Уже почти стемнело, и ветер дует с озера, развевая мои волосы. Проходя по тротуару мимо двух мамаш, толкающих коляски — которые легко обходятся дороже, чем моя арендная плата, — я собираю волосы в высокий хвост и разглаживаю дорожные складки на своей униформе. Черная юбка, практичные туфли, белая заправленная блузка. Не совсем удобная одежда для уборки в домах, но агентство позиционирует себя как «уборщицы для элиты».

И этот клиент определенно подходит под описание.

Я останавливаюсь перед таунхаусом и насвистываю сквозь зубы.

Вау. Я почти ожидала, что это фальшивый адрес, но нет. Он настоящий — и впечатляющий.

Дом построен из белого известняка. Высотой в четыре этажа. По обе стороны широкого крыльца мерцают фонари для прохожих. Виноградные лозы взбираются по стенам, огибают окна, доходя до богато украшенной крыши. В этом доме живет миллионер, или я миссис Клаус.

Сглотнув, поднимаюсь по лестнице и вешаю на плечо сумку с чистящими средствами.

Ожидая ответа владельца дома своей мечты, я поворачиваюсь и оглядываю окрестности. Дети возвращаются из парка, парочки прогуливаются по ресторанам, мамочки, занимающиеся йогой, сгрудились над чашками кофе на вынос. Я бы хотела обеспечить своей маме такую безопасность. Вот такой вид. Наш нынешний — заброшенная заправочная станция.

Когда-нибудь, Шарлотта. Когда-нибудь.

Я поворачиваюсь обратно к двери, мой желудок подпрыгивает от звука открывающегося замка.

Это будет богатая вдова. Таково мое предположение. Но нет. Я не права.

Большая деревянная дверь распахивается, и появляется очень мрачный, очень раздраженный доктор Дин Флетчер.

— Еще раз здравствуйте, мисс Бек, — натянуто произносит он.

Мой рот отвисает примерно на уровне колен. Внезапное появление мужчины, о котором я мечтала весь последний месяц, конечно, шокирует. Я остолбенела от его абсолютной мужественности. Он настоящий бог в области медицины. Они буквально называют его Мессией. Пациенты действительно выходили из наркоза после того, как побывали в его операционной, и задавались вопросом, живы они еще или нет, потому что они думают — по-настоящему верят! — что смотрят в божественный лик своего создателя. Он такой могучий, властный и… разрушающий мои, к сожалению, нетронутые женские части.

— Что… это Ваш дом? — Наконец-то спрашиваю я. Как долго я стою здесь, уставившись на него? — Вы ДД?

Он скрещивает руки на груди и прислоняется к дверному косяку, изучая меня из-под своих темных бровей с беззастенчивой пристальностью.

— Да. Доктор Дин. Как только я оплатил Ваши услуги авансом за месяц, они с радостью оформили заказ так, как я хотел.

— В смысле… Вы намеренно не назвали свою фамилию, чтобы я пришла.

— Верно. — На его щеке вздрагивает мускул. — Ты хочешь поиграть в кошки-мышки, Шарлотта, я поиграю. Связаться с тобой по общим каналам не получается.

Мой пульс бешено бьется на шее. Прошел месяц после выпуска, и он предпринял несколько попыток после того первого электронного письма. Какими бы соблазнительными ни были его предложения — билеты в оперу, шарфы от Шанель, орхидеи — я ни разу не клюнула.

— Может быть, тебе стоит сдаться.

Эти проницательные глаза скользят по моему телу, прежде чем снова остановиться на моем лице.

— Это не вариант.

Не дожидаясь ответа, он отталкивается от дверного косяка и отходит в сторону, указывая на интерьер своего дома, который, как я уже вижу, великолепен. В задней гостиной разожжён камин. Звучит классическая музыка. Здесь декадентский стиль. Бьюсь об заклад, в этом до глупости идеальном месте есть глубокие ванны и встроенные шкафы. — Пожалуйста, входи. Ужин скоро будет готов.

— Ужин? — Я бормочу. — Я здесь для уборки дома.

— Здесь уже чисто.

— Тогда у меня нет причин быть здесь, — говорю я, вздергивая подбородок и поворачиваясь на каблуках, готовясь спуститься обратно по ступенькам. Не успеваю я сделать и шага, как чья-то рука обхватывает меня за талию, и меня поднимают прямо с земли, вместе с чистящими средствами и всем барахлом, через порог в таунхаус. Моя спина прижата к груди, изваянной ангелами, и его дыхание согревает мою макушку. Я должна быть сосредоточена на том факте, что меня похищают. Я должна звать на помощь. Но я слишком ошеломлена изгибами его мышц, прижимающихся к моему позвоночнику, чтобы сделать что-то большее, чем помахать ближайшему прохожему. — П-помогите? — Слабо говорю я.

Вау. Ты жалкая.

— Не устраивай сцен, Шарлотта, — бодро говорит доктор Флетчер, неся меня через фойе и дальше по нетронутому коридору к потрескивающему камину. — Смирись с тем фактом, что ты будешь проводить здесь вечера, и мы сможем сблизиться.

— Я не одна из Ваших ординаторов. — Наконец, я набираюсь смелости и начинаю сопротивляться, не то чтобы это принесло какую-то пользу, поскольку он сложен как супергерой Marvel. — Вы не можете мне приказывать.

— Поверь, я это знаю. — Его заросший щетиной подбородок задевает мою шею, и он прерывисто выдыхает мне в ухо. — Боже, помоги нам обоим, если бы это было так. Искушение снять твои трусики посреди смены было бы слишком велико. Если бы у меня была такая власть над тобой, я бы лишился лицензии, не так ли? И я бы этого заслуживал.

— Как… — Шепчу я, ошеломленная его заявлением. — Как ты смеешь так со мной разговаривать.

Это то, что я говорю вслух. Даже несмотря на то, что я покрываюсь мурашками. Даже несмотря на то, что мысль о том, что этот мужчина в белом халате, с его очень умелыми руками, приказывает мне снять трусики, делает меня ужасно влажной. Мой живот переворачивается и сжимается самым обескураживающим образом, и этот мужчина. Этот мужчина — единственный, кто когда-либо возбуждал меня. Это одна из причин, почему я так стараюсь избегать его. Власть, которую он имеет над моим телом, пугает. Пара резко произнесенных реплик, и мне хочется встать на колени, умолять, чтобы мной командовали.

Умолять о вещах, которых я не понимаю.

— Ты права. — Мы останавливаемся посреди гостиной. Он все еще держит меня в объятиях, мои ноги в нескольких дюймах от королевского синего обюссонского ковра, огонь согревает мои голени. Медленно он позволяет мне соскользнуть вниз по его телу. И когда моя задница натыкается на огромную выпуклость в его штанах, я задыхаюсь, мои колени превращаются в желе, когда я пытаюсь встать. Однако доктор Флетчер ловит меня. Забирает у меня из рук чистящие средства и кладет их на ближайший столик. Затем притягивает меня к себе и поворачивает так, что я смотрю в его суровое красивое лицо, эти карие глаза изучают мои черты с восхищенной интенсивностью. — Из-за тебя трудно держать себя в руках, Шарлотта.

— Как? — Я выдыхаю, неразумно позволяя ему провести большой рукой вниз по моей спине, останавливаясь прямо перед изгибом моей попки, кончики его пальцев чуть-чуть заправляются за пояс моей юбки. — Что я такого сделала?

— Существуешь, — хрипит он, между его бровями появляется морщинка. — Ты для меня аномалия. Я не могу тебя понять. Я предлагаю заплатить за твое медицинское образование, а ты отказываешься от денег в пользу уборки домов? Твои действия не имеют смысла. Ты отказываешься встречаться со мной достаточно долго. Я хочу понять причину: почему ты сопротивляешься своему призванию, когда я бы так легко его осуществил?

Я нахожу невозможным отвечать на его вопросы, потому что кончики его пальцев опускаются все ниже и ниже под пояс моей юбки, его рот оказывается в опасной близости от моего, его близость держит меня в плену. Как будто он ввел мне анестезию, чтобы ослабить мое сопротивление.

— Ты отправляешь мне короткое электронное письмо, чтобы отклонить мое предложение, и все. Ты меня отшиваешь. Ты отказываешься от подарков, которые я присылаю. Ты игнорируешь мои звонки. И все же… — Эта рука продолжает свое путешествие под мою юбку, сжимая мою правую ягодицу, грубо притягивая меня к себе, так что я чувствую его эрекцию своим животом. И я стону. Моя голова откидывается назад, и я издаю самый неистовый звук, когда-либо издававшийся в истории. — И все же, ты хочешь, чтобы тебя трахнули так же сильно, как я хочу трахнуть тебя, не так ли, Шарлотта? — Его учащенное дыхание омывает мое лицо. — Мне это не почудилось.