Лучи заката окрашивали небо в багровые тона, едва освещая раскинувшийся в долине город – крепость. Массивные, высокие стены нависали над рукотворным рвом, заставляющим проходящую мимо реку с весьма пугающим неискушенных путников названием “Забвение” заключить город в охранительные объятия.

– Не жадничай, – сказал Ирон, протягивая руку над беспокойной водой.

От нее веяло прохладой и травянисто-пряным ароматом. С его пальцев соскользнули вниз тягостные переживания последних дней, очищая разум и сердце. То была древняя традиция: переходя по мосту, делать подношение реке в виде сожалений и оставлять за собой печали пройденного пути. Торговцы бросали в воду монеты, большинство других людей бросало камни или горсть земли. Кто-то даже отдавал реке личные предметы.

– Если б только смертные узнали правду, продолжили бы они подкармливать тебя? – спросил Ирон, и его глаза таинственно замерцали внутренним синим огнем в полумраке.

Он не получил никакого ответа, кроме, разве что рябь стала несколько спокойнее.

– Однажды ты раскроешь мне все свои тайны, знаешь ли, – прозвучали его слова подобно угрозе.

Он перевел взгляд на город. Древний камень, пропитанный историей, чарами и кровью своих защитников рос ввысь и ввысь, переходя местами в колоссальные башни, что неусыпным взором охватывали земли вплоть до горизонта. Таковым был богатый и могущественный город старого королевства людей – Бирлон. Немало веков прошло с его основания. И эти стены, вне всяких сомнений, пережили не одну осаду. Но Ирон пришел сюда не ради красивых видов и тяжелых вехов истории. Не был он и торговцем, жаждущим заключить выгодную сделку или получить благоволение короны. И даже воды Забвения не были его центром интереса.

– Глазам не верю! Это же Меч Горна! Тот самый? – стали перекликаться стражники, едва заметив его.

На стенах Ирона встречали суровые, несколько угловатые лица, однако, за последние десятилетия он привык к неприветливому облику обывателей твердыни людей. А еще он знал, сколь храбрые и теплые сердца скрываются под этими грубыми личинами.

– Открыть ворота! – прозвучал приказ.

Был подан сигнал, и тяжелая решетка, гремя цепями, неспешно поползла вверх. Его персона не нуждалась в представлении, поскольку добрая половина стражников Бирлона была вооружена клинками, созданными руками Ирона. Он отвесил им приветственный реверанс и вошел в город. И, стоило его ноге переступить символический порог Бирлона, как вдруг, словно за его спиной раздался восторженный голос:

“Что ж, начнем…”

Ирон обернулся. Дорога позади была пуста. И стража также не подавала виду. Он насупил брови и продолжил свой путь.

***

Средь мощеных улочек торгового района, что наполняются в такие вечера народом, скрипом повозок, спорами и ароматом хлеба, уютно расположилась таверна, своим названием Перепутье намекающая на то, что большинство посетителей – путешественники. Однако иногда, как сейчас, здесь можно было встретить группу городских стражников, предающихся дружеским беседам под аккомпанемент стука кружек, хохота и песен.

– Дружище, мне еще одну! – переодически восклицали они, словно мантру.

Среди них был и Лафрант, командир стражи Бирлона. Человек, прошедший много битв и ставший легендой еще при жизни. И далеко не вся седина на его голове появилась благодаря прожитым годам. Когда все расселись по столам, он начал рассказывать истории: про кровопролитные и доблестные сражения, про свои ранения и прочие захватывающие приключения, которые стражники слушали с вниманием, не уступающим прилежным студентам Академии. За время своей службы Лафрант сумел накопить уйму различных историй. И, духи ему свидетели, рассказывать их он любил.

– Тот гросс был выше меня на две головы, а размах…

Дверь открылась, обдав посетителей порывом прохладного ветра, и в таверну вошёл путник в темно-синем дорожном плаще. Все затихли и уделили достаточно внимания новоприбывшему, чтобы понять, кто он.

– Бессмертный, – пронесся почти дружный шепот.

Лафрант продолжал сверлить его взглядом. Путник источал таинственную ауру, что была очень знакома командиру стражи. Творить чудеса на Элиноре довольно просто: магия витала здесь повсюду; даже сам Лафрант знал пару трюков. А вот природный талант есть далеко не у всех. Те, что обладают им, проходят долгий и изматывающий курс обучения в Академии, после чего имеют полное право считаться магами. Вошедший же был кое-чем иным; потомственным волшебником, чьи родители смогли обуздать тайны вечной молодости. Порой, даже находиться рядом с ему подобными было тяжкой задачей для простого смертного.

– Духи мне свидетели, Меч Горна! – подметил один из стражников, показав свою недюжинную способность фокусировать взгляд после выпитого литража.

– Так что там с гроссом? – нетерпеливо поинтересовался другой.

Лафрант коротко покачал головой. Волшебник бегло осмотрел таверну и безошибочно остановился глазами на командире стражи. Лафрант вздрогнул, ибо к такому невозможно окончательно привыкнуть. Эти глаза не принадлежали человеку. В их глубине поблескивал холодный синий огонь, а их взгляд был пронзительным и тяжелым, выворачивающим нутро наизнанку. Спокойное, серьёзное лицо и ощущение, которое вызывало его присутствие, невозможно было спутать. Волшебник уверенно двинулся в сторону Лафранта. Командир сделал условный жест своим подчинённым, и те, разочарованно вздохнув, оставили их наедине.

– Добрый вечер, Ирон! – он начал разговор первым.

– Мир тебе, Лафрант, – ответил путник несколько озадаченно – Откуда…

– Знаешь, думаю уже все в Бирлоне слышали про чудака-волшебника из Горна. Я и сам со дня на день собирался заказать себе новый меч.

Лафрант жестом пригласил его сесть. Ирон коротко улыбнулся, и стул жалобно скрипнул под ним.

– А у вас хорошая память на лица. Или слухи настолько подробные?

Лафрант расхохотался.

– Да, уж, на память не жалуюсь. Хотя, зайди ты после еще пары кружек, то разговор был бы совсем иным!

Волшебник, кажется, не понял шутки, так как вряд ли когда-либо испытывал на себе действие дурманящих разум напитков.

– Ах, что ж тебя! Признаю, дело не в слухах. Так уж вышло, что я был желанным гостем в вашем доме, когда ты был ещё маленьким. Правда, я посещал вас не так уж часто, как мне бы хотелось.

Взгляд Ирона прояснился.

– Что ж, так даже лучше. Возможно, ты догадываешься тогда и зачем я здесь?

Лафрант пожал плечами.

– Нет, парень, не представляю.

Волшебник задумчиво хмыкнул и понизил голос.

– Мой отец пропал.

Лафрант вмиг помрачнел, словно на него вмиг навалились все прожитые годы.

– Я догадывался. Мне жаль, но не представляю, чем я могу помочь тебе.

Командир допил содержимое своей кружки и пытливо уставился на Ирона. Волшебник, казалось, ожидал подобных слов, а потому сразу же ответил:

– Я не стану просить тебя разглашать тайны короны. Только не в таком месте. Но отец хотел, чтобы я нашел тебя.

Лафрант выглядел несколько растерянно, что, по какой-то причине, заставляло Ирона беспокоиться.

– Он так сказал? – спросил командир, также понизив голос.

– Оставил письмо.

– Как это на него похоже. И что конкретно он в нем написал? Могу ли я взглянуть?

Ирон опустил взгляд и разочарованно вздохнул.

– Оно сгорело сразу после того, как я его прочел. Мне стоило сказать отцу уже давно, что я не ребенок и более не прихожу в восторг от загадок.

Лафрант незамедлительно расхохотался. Волшебник также натянул сухую улыбку.

– Но там не было так уж много слов, чтобы я не смог запомнить его в точности.