По спине Эшли побежали вдруг мурашки. Ведь сейчас их как раз окружали скалы.

– Мими научили первых бушменов рисовать и охотиться. За это их очень почитали и… боялись.

В этот момент послышался голос доктора Симски, который, стоя на четвереньках, заглядывал во входное отверстие.

– Чем вы там занимаетесь?

На его лице читалось любопытство и одновременно удивление.

Сообразив, что положение, в котором находятся они с Беном, действительно может быть истолковано двояко, она торопливо выбралась из пещеры.

– Я думала, вы как следует осмотрели эти жилища, – укоризненно проговорила она.

– Так и есть. А что?

Эшли указала на потолок над головой Бена.

– Полезайте туда и полюбуйтесь.

Ученый забрался в пещеру, примостился рядом с Беном и посмотрел вверх.

– Пресвятая Богородица! – вырвалось у него. – Святые угодники! Но что, по-вашему, это может означать?

– Пока не знаю, – сказала Эшли, уперев кулаки в бедра. – Но непременно выясню.

Линда расположилась на подстилке между скалой и берегом хрустального озера, от которого ее отделяло менее ярда. В прозрачной, как стекло, воде шныряли маленькие рыбки и прочая озерная живность. Рядом с ней стояла открытая корзина для пикников, заботливо собранная для нее поваром базы. На картонной тарелке лежали два наполовину съеденных сэндвича: с болонской копченой колбасой и с сыром.

– Они похожи на чудовищ!

Линда с улыбкой посмотрела на мальчика, который прильнул глазами к окулярам ее переносного микроскопа «Никон», разглядывая образцы воды из озера.

– Длинненькие называются тинтиниды, – стала объяснять она, – а квадратные – диатомы.

– А кто они такие? Жучки, что ли, какие-то?

– Не совсем. Они ближе к растениям. Существует целое семейство организмов, которые объединяются названием «фитопланктон». Они поглощают солнечный свет и выделяют энергию – точно так же, как и обычные растения.

Джейсон повернул к ней лицо. От напряженной мыслительной деятельности его лоб прорезали морщинки.

– Но если им, как и растениям, нужен свет, как же они выживают здесь, в такой темноте?

Линда взъерошила волосы мальчугана.

– Отличный вопрос! Я сама ломаю над этим голову. Возможно, существуют какие-то подземные течения, которые приносят планктон из поверхностных вод в это подземное озеро. Вода здесь очень соленая – как разбавленная морская.

– А что такого важного в этих жучках?

Джейсон указал на микроскоп.

Размышляя над тем, как лучше сформулировать ответ, Линда заметила солдат, которые странно суетились рядом с трещиной, разделявшей пещеру надвое. Видимо, у них какие-то учения, решила она.

– Так что же? – привлек к себе ее внимание Джейсон.

Она снова повернулась к мальчику.

– Ты хочешь, чтобы я устроила тебе урок биологии?

– Конечно! – с энтузиазмом закивал он.

– Ну смотри, ты сам попросил! – улыбнулась женщина, по достоинству оценив любознательность мальчика. – Эти организмы являются крохотными кирпичиками, из которых строится все живое. На земле трава превращает солнечный свет в энергию. Корова ест траву, потом мы едим корову. Таким образом энергия солнца переходит к нам. В воде именно фитопланктон превращает солнечный свет в энергию. Затем его поедают другие небольшие организмы – такие, например, как медузы, а медузами, в свою очередь, питаются маленькие рыбки. Маленьких рыб едят большие рыбы, затем их лопают рыбы еще большего размера, и так далее. Так что энергия солнца распространяется даже в океане. Я понятно рассказываю?

– Значит, эти планктоновые штуковины – вроде нашей травы?

– Точно! В морях существуют целые поля, состоящие из этих организмов, откуда они распространяются по всему миру.

– Круто!

– Итак, мы с тобой сделали первый шаг, установив, что вода в этом озере – живая. Затем, после того как мы доедим сэндвичи, нам нужно будет взять образцы некоторых обитающих здесь живых организмов. Я уже видела возле берега несколько морских звезд и губок. Поможешь мне собрать их?

– Вы еще спрашиваете!

– И еще один солдат обещал поймать для нас несколько этих светящихся рыб.

Линде было интересно разобраться в том, чем объясняется способность больших рыб фосфоресцировать. Ничего подобного она прежде не видела и испытывала возбуждение при мысли о том, что ей, возможно, удастся классифицировать новый, неизвестный науке вид.

– Так давайте начнем прямо сейчас! – Джейсон вскочил с подстилки. – Я видел несколько…

– Минуточку, молодой человек! – Она указала на тарелку. – Сначала извольте доесть свои сэндвичи! Я все же отвечаю за вас до тех пор, пока не вернется ваша матушка.

Джейсон обиженно выпятил нижнюю губу и снова плюхнулся на подстилку.

– Ну ладно.

Передав мальчику его сэндвич, Линда откусила от своего.

– И все же давай поторопимся. Нам еще нужно поймать несколько рыб.

– Больших! – проговорил он с набитым ртом.

– Самых больших, – кивнула Линда. – Мы попросим, чтобы их зажарили нам на ужин.

– Мы будем есть светящихся рыб? Ух ты!

– Надеюсь, если на тарелке они перестанут светиться, ты не пронесешь вилку мимо рта?

Джейсон весело засмеялся, и Линда тоже улыбнулась, забыв на какое-то время о миллионах тонн камня над их головами.

Бен наблюдал за тем, как Эшли, нагнувшись, изучает древний алтарь. Он снял каску и вытер красным платком взмокший лоб. Слава богу, это место – последнее, которое она собиралась осмотреть, а затем они отправятся обратно.

– Только не это! – неслышно для других простонал он, увидев, что Эшли снова вытащила рулетку.

С самого утра, когда она сделала свое первое открытие, он чувствовал себя пятым колесом в телеге, бесцельно таскаясь за Эшли и Симски, которые в своем научном угаре словно с цепи сорвались. Они останавливались возле каждой норы, обмеряли ее, скребли стены, брали какие-то образцы. Он рассчитывал на то, что ему удастся побыть наедине с Эшли, но после того, как она нашла рисунок на потолке пещеры, они с Симски стали напоминать бладхаундов, взявших след. Их было невозможно отвлечь ничем – ни шуткой, ни колкостью. Он для них превратился в человека-невидимку.

– Это здесь вы нашли алмазную фигурку? – Эшли встала на колени возле невысокого каменного постамента в виде приземистого гриба, возвышавшегося в углу пещеры. – Пьедестал вырезан из цельной глыбы. Можно предположить, что строители намеренно оформили эту пещеру таким необычным образом. В других на этом месте расположен очаг. – Она указала на потолок. – Кроме того, это единственная пещера, над входом в которую нет овального символа.

Бен стоял на каменном выступе, своеобразном пороге перед входным отверстием. Он перегнулся через край и посмотрел на воду. Эта нора находилась выше всех остальных и была расположена на стене, примыкавшей к подземному озеру. Если бы не леса, которые соорудили солдаты, забраться сюда было бы трудновато даже для него.

Эшли повернулась к доктору Симски, который сидел на четвереньках в дальнем конце пещеры.

– Когда ваши люди обнаружили статуэтку, куда она смотрела – внутрь или наружу? – спросила она.

– Ну-у… – Симски беспокойно поелозил у стены. – Видите ли, на этот вопрос я ответить не смогу. Произошел досадный инцидент. Один из наших работников по неосторожности сбил статуэтку, она повалилась с постамента, и поэтому теперь уже невозможно сказать, куда она смотрела.

– Черт! – Эшли досадливо ударила кулаком по алтарю. – Какие еще важные свидетельства вы уничтожили?

Доктор Симски вспыхнул.

Бен, чувствуя, что назревает конфликт, решил вмешаться.

– А что это, собственно, меняет: смотрела она внутрь, наружу или вообще лежала на спине и пялилась в потолок?

Эшли резко повернулась к Бену и обожгла его пылающим взглядом.

– Что это меняет? Это меняет все! Статуэтка является единственным культовым предметом, обнаруженным в этих пещерах. Когда-то он имел огромное значение для обитавшей здесь расы. Если она смотрела наружу, это, видимо, был оберег, призванный защищать древних от злых духов. Если она смотрела внутрь, то являлась идолом, предметом поклонения.