Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Николай Соловьев

Северка

Крестьянская застава.

Моя мама родилась в деревенской семье на Рязаньщине, в 39 году. В том же году ее отца Семена призвали на срочную службу в армию. В

Отечественную Семен не воевал – служил в генштабе, по причине хорошего почерка. Жена Люба ездила повсюду за Семеном и устраивалась всякий раз на простые работы – учетчицей, воспитателем детского сада и другие. Семен до пенсии проработал в генштабе, начав с рядового и закончив полковником. Несколько раз семья меняла место жительства.

Сначала жили на станции Пионерской по Белорусской дороге, потом у

Чистых прудов, потом на Хорошевском шоссе, и, наконец, в Измайлово.

Деды мамины Прохор и Севастьян оба из Рязанской области, оба работали директорами колхозов.

Маме было четыре, когда у нее появилась сестренка Люда. Когда девочки немного подросли, родители стали отправлять их на лето в родную деревню в Рязанской области. Добирались в те времена почти сутки. Приезжали вечером, и спать ложились на сеновале. На следующий день деревенские ребята и девчонки с удивлением рассматривали сестер, одетых в невиданные столичные одежды. Круглый день девочки скакали вместе с деревенскими ребятами. Только голод приводил их домой. Если опаздывали к обеду, на столе ждали накрытые полотенцем кувшин молока и миска с кусками хлеба, испеченного бабушкой.

Иногда родители уезжали в отпуск в школьное время. Они выдавали девочкам деньги, строго рассчитанные на каждый день, по банке тушенки на день и картошку. Холодильник закрывали на замок.

Холодильники ЗИЛ выпускались со встроенным в ручку замком. Девочки, выслушав наставления и проводив родителей, первым делом шли в кондитерский магазин и покупали коробку шоколадных конфет. Они задолго присматривались к ней. Приходили с покупкой домой, делили конфеты поровну и блаженствовали. Когда в доме появился телевизор, на время отпуска отец прятал предохранитель от него – телевизор вещь дорогая, девочки могут испортить. Сестренки всегда находили предохранитель и смотрели телевизор, сколько влезет. В то время телевизор показывал единственный канал – первую программу. Между телепередачами иногда случался большой перерыв, при этом на экране стояла заставка, например: 'Перерыв 45 минут'. Возвращаясь из отпуска, отец первым делом заходил и трогал телевизор – не теплый ли. Семен был строгий и любил порядок и хорошие отметки.

По субботам в то время работали, и праздников было меньше. А на праздники в комнату, где жила семья, приходили соседи по общежитию, позднее – родственники. Всегда было весело – песни весь вечер, обильная еда, вино.

До восьмого класса девочки учились в женских школах. Для мальчиков были мужские. Старшеклассницы ходили по улице, взявшись под руки, занимая всю ширину тротуара. Щебетали, или пели любимые песни. Вдруг навстречу появлялся юноша и тайно обожающая его девушка, смущалась и заливалась румянцем. Этой ночью она долго не уснет, и будет думать об этой встрече. Все юноши в те времена зачесывали волосы назад и носили кепки. Девушки не носили распущенных волос, а заплетали их в косы

Мой отец родился в Москве, на Моревском переулке у Крестьянской заставы, за кинотеатром 'Победа'. Родился на год раньше мамы. В деревянном двухэтажном доме. Кроме Соловьевых в нем живут несколько других семей. Двор вокруг огражден таким же, как дом серым от времени деревянным забором. Во дворе сарайчики для свиней и утвари.

По словам отца, до революции дом принадлежал деду моему – Николаю, возможно, это сказка. Отец мог запросто выдумать. Володя младший в семье, у него есть брат Виктор и сестры Валя и Вера. Валя старше

Володи на двадцать лет, Вера – на десять, Виктор – тоже на десять. У

Вали своя семья: муж Вася и сын Саша, ровесник Володе.

Сестра Вера больна церебральным параличом с одиннадцати лет.

Спешила домой с молоком, упала, порезалась бутылкой и занесла заразу. Вера проучилась четыре класса и больше не стала, по причине ли войны или паралича – не знаю. Кем работал Виктор – не знаю, знаю, что он играл в футбол за команду мясокомбината – будущий Спартак. В семье остались его часы с надписью: 'Чемпиону Спартака Соловьеву В.

1951 год'. Дед Николай работал заведующим мехового отдела в сотом магазине на Пролетарке. Благодаря ему семья жила твердо. Отец рассказывал про деда всегда одно и тоже: как он на стадионе 'Динамо' угощал болельщиков бутербродами и выпивкой. Бабушка моя Нюша (Анна

Ивановна) не работала, готовила, занималась свиньями, чинила одежду.

Ей помогала Вера. А Валя работала бухгалтером в том же сотом магазине. Семья была верующая. Крестились перед едой, во всех комнатах иконы, иконостас, регулярно ходили в церковь. Особенно набожны были бабушка Нюша и Вера.

В начале войны маленьких Володю и Сашу вывезли в подмосковное

Крупино, деревню, кишащую Соловьевыми, двоюродными и троюродными. В деревне было спокойнее, а продукты раз в неделю привозила Валя. Отец рассказывал мне, как рядом с домом на Моревском разорвалась авиабомба.

Володя интересовался футболом, хоккеем, умел на велосипеде, на лыжах, играл в шахматы, как большинство тогдашних мальчишек. В армию его не взяли по плоскостопию.

Дед Коля умер в 55-м, семье стало тяжело.

После школы Володя поступил в строительный на вечерний, а работать пошел в красивый магазин на Мясницкой, в секцию телевизоров. В то время телевизоры были дефицитом, а хорошие модели тем более. Володя при случае спекулировал совсем как Дима Семицветов в фильме

'Берегись автомобиля'. Но системой это не стало. В том же магазине в секции парфюмерии работала мама, по вечерам она училась в

Плехановском. Они познакомились и стали встречаться.

Весь свой заработок мама отдавала в семью. В 59-м у Куракиных родилась третья дочь. Все внимание родителей сосредоточилось на ней.

Маму подталкивали к замужеству. Она решилась и вышла за отца. Ушла из офицерской семьи в семью, где верили в бога, ходили в церковь и молились дома, где в комнатах висят иконы и иконостас с кадилом. Где в доме стояли сундуки с салопами и лисьими воротниками, где не знали вилок, а хлеб ломали рукой.

Весной 60-го родился я. Сразу с гландами. Папа всегда рассказывает, что я весил четыре пятьсот, но в анкетах я пишу восемь сто, так солиднее. Обувь – сорок третий. Рентген показал – отряд позвоночных. Первое время голова орала, а затем стала понемногу говорить: 'Агуня' – 'Огурец', 'Энана матиня' – 'Вон она машина',

'Кильканакия' – 'Куракина', 'Тутоня' – 'тетя Тоня', 'Пзвльте пцлвть вшрчку' – 'Позвольте поцеловать вашу ручку', 'Киргуду, бамбарбия' -

'Если Вы откажетесь, они Вас зарежут'.

Медведь, пытался наступить мне на ухо, но его вспугнули, и с тех пор он вздрагивает и курит одну за другой.

Через два месяца нашу семью стали выселять, наш дом и соседние подлежали сносу. Семье предложили на выбор два района – Черемушки и

Кузьминки. Выбрали Кузьминки. Возможно потому, что они ближе к

Крестьянке. Тут дед похоронен на Калитниковском, Валя работает в сотом. И Крупино тоже ближе к Кузьминкам.

Переехали на пятый этаж хрущевки в две соседние квартиры. В двухкомнатной поселились пять человек Истровых, в трехкомнатной – шесть Соловьевых. Наш дом новый и весь квартал новый. Вокруг ни одного деревца, лишь глина и песок и такие же пятиэтажки. С одного торца детский сад, с другого – школа. Окна на восток в тихий двор.

Из окна можно увидеть подводу, запряженную лошадкой. Рядом дорога, по которой может проехать машина. Но машины здесь редкие гости. Если она проезжает вечером, в темной комнате по потолку безшумно расширяются и исчезают две полоски от фар. На площадке под фонарем стоит зеленая инвалидная машина и мотоцикл с коляской. По дворам ходит точильщик. Он таскает за собой наждак с моторчиком и подключается своим кабелем в какой-нибудь квартире первого этажа.

1
{"b":"98308","o":1}