилась в него. Без памяти. Хотя в такого, как Усманов, невозможно не влюбиться…

Он хваткий. Жесткий. Резкий. Скор в принятии решений. Но со мной…

Со мной этот мужчина всегда был необыкновенно мягок, мои действия вызывали у него улыбку. То, что я не далась ему так же легко, как все женщины до меня, вызвало в нем азарт хищника. Помню, как он однажды признался, что во мне его зацепил именно тот момент, что я сторонилась его, отталкивала и не пыталась предлагать себя.

Я тогда посмеялась, и муж прижал меня к себе и поцеловал.

– У меня от тебя крышу просто напрочь сорвало. От тебя. От твоей недоступности…

Он целовал и любил меня, заставляя чувствовать, насколько сильно желает меня, и я плавилась в его руках. Всегда ощущая его как опору, защиту…

А вот сейчас я смотрю в лицо мужчины, в которого влюбилась без памяти, и ничего не понимаю. Натыкаюсь на стену. Его лицо – маска, зубы сжаты, желваки ходуном ходят.

А глаза… они льдом покрыты… нет больше пламени, нет хитрого прищура и полуулыбки, когда он рассматривает меня за секунду до того, как наброситься, прижать к себе и брать без устали…

Мне часто завидовали. Подруги считали, что я вытащила золотой билет, потому что Назар Усманов не просто крупный бизнесмен, он еще и красавец, вслед которому шеи сворачивают.

Смоляные волосы, светлые глаза, смуглая кожа, хищные черты волевого лица… Но за этой красотой прячется зверь. Я не раз слышала, что в бизнесе ему нет равных в жестокости, с которой он расправляется с конкурентами, которые переходят ему дорогу. Он выкупает их фирмы и расширяет свои бизнес-проекты.

И, вот кажется, в эту самую секунду я сама сталкиваюсь со второй стороной личности моего мужа. Той самой, которая вселяет страх и непонимание.

– Как ты могла не оценить той чести, когда такую, как ты, приняли в семью?!

Вопль моей свекрови оглушает, я смотрю в перекошенное от гнева и злобой лицо и не понимаю, почему эта женщина так ненавидит меня. При этом при сыне она всегда была со мной подчеркнуто вежлива, улыбалась, да и, что сказать, откровенно на конфликт не шла.

Я чувствовала ее истинное отношение по деталям, нюансам, по взгляду, который она останавливала на мне, думая, что я не замечаю. Старалась быть доброй и хорошей невесткой для нее, пыталась не замечать ту шершавость, которую ощущала. Впрочем, для окружающих Амалия – эталон и идеал, но я не ошиблась в ней за все эти годы.

Прямо сейчас ее ядовитые слова, ее обращение ко мне показывает истинное отношение ко мне.

– Прекратите кричать на меня! – отвечаю, теряя терпение и также повышая голос, вновь гляжу на своего мужа и произношу четко: – Назар! Твоя мать оскорбляет меня! Как ты это допускаешь?! Что здесь вообще происходит?!

– Ты еще вопросы смеешь задавать?! – шипит змеёй моя свекровь.

А Усманов… он не отводит от меня взгляда, в котором пылает едва сдерживаемая ярость, и выдает с ледяной интонацией:

– Расскажи мне, Сати, где именно ты была в такой поздний час, когда порядочная женщина и жена должна быть дома?!

Муж просто обжигает меня своим взглядом. Там такое пламя вспыхивает, что мне страшно становится. И я открываю рот, чтобы ответить и наконец поставить точку в этой какой-то бредовой ситуации. И из моего горла не выходит ни единого звука.

Потому что до меня доходит, что именно сейчас происходит…

Я ведь не могу открыть мужу правду. Просто не могу! Ведь я была на личной встрече с Аббасом Багировым…

С ярым врагом моего мужа, его конкурентом, человеком, прошлое которого сокрыто. И я не могу понять до конца, чем такая лютая вражда между двумя мужчинами обосновывается.

Сейчас я понимаю, что не могу сообщить о том, с кем я была, где была, потому что начнутся вопросы.

С Аббасом Багировым меня ничто не может связывать.

Я не могу открыть причину встречи с Багировым, не подставив под удар Ири…

– Что же ты молчишь, Сати? – вновь говорит мой муж, и я вижу, как дергается кадык на его мощной шее. – Ответь мне. Где. Ты. Была?!

Я смотрю на Назара в отчаянии, кусаю нижнюю губу.

Я встречалась с врагом. Но у меня был повод!

Только вот… скажи я причину встречи и… перевожу взгляд на Амалию и понимаю, что не могу ответить на этот вопрос без вреда для моей незамужней сестренки, не могу открыть того, что моя сестра носит под сердцем ребенка Аббаса!

Узнай о таком позоре Амалия, она не просто использует это против меня и моей семьи, она уничтожит будущее Ираиды…

– Довольно, Назар! К чему этот фарс?! – мать моего мужа набирает обороты и разворачивается к сыну: – Ты хочешь добиться правды от этой предательницы?! Мы все знаем, где и с кем была твоя жена! О всевышний! Да если бы только мы знали, а не весь город…

Слова Амалии заставляют меня вздрогнуть, и я не удерживаюсь, выдергиваю руку из ее захвата, и от неожиданности моя свекровь выпускает мой локоть из захвата.

– Что вы такое сейчас говорите?! – шепчу пересохшими губами, но моя свекровь не реагирует.

Она произносит с нажимом, глядя на Назара:

– Подумай, сынок, что бы сказал твой отец, если бы был жив! Какой позор для нашей семьи!

– Хватит! – рявкает Назар и так, что я вздрагиваю. Он будто хлыстом ударяет, когда переводит темный взгляд на меня, но остановить разогнавшуюся Амалию не так-то просто, она буквально брызжет агрессией, ввергая меня в шок своей следующей фразой.

– Фотографии уже просочились в интернет, сын. Вся страна знает, что жена Назара Усманова наставляет тебе рога с твоим же конкурентом!

Я прикусываю губу. Смотрю в глаза собственного мужа. Мне так больно от того, какой он сейчас, от того, что в нашу семью влезают его родственники…

Понимаю, что мне нужно остаться с Назаром наедине. Что нам нужно поговорить! Я хотя бы попытаюсь донести до него, почему я встречалась с Аббасом…

Но следующая фраза моего мужа рушит все мои надежды, все стремления.

– Сложно признать, но, кажется, я выбрал не ту женщину. Совершил ошибку…

Все слова, которые я хотела сказать, вылетают из головы, потому что Назар верит… Он верит всем, кроме меня!

– Так просто, да, Назар?

Упираю в него взгляд и чувствую, как колет зрачки.

– Так просто отказываешься от меня и всего, что было между нами?

Прикрывает веки, у него скулы заостряются, и кулаки сжаты. Такое ощущение, что он сдерживает себя, сдерживается от того, чтобы не слететь с катушек, не разнести здесь все.

Однажды такое уже было. Совсем недавно в холле пришлось сделать ремонт, потому что Усманов пришел в бешенство из-за взрыва на верфи, который, как выяснилось, организовали его конкуренты, чтобы сместить компанию мужа с рынка.

Я пришла домой и увидела разруху, остолбенела, заметив Назара, сидящего на лестнице, костяшки на его руках были в крови.

Помню, что бросилась к нему, не поняла, что произошло, обняла, прижала его к себе, и очень скоро мое тепло и ласка вылились в горячий секс…

Помню, как с трудом перевела дыхание и пришла в себя, заглянула в светлые глаза Назара и тихо прошептала:

– Я чувствую твою боль, дорогой, что произошло?

– Конкуренты. Подставляют. Сильно. На верфи случился взрыв, погибли ни в чем неповинные люди…

Прикрываю рот ладошкой и тихо выдыхаю:

– Назар…

А он мне в глаза смотрит, и там такая ярость просыпается.

– Я знал погибших, Сати, я их семьи видел, помню, как рады были, когда на встрече с сотрудниками я обещал, что заработок повысится, а теперь… теперь эти люди остались без кормильцев…

Больше я ничего не сказала, просто молча обняла его…

Впервые я тогда видела следы ярости Усманова, более того, в тот момент страсти он брал меня почти без передышки, спуская отголоски своей ярости, показывая, что все, что говорят о жесткости моего мужа, – правда…

Возможно, тогда я и забеременела…

А сейчас…

– Назар… – вновь выдыхаю, пытаюсь достучаться, надеясь на что-то, но…