– Это снова намёк на что-то? – спокойно спросил я, не желая играть в эти игры.

Так-то понятно, о чем он. Угрожает. Мол, Дюваль наехали на мою родню, напали на меня, поэтому я и прогнулся под них. Тогда, может, и роду Габенов сделать то же самое, чтобы я стал сговорчивее?

Но, повторюсь, намёки – это не прямые угрозы. За них по морде бить нельзя.

– Думаю, господин Эдгард, мы прекрасно поняли друг друга, – снисходительность смешалась с высокомерием.

Понятно, почему их род на вторых ролях.

– Господин Артур, хотите расскажу вам притчу? – спросил я и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Жил-был искусный кузнец. Работал себе спокойно, трудился, любимым делом занимался. А любил он мечи ковать. Щиты тоже ковал. Да и подкову мог сделать. Или вилку там. Талантливый он был. За какую работу ни брался, всегда у него получалось. Был он настолько талантливым, что сковал великий меч. Который кого угодно с одного удара на две части разрубал. Пошла молва. Но молва такая штука, что слухи искажались и не до всех в первозданном виде доходили. И вот как-то на этого кузнеца напали. Ввалились какие-то вандалы, забор повалили. Кузнецу это не понравилось. Взял он молот, дал им по башке и передал толику мудрости. Вандалы за ум взялись, извинились, с кузнецом разговорились, он им пару мечей и продал. Почему бы не продать. Об этой истории другие люди прознали. Подумали, что кузнец – простофиля и на него надавить можно. А у кузнеца в тот момент настроение плохое было. Взял он молот потяжелее и… – я замолчал и уставился на Артура.

Его и на минуту не хватило.

– Что же дальше?

– А дальше он этим молотом расхерачил всех наглецов, что ему настроение портили.

– Какая интересная… притча.

– Думаю, мы друг друга поняли, Артур.

– Ваша правда, Эдгард, – его улыбка в ходе моей речи поблекла.

– Тогда, если взаимопонимание достигнуто, прошу на выход. Дела, к сожалению, ждать не будут.

Несколько секунд мы играли в гляделки, а потом он молчал поднялся. Когда уходил, не попрощался.

– Как я понимаю, броню они заказывать не будут, – сказала Нино, зайдя ко мне.

– Добавь род и клан Габен в черный список. Резко посылать не надо, если снова придут, но, если что, у нас очередь забита на десять лет вперед.

– Я ему о меньших сроках говорила.

– Ничего страшного.

– Хорошо.

Черный список тоже был политикой. И чем выше я буду подниматься, тем чаще мои действия начнут ею становиться. Пора привыкать.

– Знаешь, что я тут подумал…

– Что тебя достали? – спросила Нино.

– Это тоже, – улыбнулся я. – Как насчёт аукциона? Мы вроде это как-то обсуждали.

– В принципе, ты уже достаточно известен, чтобы это сработало.

– Хочу сделать ограниченную партию. К примеру, сотню доспехов, которые будут продаваться раз в месяц.

– Это растянется на почти девять лет.

– Около того. Сделаю эту сотню и больше не буду.

– Ну… Ты ведь хотел, чтобы это стало общедоступной технологий. Тогда она поможет стабилизировать обстановку, когда у всех будет броня. А так её выкупят самые богатые, то есть самые сильные и станут ещё сильнее.

– И что изменится? Сейчас и так покупают в основном самые-самые. Можно сделать по сто брони каждого доспеха. Или двести штук первого ранга, сто штук второго ранга и тридцать штук третьего ранга. Будете по несколько штук каждый месяц продавать. А я буду всех доброхотов на аукцион отсылать.

– Как скажешь, так и будет, – покладисто согласилась Нино, за что заслужила мой недовольный взгляд.

Сам реши, сам ответственность неси. Ладно, разберусь как-нибудь. Пойду лучше расчётами займусь, чтобы мозги прочистить. Не хочу домой возвращаться в дурном настроении.

Всё же этот Артур смог мне его испортить. И что-то подсказывает, что не он последний, кто захочет правдами и неправдами получить от меня что-то уникальное.

***

О беременности мы узнали десятого апреля. Тогда же Гвоздева подтвердила, что та в самом начале. Несмотря на мои уговоры, Катя наотрез отказалась сидеть дома и никуда не ходить. Продолжила заниматься делами, аргументируя это тем, что затворничество будет слишком подозрительным.

Я же находился в некотором смятении. Беременность вроде как есть, но никаких её признаков нет. Животик пока не появился, настроение у супруги не скачет, о других проявлениях тем более рано говорить. Что не мешало нам обсуждать перепланировку дома, детскую комнату, то, где будем рожать и какую коляску купим.

– А как аристократы рожают? В смысле аристократки. Ну, ты поняла.

– Дома, с повитухой. Целителей часто приглашают и бригаду врачей, чтобы рядом была.

– То есть в родильные дома не возят?

– Нет.

– Хм… Надо у Ольги спросить, что она скажет по этому поводу.

– А что тебе интересно?

– Да просто. Дети – это ведь прекрасно. Может, какой-нибудь центр открыть родильный? Где сделать всё по высшему разряду? Как думаешь, актуально это?

– Не знаю. Это тебе лучше и правда у Ольги спросить, – развела Катя руками.

Как и говорил, мой ум любил отвлекаться на решение тех или иных задач. Но на уровне чувств было совсем другое. Все эти разговоры добавляли смятения. В эти дни я пытался разобраться в своих чувствах, пока что не ощущая себя отцом. Даже к Сергею Гвоздеву на разговор заглянул, и он мне в тайне от супруги рассказал про свой опыт.

– Так мы же мужчины, что ты хочешь. – Мы сидели у него на заднем дворе дома, в беседке. На всякий случай я все возможные блокировки активировал, чтобы нас никто не подслушал. – Это не у нас в животе новая жизнь зарождается. Не наши организмы перестраиваются. Самое интересное будет, когда он начнёт пинаться.

– То есть это нормально, что я не чувствую себя отцом?

– Расслабься, – спокойно ответил Сергей. – Я тебе так скажу. Ты и в первые месяцы жизни малыша себя им не почувствуешь. Нужно время, чтобы здесь, – он постучал себя по голове, – и здесь, – постучал и по сердцу, – улеглось и освоилось. Дай себе время. Подготовь все дела так, чтобы в первые месяцы свободным быть. Это особенно актуально с твоей-то загруженностью.

– Да мне уже говорили, что в первые месяцы тяжелее всего.

– Тяжело из-за неопытности. Так-то потом куда тяжелее, – хохотнул он. – Каждую неделю что-то новое происходит. А уж если заболеет, или зубы резаться начнут, тогда на стену полезешь от этих криков.

– Справимся, – уверенно сказал я, пока не совсем осознавая, что меня ждёт.

– Справитесь. Никуда не денетесь. Так что не спеши. Общайся с ребенком, пока он в животе. Потом на руках подержишь. Подгузник поменяешь. В первые дни малыши смешные. Много спят, движения дерганые. А, ладно. Чего рассказывать, это надо на личном опыте прожить.

– Ты меня успокоил. Немного.

– Да не парься. Не один ты сталкиваешься с этими чувствами. По секрету тебе скажу, Кате сейчас тоже нелегко. Как-никак, именно на ней основной процесс. Обрати лучше внимание на супругу. Ещё займи себя чем-то, а не грузись лишний раз.

– Спасибо.

К совету я прислушался и подрасслабился. Что должно произойти, то и произойдёт. Как и сказал Сергей, всему своё время.

После того разговора я сосредоточился на делах и жене. Старался больше времени дома проводить. Пытался сделать так, чтобы обеспечить себе отпуск на два-три месяца. Для чего требовалось продолжать развивать команду, что возьмет нагрузку на себя. На меня уже сейчас человек тридцать постоянно работали. Но надо больше. Пока большинство проектов в этом плане не закрыты. Некоторые даже не начинались, потому что нет времени и людей.

Всё упиралось в стройку. В которой я принимал активное участие, внедряя алхимию.

Жизнь в эти дни оказалась благосклонна ко мне. Никаких тебе войн. Никаких конфликтов. Даже удивительно было. Ведь всё намекало на то, что кто-то рискнёт выступить против меня. Но нет. Если кто и хотел, то не спешил.

В конце апреля провели финал конкурса по разработке макета города среди студентов. Всего нам презентовали больше ста работ. Сказался грамотный подход и широкая огласка этого дела. Конкурс проходил в несколько этапов. На первом отсекали явно халтурные работы. Я их не увидел и был рад этому. На втором участники выступали перед судьями. Всего три человека оценивали. Представитель института – он со своей колокольни качество оценивал, как теоретик. Представитель Кротовых – он смотрел, как практик, насколько такой проект будет возможно реализовать. Ну и я, последний из жюри. Оценивал в разрезе, нравится или не нравится. Как-никак, именно мне этот проект оплачивать и пользоваться конечным результатом.