Утром Лана даже обвела этот день на настенном календаре – день, когда сбылись ее мечты. Было такое чувство, будто в крови закипали крошечные пузырьки счастья, и вот уже по венам течет шампанское, и тебе легко, и ты как будто сейчас взлетишь. Жизнь все-таки оказалась прекрасной, даже если в какой-то момент не получалось в это верить.

Такого с ней не бывало уже давно… да что там, никогда! За каждую победу Лане обычно приходилось заплатить долгой упорной работой и немалыми жертвами. Так что на своем условном пьедестале она все равно оказывалась уставшей и настороженной – а не сорвется ли все в последний момент? А имеет ли награда хоть какое-то значение или она совсем не стоит таких трудов?

Но сегодня все было иначе. Лана прекрасно понимала, насколько сильно теперь изменится ее жизнь. А значит, все было не зря – все эти месяцы без выходных, бессонные ночи, изрезанные в кровь пальцы. Да она все предыдущие годы шла именно к этому, и ее прежние маленькие победы были лишь незначительными паузами на пути к главной цели!

Она почти не спала ночью – с тех пор, как узнала. Она бы рванулась в офис сразу же, и плевать, сколько там времени на часах. Но совещание назначили на десять утра, и приходить раньше смысла не было. Ну а то, что она вскочила с постели в пять часов – ее проблемы.

Лана решила использовать эти часы, чтобы подготовиться. В мастерской ее привыкли видеть в неизменных кроссовках и джинсах, сверху – свитер или майка, по погоде. Но кроссовки и джинсы – обязательно. Теперь это нужно было пересмотреть, потому что успешной женщине, которой ей предстояло стать с сегодняшнего дня, положено следить за собой.

Она достала из шкафа желтое платье и только с его помощью обнаружила, как сильно она похудела за эти годы. Она даже не замечала… Да и как бы ей заметить? Свободная одежда такое прячет. Открытие Лане не слишком понравилось, но она решила, что ничего страшного тут нет, худоба ведь всегда в моде. Платье она дополнила короткой курточкой, весна только-только начиналась после затянувшихся снегопадов, и солнце могло оказаться обманчивым. Хотелось даже достать туфли на шпильке и гордо пройти по коридору – от бедра, как в кино. Однако Лана слишком хорошо понимала, что она от бедра скорее упадет. И опять, и снова. От каблуков она отвыкла, так что добираться до совещания ей пришлось бы ползком.

Но и без каблуков образ получился неплохой. На нее смотрели на улице – то ли потому, что макияж удался, то ли из-за улыбки, не сходившей с ее лица. Лана, кажется, с детства так не улыбалась – широко, искренне, потому что не улыбаться просто не получается.

Ну а как иначе? Уже когда стало известно, что организаторы престижного конкурса красоты «Мисс Планета» выбрали своим партнером ювелирный дом «Вирелли», поднялся настоящий переполох. Всем было интересно, чьи работы они предпочтут, потому что все прекрасно понимали: это круто изменит будущее дизайнера. Его имя перейдет из списка, известного только отделу кадров, на страницы модных журналов и крупнейших порталов.

Слава сама по себе не манила Лану, даже несколько напрягала. Однако дизайнер прекрасно знала, что слава – это еще и новые возможности. Свобода творчества. Новое право голоса на худсовете. Возможность доказать, что и самые смелые идеи, те, что ждали своего часа годами, достойны воплощения. Лана и так уже наработала приличное резюме – со всеми своими выигранными конкурсами и модными показами. Однако сотрудничество с «Мисс Планета» выводило ее на совершенно иной уровень.

Так что в здание она не вошла даже, а впорхнула – непривычно легкая и яркая. Охранники, похоже, не сразу ее узнали, замешкались, а когда она показала им пропуск, смущенно заулыбались.

На этом общение с ними должно было закончиться. Лана не опаздывала – но и задерживаться не хотела, до совещания оставалось пятнадцать минут. Она собиралась идти дальше, когда один из охранников вдруг стал у нее на пути.

Это вроде как ничего не должно было значить, и все же его виноватый взгляд не понравился Лане. Душу уже покалывало острыми иглами чувство тревоги.

– Светлана, у меня для вас послание, от нашей, ну вот, – охранник посмотрел на потолок, словно обозначая, с каких высот прилетело заветное послание.

– От Ирины, что ли?

– От нее. Она сказала, чтобы вы не на собрание шли, а в мастерскую.

– Что? – нахмурилась Лана. – Это еще почему? Ведь на собрании будут представители конкурса!

– Этого я знать не могу, откуда ж мне? Но она так сказала. Вы только не пытайтесь прорваться, пожалуйста. Наверху охрана тоже предупреждена, вас не пустят, неловко будет.

– Я по-прежнему ничего не понимаю! Я могу поговорить с ней по телефону?

– Не получится, – покачал головой охранник. – К ней уже гости приехали, она их по залам водит. Вы лучше сделайте, как она сказала, всем спокойней будет. И это… прекрасно выглядите сегодня, прям не узнал!

Он, пожалуй, добра ей желал. Хотел вот так подсластить пилюлю – в его мире любая женщина должна была мгновенно расцветать перед признанием собственной красоты. Вот только Лане кокетливо смущаться не хотелось, тревога нарастала. Совещание не отменили, гости здесь, получается, не пустили только ее – в самый прекрасный день ее жизни! Тот, который уже обведен на календаре. Почему, за что?

Охранник ничего не мог ей пояснить – но ответ она все равно получила. На большом экране в холле уже крутился презентационный ролик, записанный явно для высоких гостей. Мелодичный женский голос вещал о том, что «Мисс Планета» – это парад красоты и гармонии, безупречный стиль и совершенство во всем. Ну а главная новость, добивавшая Лану, как удар хлыстом по лицу, звучала в конце:

– Ювелирный дом «Вирелли» гордится тем, что для показов в этом году выбрана коллекция нашего ведущего дизайнера Юрия Охримовского!

Лана и не помнила толком, как добралась до приемной перед кабинетом Ирины. Как будто во сне… Странно, что вообще дошла. Дышать ведь стало трудно, и в груди что-то болело – остро, сильно.

Ирины, конечно же, на месте не было. Откуда бы ей там взяться, если прямо сейчас она проводила совещание с партнерами, представляя им ведущего дизайнера, имя которого они отныне все вместе будут прославлять? Но эта долгая пауза не расстроила Лану, скорее, наоборот. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Если бы ее пустили к Ирине сразу, она бы и не смогла толком вести разговор, болталась бы на стуле обвисшей тряпкой и на все соглашалась.

Теперь же у нее появилась возможность взять себя в руки и наконец понять, что случилось. Лана прекрасно помнила, что организаторы конкурса предварительно отобрали двадцать работ – тринадцать Охримовского, семь ее. Сначала она решила, что заказчики просто изменили свое мнение, решили заменить ее дизайны на поделки Охримовского, у него ведь хватает! Однако одного визита на сайт было достаточно, чтобы во всем разобраться.

Никто не отказывался от ее работ, они по-прежнему висели в той самой специальной коллекции. Исчезло только имя Ланы. Теперь любой, кто заинтересовался бы этой коллаборацией, ни на секунду не усомнился бы, что украшения создал один человек.

Это злило Лану, но злость была желанной. Злость подавляла обиду, страх и шок, давала сил, шептала, что не нужно сдаваться, еще не все потеряно. Так что, когда Ирина все-таки явилась, Лана не тряслась перед ней испуганной мышкой, а выдержала ее взгляд вполне уверенно.

Ирина Эф была директором модного дома уже несколько лет – но меньше, чем Лана работала там, и Лану нанимала не она. Оно и к лучшему, Ирина вряд ли приняла бы ее на работу. Свою антипатию начальница никогда не скрывала, но терпела Лану, потому что ее работы пользовались спросом. Лана же не воспринимала это как личное, она давно определила: Ирина в принципе смотрит свысока на других женщин. Директриса была слишком умна, чтобы сказать об этом прямо, но при этом слишком самоуверенна, чтобы скрывать свои взгляды.