Слову своему Караганда оказался верен. Бросил пить, курить, стал следить за собой. Потом судьба свела с Петькой, и он вновь вспомнил, что такое за кого-то отвечать. Не успел к этому привыкнуть, как судьба новый подарок подкинула. Пришли в Дикое и Валентину повстречали. Баба хваткая, с понятием, быстро сообразила, что в одиночку не выжить. Мужик-то ее с сыном за месяц до катастрофы отправился во Владивосток родственников проведать, вот она одна и осталась. Их с мальчишкой в доме приютила, помогла с мыслями собраться, а вскоре Караганда себе дело нашел. Начал с соседями вместе магазины потрошить, подкинул идею от бандитов и мародеров совместно обороняться. Дальше больше, как-то так получилось, но к ним потянулись люди. Десять, двадцать, тридцать человек… И всем советом помоги, подскажи, как быть. Бывший бомж Сергей Сергеевич сам не заметил, как вокруг образовалась то ли коммуна, то ли сельская община, а сам он стал при ней старостой.

За спиной Караганды не было опытных бойцов, не обладал он и сверхъестественными талантами, но отчего-то видели в нем остальные того человека, который проведет их через все беды. Почему так получилось, он не знал. Прямо наваждение какое-то. А проблемы, точно снежный ком, растут. Как от хищных тварей отбиваться, что в огородах сажать, с кем дружить, с кем воевать… Слишком много всего, а ни на кого другого и не спихнешь. Приходится самому тянуть. Надеялся, со временем люди кого-нибудь еще на его место выберут, да куда там. С делами справляется, на здоровье не жалуется – после Переноса он изрядно окреп, даже вроде помолодел, – так чего менять? От добра добра не ищут, зачем тогда голову морочить. Правда, были недовольные, но большинство притихло, когда у Петьки талант к укрощению зверья открылся.

В общем, вертится Караганда, как белка в колесе. И рад бы остановиться, да как-то не получается…

Его мысли прервала выглянувшая на улицу Валентина.

– Ну чего встал, как баран перед воротами? – поинтересовалась она сурово. – Остыло уже все.

– Иду, иду… Не ори, – сварливо ответил Караганда.

Эх, жизнь-жестянка, по молодости все в любовь верил, а вон оно как повернулось. Взрослые уже люди и сошлись «по уму», так насколько легче сразу стало. Дом стал не просто коробкой из четырех стен и крыши, а чем-то бо́льшим. Местом, куда хочется возвращаться, где тебя ждут те, о ком надо заботиться и защищать. Впрочем ладно, что-то он и вправду задержался…

Петька уже поужинал и теперь сидел в углу кухни в обнимку с Колючкой. Кажется, мальчик опять упражнялся со своим даром. Сергей Сергеевич мысленно его похвалил, но вслух говорить ничего не стал: нечего ребенка баловать. Сел за стол и решительно пододвинул к себе тарелку.

Ел Караганда быстро, но без жадности, вполуха слушая болтовню Валентины. Днем, пока он возился во дворе, латая крышу сарая, она ходила к соседке и теперь делилась свежими новостями.

– …Говорят, Дашка Егорова от Володьки ушла. К другу его, к Дениске. Сам знаешь, они парни горячие. Не поубивали бы друг друга.

– Вот не было печали. Из-за какой-то, караганда, девки, снова грызня начнется. – Новость Сергей Сергеевича неожиданно задела за живое. Он даже жевать прекратил и раздраженно уронил вилку. – А там еще Сорокин воду мутит. Как Кардиналовых выкормышей проводили, так и бухтит не переставая. Говорит, моя вина, что Леонид тогда ушел. Сговорились все, что ли?!

– Ну успокойся… Чего разошелся то? Ешь пока. Придет время, со всеми разберешься: и с Сорокиным, и с Леонидом. Главное, про ребят не забудь. Натворят дел по глупости, а потом всю жизнь жалеть будут.

– Я им, караганда, натворю! Завтра же обоим мозги вправлю, а потом и с девкой потолкую. Кур-ва, мать ее!.. А ты, Петька, уши закрой!

– Да ладно тебе, дядь Сереж. Слышал я уже…

– Поговори мне тут, – одернул его Караганда. – Слышал он. Молод еще для таких слов.

Сергей Сергеевич осекся на полуслове, погрузившись в свои мысли. Валентина, Петька и его адская тварь были забыты. Он неожиданно понял, что же его тяготило весь день, навевало задумчивое настроение. Так иногда бывает: долго мучаешься, психуешь, а потом в голове словно щелкает что-то, разом складывается вся мозаика, и видишь свою проблему во всей красе. Остается ее решить.

Караганда успел привыкнуть быть кем-то бо́льшим, чем просто обитатель Дикого. Его угнетали обязанности старосты, и одновременно с этим он помыслить не мог, что вновь станет обычным общинником. И дело было даже не в страхе потерять власть. Сейчас он подобен старому вожаку во главе потрепанной стаи. Они идут неведомыми тропами, и пока не ясно, что ждет их в конце пути. Каждый неверный шаг может уничтожить все начинания, превратит Общину в кучку ненавидящих друг друга человекоподобных зверей. Вот и приходится Караганде улаживать споры, ловчить, обманывать, а иногда и запугивать. Сергей Сергеевич был искренне убежден, что он не лучшая кандидатура, но ведь и его место занять некому. Мало кто готов потратить последние силы, лишь бы завершить начатое. Он вот готов. А кругом вьются шакалы вроде Сорокина, готовые по кусочкам растащить собранное. И смириться с этим непросто.

– Что же с этим Сорокиным делать? Караганда его задери! – в сердцах сказал Сергей Сергеевич, не желая успокаиваться.

– Опять он о делах, – заворчала Валентина. – За тобой вся Община стоит, а ты все о дураке-крикуне забыть не можешь.

– Не могу, никак не могу… Верность – штука непостоянная. Сегодня люди со мной, завтра с кем-то другим. Меченые и те… караганда… за власть бьются, никак не утихнут. Но у них в руках настоящая сила, а что у меня? Ты да Петька. Был бы он постарше года на четыре, на пять и даром владел получше, тогда да… А так, сожрут меня, Валентина. Только слабину дам, сразу сожрут.

– Вот и не давай слабину! Пока у тебя неплохо получалось, – резковато сказала женщина. – В конце концов мы не на Земле, и законы здесь другие. Врагов за спиной оставлять не принято. Напомнить, что там Отец Народов говорить любил?

– Валентина! – Караганда опешил от жесткости, звучащей в голове сожительницы. Покосился на Петьку.

– Что – Валентина?! Иногда надо быть злым. И на парнишку не смотри, пусть на ус мотает. Пригодится.

Внезапно грозно зарычал Колючка, и почти сразу со двора донесся скрип калитки. Сергей Сергеевич не раздумывая нашарил короткий обрез и поднялся из-за стола. Минутная слабость прошла. Он вновь был собран, решителен и зол. Именно таким привыкли видеть его окружающие.

В дверь забарабанили кулаками.

– Староста! Сергей Сергеевич, беда!!!

– Помяни черта, он и… – Валентина бледно улыбнулась. – Что ни говори, но пока ты – глава Общины. А если так пойдет дальше, им и останешься.

«Кремень, а не баба!» – мысленно восхитился Караганда. Упругим, совсем не старческим шагом он подошел к двери и щелкнул замком.

– Что случилось?

Во дворе стояли с факелами трое общинников.

– Б-беда! Чужие н-напали, – заикаясь от волнения, начал молодой парень. Имени его староста не помнил.

– Стоп. Какие еще чужие?! Успокойся и говори толком.

– Лучше я скажу. А ты, Степа, помолчи лучше…

Этого парня Караганда знал хорошо – Александр Синицын с соседней улицы. Толковый боец, умеет командовать, но на самый верх не лезет. Одна беда, Меченых терпеть не может. Дай ему волю, таких дел наворочает, вовек не разгребешь.

– У пустыря на Индустриальной какой-то отряд появился. Степан в дозоре был, говорит: всего пятеро бойцов. Правда, не люди это и не… Меченые, хоть и не разглядел их толком. Они, как наших увидели, так атаковали сразу. – Синицын замялся. – Его вот молнией шарахнуло.

– В руж-жье поп-пали…

– Да, да… Тебя краем задело, – Александр с сомнением посмотрел на Караганду. – Не знаю, звучит как-то дико. Я парням верю, но… чудеса какие-то.

Староста выругался.

– Людей начали собирать?

– Да, но…

– Что еще?

– Сорокин с двумя бойцами уже там. Говорит, хочет сам посмотреть.

– Да чтоб ему в караганду провалиться! – Сергей Сергеевич оглянулся через плечо. – Петька, из дома ни шагу. Поручаю вам с Колючкой охрану Валентины. Ясно?!