– Ах ты ж, – выпалила она, и ее голос прозвучал чуть громче, чем она ожидала.

– О боже, бедняжка! – Грейс подняла глаза и увидела, что к ней устремилась мать мальчика. – Как же вы так упали? – Она почувствовала, как чьи-то руки обхватили ее за плечи. – Стефан, помоги мне поставить ее на ноги!

– Нет, что вы, я вполне в состоянии… – начала Грейс, чувствуя ужасную неловкость.

– Как же вы, наверное, испугались, – продолжала мать мальчика. К своему ужасу, Грейс почувствовала руки бариста у себя под мышками, и в следующую секунду ее поставили на ноги, кряхтя, впрочем, гораздо громче, чем того требовали обстоятельства.

Понадобилось мгновение, чтобы восстановить равновесие, и только потом Грейс позволила себе осознать весь кошмар и позор своего положения.

– Благодарю, – вежливо сказала она Стефану, который, к его чести, лишь кивнул ей в ответ и молча вернулся обратно к своему фургону.

– Ну вот, все в порядке, – сказала женщина, улыбнувшись Грейс. – Может, вам лучше присесть?

– Я в порядке, – ответила Грейс.

– Конечно в порядке. Вам повезло, что я оказалась рядом.

– Вовсе нет, – ответила Грейс, чувствуя себя не в своей тарелке из-за такого бесцеремонного обращения. – Я не упала.

– О боже! – ахнула женщина. – Вы споткнулись о паровозик Феликса, не так ли? А я ведь говорила ему не выпускать его из рук, говорила, что это может представлять угрозу для пожилых людей, но когда он меня слушал! Мальчишки, что с них взять, верно?

– Не думаю, что его пол имеет к этому какое-то отношение, – проговорила Грейс. – Девочка с таким же успехом могла бы…

– Позвольте мне угостить вас маффином от Стефана, – перебила ее женщина. – В качестве извинений.

– Не стоит, правда…

– Боже мой, который сейчас час? Феликс, мы опаздываем на йогу для мамы и малыша! Идем! – С этими словами она вложила монету в ладонь Грейс. – Вам на маффин.

– Я вполне могу позволить себе маффин, – вспылила Грейс.

– Ну конечно, конечно, но при нынешних ценах на отопление это, должно быть, ужасно тяжело. – Женщина снисходительно улыбнулась. – Никогда не знаешь, с какими тяготами приходится сталкиваться другим людям.

– Нет, – ответила Грейс, искренне соглашаясь с этими словами. Никто и никогда не знал.

Женщина поспешила прочь, увлекая Феликса за собой. Тот оглянулся на Грейс, и ей показалось, что слово «спасибо» слетело с его губ, прежде чем он развернулся и бросился вдогонку за своей матерью, сжимая в вытянутой руке поезд, будто летящий по воздуху.

– Значит, незнакомка дала тебе фунт на маффин? – Громкий голос Авы эхом разнесся по музею игрушек, и несколько членов Меррингтонского Клуба любителей миниатюр оторвались от своих крошечных строительных наборов, застыв с занесенными в воздухе кисточками. – Готова поспорить, этого не хватило, уж точно не у Стефана.

– Не хватило, – согласилась Грейс. – На фунт там не купишь даже один из тех веганских батончиков со странным привкусом кожи.

– Они полезны для пищеварения, – сказала Ава и немного помолчала. – Она приняла тебя за бомжиху?

– Что? Нет, – возмутилась Грейс, жалея, что вообще заговорила об утреннем инциденте. – Конечно нет. – Она сделала паузу. – Просто она подумала, что я споткнулась об игрушечный поезд ее сына.

– И поэтому дала тебе фунт? – уточнил Самир.

– Сомнительная компенсация, – заметила Ава. – Ты могла бы подать на нее в суд.

– Но я не падала, – настаивала Грейс. – Я поднимала с земли пинцет.

– А одета ты была в том же, что и сейчас? – поинтересовалась Ава. – Пообещай, что в следующий раз возьмешь меня с собой на шопинг.

Грейс наблюдала за Авой, которая окинула критическим взглядом ее удобные брюки на эластичной резинке из «Маркс энд Спенсер» и теплый кардиган, накинутый поверх блузки. Грейс сомневалась, что ее всерьез можно принять за босячку, даже если пальто ее слегка испачкалось, а волосы растрепались от ветра. Ее кардиган был из кашемировой пряжи, в конце-то концов. Впрочем, на фоне куда более красочного и куда менее удобного наряда своей подруги, сверху донизу расшитого пайетками, она и сама себе казалась ужасно неказистой. Возможно, некоторые люди и после семидесяти могут носить блестки и не выглядеть нелепо. Грейс не была уверена, что принадлежит к их числу.

– Лично я не считаю, что ты похожа на бомжиху, – заступился за нее Тоби. – Ты выглядишь очень хорошо.

Ава цыкнула на него.

– Ну, конечно, ты за нее заступаешься, – сказала она. – В своем-то вельветовом костюме.

Тоби посмотрел на свои вельветовые брюки так, словно видел их впервые. А затем снова сосредоточился на миниатюре шале, декором которой сейчас занимался.

– Мне нравится твой рецепт для снега, Грейс, – сказал он. – Но я, кажется, напортачил с консистенцией.

Грейс посмотрела на его снег.

– Выглядит жидковато, – согласилась она. – Попробуй добавить еще гипсовой стружки. Если масса получится слишком густой, добавь тальковой пудры. Паста на основе двух частей клея и одной части воды должна связать все это вместе.

– Подумать только, что все эти годы я заказывал готовый снег через Интернет, – сказал Самир, – а получалось все равно не так красиво, как сейчас.

– Такой снег нужно продавать, – предложил Тоби.

– Да нет в нем ничего особенного, – отмахнулась Грейс, хотя и покраснела от удовольствия. – Нужно просто подобрать правильные ингредиенты в нужном количестве. То же самое, что при выпечке торта. Или изготовлении сплава.

Грейс вернулась к текущему проекту. Она вступила в клуб почти четыре года назад, когда снова осталась одна, и вскоре это стало самым ярким пятном каждой ее недели. Музей игрушек закрывался рано, детей выгоняли за порог и заменяли пестрым сборищем пенсионеров, которые и окружали Грейс в данную минуту. Тоби был основателем и идейным вдохновителем клуба, он постоянно приносил наборы из своего магазина, а остальные по очереди заваривали чай и угощали друг друга печеньем. Музей предоставлял им помещение, а они взамен платили небольшую арендную плату и разрешали использовать свои лучшие творения в качестве экспонатов.

Некоторые из членов клуба, такие как сама Грейс и Тоби, были настоящими энтузиастами этого дела и сооружали функционирующие модели железных дорог даже у себя дома. Другие, как подозревала Грейс по кривизне их построек, находили здесь спасение от скуки и, возможно, от одиночества. Ава приходила, потому что была полна решимости найти мужчину, который скрасил бы ее закатные годы, но пока что эта затея не принесла ей ничего, кроме разочарования, как она сама сообщила Грейс, громко перешептываясь с ней за чашкой чая и курабье в день их самой первой встречи.

– Я тут подумал и решил установить подъемник в альпийской зоне моей дороги, – сказал Тоби и посмотрел на Грейс в ожидании ее одобрения.

– Я думала о том же, – ответила она.

Он улыбнулся.

– Я заказал весьма симпатичный набор для магазина. Возможно, ты захочешь на него взглянуть? Что-то подобное могло бы подойти и тебе. – Он помолчал. – Если хочешь, я мог бы даже помочь тебе с установкой. Я бы с удовольствием взглянул на твои модели.

– Теперь это так называется? – хмыкнула Ава, никогда не пропускавшая мимо ушей фразочек с двойным дном, даже если они исходили от семидесятилетнего пенсионера с заплатками на локтях и крошками от чайного печенья в седеющей бороде.

– Я бы хотела построить подъемник сама, – ответила Грейс, сделав вид, что не услышала Аву. – Соорудить канатную систему, должно быть, не слишком сложно, и тогда уже можно будет сконструировать подъемники с проволочными петлями.

– Амбициозно, – протянул Тоби.

Ава подавила зевок.

– Да, да, Грейс – гений. Но я слишком молода для вашей болтовни о канатных дорогах. Как поживает твоя чудесная внучка? – спросила она, обращаясь к Грейс. – Ей понравилась одежда, которую я для нее сшила?

– Она была в восторге, – ответила Грейс, хотя на самом деле не получала никакой реакции на подарок. Наряд был гораздо более блестящим, чем все, что когда-либо носила Шарлотта, но Грейс была тронута, когда Ава сшила его для нее, поэтому она упаковала наряд, отправила посылку и надеялась, что его хорошо примут.