Рэй уложил голову девушки на подушки и сыто хохотнул, проведя ладонью по обнаженному телу:
–– Вот и все, милая.
–– Что все? –– тихо спросила она. Голос был слабым, язык непослушным, в голове еще только начало проясняться, и она ничего не могла сообразить.
Лоан загадочно улыбнулся. Алена резко села и, прикрыв простынею грудь, посмотрела на него с мольбой:
–– Почему ты так поступаешь со мной? Я больше не могу, Рэй. Я… ничего не понимаю. Ты ведь отпустил меня, так будь же человеком. Я не верю, что ты не понимаешь, что творишь. Неужели тебе нравится издеваться? Унижать? В кого ты меня превратил?
Рэй заинтересованно уставился на нее, сел и привлек к себе:
–– Ты готова расплакаться? Почему? Я удовлетворен и очень доволен тобой. Ты прекрасно вела себя, нет причины для слез.
–– Неужели ты не понимаешь? Я хочу больше быть твоей игрушкой. Я…
–– Алена, я в совершенстве изучил ваш язык, но абсолютно не понимаю тебя. Ты очень темпераментная женщина. Мне нравится твой пыл, твое тело, я получаю истинное наслаждение, властвуя над тобой, и ты тоже. Ты жаждешь меня не меньше, чем я тебя. Так в чем дело? Что не так? Неужели нельзя просто довериться мне и блаженствовать, не вдаваясь в подробности? Тебе даже межполовые отношения нужно разложить по полочкам и определить степень их пристойности и нравственности? Тебе 20 лет, милая, откуда столько догматов и комплексов?
–– Господи, да как же объяснить тебе? Через неделю все изменится, я вернусь домой.. у меня там мама, отец, брат, жених. Я ..надеюсь, что Сережа все поймет..
–– Сережа –– это жених?
–– Да, мы поженимся…
–– Что ж раньше не поженились? Только познакомились?
–– Нет, мы вместе два года.
–– Да, что ты? –– хохотнул парень. –– Что ж он так долго ждал? Или ты?
–– Я просто не торопилась…
–– Понятно. Ты думала, а он благодушно позволял. Хороший жених.
–– Да, хороший! Ты ничего не знаешь…
–– Зато понимаю больше. Два года позволять женщине ‘думать’, потакать ее капризам, предоставить решение ей! Вот это мужчина! –– Лоан открыто глумился, его губы презрительно изгибались, а в глазах плескались холод и раздражение. –– К такому и спешить, по-моему, не стоит. Ты ничего не потеряла.
–– Я потеряла все! Свой мир, родных, будущее, себя!
–– Я твоя семья. Я заменю тебе и отца, и брата, буду мужем, другом, твоим настоящим и будущим,–– успокоил ее кэн.
–– Это безумие! –– покачала головой Алена.–– Ты никто и останешься никем! Кошмарный экскурс по инопланетной кунсткамере, произведение генетической фантазии, бред, виртуальный монстрик! Через семь дней ты растаешь, и я начну новую жизнь: вернусь домой, сотру из памяти все, что произошло, до тла сожгу, искореню!
–– Нет, милая.
–– Да! Да! Ты освободил меня! Я больше не твоя. Ты не смеешь превращать меня в свою наложницу. Купи себе другую рабыню!
–– Куда мне еще? –– выгнул бровь парень. –– У меня дома их очень много. Я принесу их в жертву Модраш, отблагодарю за тебя. Я так решил.
–– У тебя паранойя! Ты абсолютно ненормален! Господи, дай мне пережить эти семь дней! –– с патетикой воскликнула девушка.
–– И всю последующую жизнь, –– сухо добавил Рэй.
–– Ну, уж, нет! Семь дней, и твоя власть надо мной закончится!
–– Не-ет, –– глаза Лоан сузились и, как два отточенных лезвия, вонзились в девушку, а пальцы легли на ее подбородок. –– Через семь дней ничего не изменится. И через год, и через два и через десятилетие. Ты моя! Твое тело признало мою власть, а следом сдался и разум. Все! Теперь никто, никогда не встанет меж нами, –– голос парня стал тише, но угрожающе жестче. –– Если ты еще раз вспомнишь про того парня,…я буду невоздержанно резок.
–– Пошел ты знаешь куда?! –– зашипела обозленная Алена и рванулась из его рук. –– Я не твоя рабыня, забыл?!
–– Отчего же, помню, –– Рэй оттолкнул ее на постель и встал. В душе разбуженным вулканом заклокотала ярость, и причиной ее, был какой-то землянин.
–– Вот и помни и не смей ко мне больше прикасаться, псих! –– Алена укуталась в простыню и встала с другой стороны кровати. –– И не твое дело, кто, где и как! Я люблю Сережку, и мы поженимся! Ты –– пыль, мираж, монстр, а он –– человек! Ласковый, добрый умный не чета такому …
Лоан в один прыжок оказался рядом и, схватив девушку за горло, прижал к стене. Перекошенное от гнева лицо, по сравнению с которым Медуза Горгона –– дружеский, безобидный шарж, нависло над Аленой. Она с ответной ненавистью уставилась на него, желая испепелить взглядом, и не чувствовала ни страха, ни боли, только безмерную злость и некоторое любопытство: для полноты картинки в стиле Vallejo не хватало острых клыков, кровавой пены изо рта и красных горящих, как фары, глаз.
–– Монстр!
–– Нет. Я окэсто, милая, опальный сейти и ..твой муж!
Ворковская опешила, захлопала ресницами, насупила брови, посверлила припадочного фантазера взглядом, как черный квадрат Малевича, выискивая смысл там, где его нет, и скривившись, спросила:
–– Муж? Ты? Базара нет, мужик. Приятно познакомиться: Княжна Тараканова, внебрачная дочь Сары Бернар и принца Монако.
Рэй отпрянул, в глазах появилось недоумение. ‘ Да ты, ходячее клиническое пособие по психиатрии, парнишка! Как ‘повезло’ родителям!’- умиляясь, подумала Алена, насмешливо косясь на потенциального пациента Кащенко.
–– Ты лжешь.
–– Что вы, мусью! Как можно! Мы ж завсегда с искренним расположением и почтением к вашей персоне, все –– таки тесто…или как вас там по батюшке?
Лоан нахмурился и словно обиделся: лицо стало замкнутым и отрешенным. Он посмотрел на Алену, как раненный волчонок, и ни слова не сказав, развернулся и пошел одеваться. Девушка тоже не пожелала отставать и начала натягивать брюки, когда у Рэйсли прорезался голос, и он, не глядя на нее, стал вещать, как диктор: четко и равнодушно - отстраненно:
–– Я окэсто. Опальный сейти. Сын сегюр. Флэтонцы делятся на две общности - фэсто, обычные жители, естественно зачатые и рожденные, и окэсто, те которые родились не без помощи вмешательства сотрудников генетических лабораторий. И не важно, произошло вмешательство в момент зачатия или позже, искусственно созданный зародыш, клон или сохраненный эмбрион… Окэсто такие же люди, но лишенные многих прав. Мы проходим за 30 лет то, что проходят за всю жизнь фэсто. Мы созданы ими, мы их полное отображение, только на основе симбиоза ненатуральных и натуральных клеток. У фэсто пять сословий: приближенный к императорской семье, самые лучшие в определенных областях - фагосто, руководители -энготты, созидатели- эгиты, гуманитарии и творческие личности - паттеро. Все остальные исполнители - монторро. Окэсто редко получают ранг эгита и паттеро и не могут получить сословие фагосто и энготта. Это довольно тяжело и фактически невозможно. Законы оговаривают условия вступления в должность, но эти условия удается соблюсти и выполнить единицам. Поэтому, если ты окэсто, а твой отец фэсто и фагосто, ты не получишь его должность после его смерти и будешь пробивать себе дорогу сам. Ты просто начнешь с нуля, если выживешь. Окажешься между двумя полюсами: кастой жрецов и отбросами –– тэн. Будешь вне закона так же, как они, но если первые –– неприкасаемые, то вторые - сырье, вещь.
Рэй повернулся к девушке, внимательно посмотрел на нее и сел в кресло, чтобы одеть ботинки и продолжить:
–– Союз меж фэсто и окэсто –– большая удача, но он не только не приветствуется, но и порицается. Как правило, такие браки расторгают под давлением, в течение года. У нас не принято мешать сословия, общности. Каждый живет сам по себе и занимает свое место. Если ты тэн, тебя ждет либо лаборатория, либо торги и сеприш[37]господина. Конечно, тебя могут освободить, но тогда ты все равно продашь себя, потому что тебе не найдется места в обществе: никто не даст жилья, работы, кроме разве самой низкооплачиваемой и грязной. Ты станешь изгоем, а так как бродяжничество у нас запрещено, тебя отловят и вновь продадут, правда, тому, кого выберешь сама, но и это формальность.
