В комнатушке под лестницей было мрачно – единственное узкое окно закрывала плотная штора, почти не пропуская солнечного света, а стоявшая на столе лампа практически догорела, и заправлять ее никто не спешил – и тесно. Если бы хозяин трактира сподобился разобрать хлам, щедро наваленный на половину стола, одно из двух кресел и в свободный угол, находиться здесь было бы куда приятнее, но к бардаку он относился философски, рассуждая, что в хозяйственные помещения посторонним все равно заходить не надо.

Впрочем, оставшееся кресло и половина стола выглядели вполне пристойно, отведенные, по всей видимости, деловым переговорам – вот как сейчас.

– Как же вы редко все-таки к нам заезжаете, госпожа Ная, – сокрушенно поцокал языком трактирщик. – Загляните через пару недель, к осенним праздникам, а? О деньгах не беспокойтесь, договоримся!

Ная потянулась и принялась «склевывать» двумя пальцами лежащие на столе монетки. Выступать здесь она любила: трактир был солидным, столичным, с отдельной сценой для музыкантов и небольшой комнаткой, в которой можно было бросить вещи и переодеться. Еще одну, в самом неприметном углу, хозяин выделил себе под кабинет, чтобы не обсуждать дела на глазах у посетителей, чем часто грешили придорожные заведения. Правда, судя по всему, чаще его использовали как кладовку для хранения особо ценных сердцу предметов, которые не получалось доверить служанке.

–Увы, ближайший год я собираюсь провести в родном королевстве, – Ная сунула кошелек в сумку и сочувственно улыбнулась. – В Лангрии меня ждет постоянная работа, и вряд ли кто-то сможет сделать предложение лучше. Да и неспокойно у вас.

– А у вас будто лучше! По ту сторону хребта как будто два королевства вместо одного, и у каждого свои условия и пошлины! Да все мои поставщики еще лет десять назад, как ваши принц с королем по разным углам королевства засели, цены задрали, – раздосадовано вздохнул владелец. – Да и Лангрия эта… тот еще рассадник воров.

– Это вам шпионы рассказали? – рассмеялась Ная, поднимаясь и закидывая на плечо сумку. – Там спокойно. Что в прошлый мой приезд было, что сейчас. У меня подруга – хозяйка подобного заведения, кстати, и дела у нее идут весьма бойко.

– Подруге я, конечно, не конкурент, но вы все равно подумайте, а?

Он хотел сказать что-то еще, но из-за двери донеслись повышенные голоса, грохот мебели и звон разбившейся тарелки. Последней каплей стал короткий визг служанки, и владелец не выдержал такого надругательства над трактиром, в два шага дошел до двери и выглянул в зал. Мужчиной он был крупным и серьезным, на такого посмотришь – все желание шутить и балагурить пропадает, и обычно этого хватало, чтобы успокоить зарвавшихся.

Ворвавшиеся в кабинет голоса, однако, умолкать не собирались, и стали только громче. Заинтригованная Ная не удержалась и выглянула из-под руки владельца, которому уже жаловалась перепуганная служанка. Все оказалось с одной стороны весьма прозаично, с другой – занятно.

Поддавшись на обещание градоправителя о льготах, владелец трактира раз в неделю устраивал благотворительные обеды: после полудня, когда все уважаемые господа отобедают и разбредутся по делам, в зале накрывали несколько столов для нуждающихся. Пускали, конечно, не всех, смотрели, чтобы посетитель хоть на человека был похож, а не на мусорную кучу, и всего на пару часов, в промежуток между обеденным и вечерним ажиотажем, но интерес такая акция вызывала.

Что-то похожее произошло и сейчас: бродяга забрел перекусить в отведенное время, но не успел даже устроиться за столом, как компания молодых людей начала его задирать, попутно предъявляя претензии служанке. Зачем, мол, пускаете всякое отребье, когда они, такие красивые и благородные, изволят почтить своим вниманием эту дыру… Один из благородных и грохнул демонстративно тарелку об пол, после чего вцепился в несчастного бродягу. Так и держал за грудки, не собираясь отпускать, и выговаривал ему что-то явно оскорбительное. Мужчина не сопротивлялся, но спину Наи словно обдало холодком.

– Я бы поскорее вмешалась, чтобы не последовало массовых разрушений, убийств и дружеского общения со стражей, – тихо сказала она. – Зря вы сегодня Трома отпустили, не лучший день для выходного у охранника.

Владелец окинул ее хмурым взглядом и тяжелым шагом направился к дебоширам. Ная пошла следом, стараясь держаться за спиной и радуясь, что знакомы они достаточно давно и объяснять лишнего не надо. Мало кто с первого раза верил, особенно перед дракой, что она – эмпат и как никто знает чувства других.

И сейчас она точно могла сказать, что от бродяги исходили практически ощутимые волны усталости, да такой сильной, что за ней следует только полное безразличие к своей судьбе. Само по себе это еще ничего, но ведь он был отчего-то уверен, что сможет уложить всех… сколько их там, трое?

Связываться с такими – себе дороже, поднимут на уши весь город, и если одному конкретному бродяге плевать на себя, это не значит, что из-за этого не пострадают окружающие! Например, трактир.

– Господа, я настоятельно рекомендую прекратить устроенный балаган, – с вежливой твердостью попросил владелец, вставая у стола. – Иначе всем вам придется покинуть трактир.

– Да вы больше потеряете денег от нашего ухода, чем получите от этого, – нехорошо оскалился парень и грубо тряхнул бродягу. – Кто вообще додумался пускать сюда нищих? С виду такое приличное заведение, а нормальным людям портите аппетит всякими отбросами.

– Уважаемый, про благотворительные обеды в моем трактире известно всему городу. Об этом же написано в объявлении у двери, – в голосе мужчины послышалась злость, пока еще тщательно сдерживаемая, зато сколько ее исходило от него самого!

Ная сделала шаг в сторону, чтобы не нахвататься, и поймала взгляд серых глаз бродяги: безразличный, потерянный, готовый действовать. Наверное, так выглядит дикий зверь, которого загнали в угол и который готов пустить в ход когти, раз на вежливые оскалы охотники не реагируют.

– Не надо, – одними губами сказала Ная, закрываясь от эмоций всех окружающих. Хороший дар, самый полезный из имеющихся в обычной жизни, но временами слишком опасный. Можно утонуть в сложной смеси эмоций, особенно негативных. – Господа, вы ведете себя недопустимо! Этого человека я наняла сопровождающим в пути, и в трактир он пришел по моей просьбе. Если вы немедленно не прекратите, я обращусь к страже.

– Дама наняла бродягу сопровождающим? – парень окинул ее взглядом, оценив и хороший костюм, и серебряную с камнями заколку в собранных светлых волосах, и серебряные же украшения. Красавицей она никогда не была и себя не считала – по-северному крупные черты лица с выраженными скулами, рост на полголовы выше даже среднего мужчины – но ведь главное не это, а умение держаться и подавать себя. Это Ная умела, спасибо наставникам из высшего света. – Да лучше бы мне денег заплатили, я их хотя бы не пропью в ближайшем кабаке, и в обществе показаться не стыдно.

– Я собираюсь не в общество, а для дороги нужна удобная, а не дорогая одежда, – она пожала плечами и выжидающе посмотрела на компанию. – Ну?

– Этот мир вконец рехнулся, – он разжал руки и, брезгливо оттолкнув от себя бродягу, кивнул своим приятелям. На стол упала золотая даргийская крона, самая крупная монета, которой хватило бы накормить десяток таких гуляк при условии, что каждый из них устроит маленький пир. – Не трудитесь со сдачей. В эту помойку мы больше ни ногой, раз здесь ценят уличных крыс.

Громко хлопнула входная дверь. Немногочисленные посетители, во время перепалки жавшиеся по углам и старавшиеся даже не смотреть в центр зала, наконец-то выдохнули и расслабились, замахали руками служанке; девчонка поспешила вытереть выступившие на глаза слезы и, натянув улыбку, закружила между столами, пока ее напарница сметала осколки тарелки.