Кэт оторвалась от работы. Бабушка Адама стояла на пороге ее мастерской.

– Мы вошли, потому что дверь внизу была открыта. Вы не против?

– Конечно нет, Нонна. – Кэт положила моток пряжи на скамью. – С кем вы пришли?

Нонна перешагнула через Пэдди, который растянулся на полу между книжными шкафами.

– С Афонсиной, разумеется. – Нонна наивно раскрыла глаза. – Мы проходили мимо и решили зайти.

– В десять часов утра? Откуда вы шли?

– Дорогая, вы такая худенькая. – Нонна не ответила на вопрос и взяла Кэт за руку. – Кожа да кости. Вы ели то, что приносили Кармела и Розанна?

– Вы имеете в виду спагетти, вино и бисквиты, которые были у них с собой, когда они тоже «проходили мимо»?

Женщины смутились. Афонсина постучала палкой по полу.

– Ах да, и София. – И повернулась к Кэт: – Мы пришли, чтобы узнать, что происходит.

– Ничего не происходит, – устало начала Кэт. – Просто теперь между мной и Адамом ничего нет.

Кэт прошла через комнату и налила стакан из термоса.

– Хотите лимонада? Когда постоянно приходят гости, это лучше, чем все время бегать на кухню. – Кэт села на скамью и взяла блокнот. – Я стала составлять список тех, кто «проходил мимо», с тех пор как Адам уехал. Вот, пожалуйста. Дом заехал в первый день утром, чтобы забрать собаку, но я его убедила, что Пэдди мне не помешает. Днем Тано принес горшок с геранью, но его можно не считать, потому что он и так заходит почти каждый день. Во второй день зашли тетя Кармела и Розанна. Они принесли все то, о чем вы говорили. Дядя Гвидо и тетя Бейб находились по соседству в третий день. Они принесли пиццу. Потом были Джо, Пол и Сэм. Они дали мне жвачку, а у меня забрали карты.

Кэт поискала дальше. Глаза у старушек сверкали от любопытства.

– А вчера заскочил дядя Пит с пирожными. – Она остановилась и широко раскрыла глаза. – Дядя Пит! Так вот почему ко мне приходит столько народу!

– А чего же вы хотели? – подняла брови Нонна. – Если вы целуетесь и обнимаетесь в его ресторане и при этом говорите о женитьбе, трудно ожидать, что Пьетро будет хранить это в секрете. А на следующий день позвонил Адам и сказал, что он в Сиэтле и пробудет там неделю. Когда Кармела спросила его, он ответил, что ваша помолвка была большой ошибкой. Мы хотим знать. Что случилось, Катарина?

– Ничего не случилось.

Две пары недоверчивых глаз уставились на нее.

– Мы не можем быть счастливы вместе. Мы слишком разные.

– А без него вы счастливы?

Кэт положила блокнот на скамью.

– Я получила заказ от «Интертеч», а модельный бизнес идет так хорошо, что я наняла еще двух ткачих. Единственная проблема – как работать, когда так много гостей хочет узнать о помолвке, которой нет. Если не считать этого, я никогда в жизни не была так счастлива.

– Ну да, конечно! – Нонна провела пальцем по ключице Кэт, проступавшей через блузку. – Ведь люди обычно теряют вес, когда очень счастливы.

Кэт вздрогнула от иронии в голосе Нонны.

– Потребуется время и усилия, чтобы забыть Адама, но я это сделаю, – сказала она. – Это не опера. Я не собираюсь чахнуть и страдать от любви.

– Вы правы. – Афонсина ткнула в Кэт палкой. – Это жизнь, а в жизни люди делают ошибки и исправляют их. Если вы любите Адама, то почему бы вам не забыть все и не пожениться?

Кэт грустно покачала головой:

– Нет. Я люблю его, но не могу выйти замуж за человека, которому не доверяю.

Две пары седых бровей вскинулись вверх.

– Не доверяете?! – завопили сестры в унисон.

Кэт закусила губу. Она совершенно не хотела сказать ничего бестактного, но было поздно. Дамба была прорвана, и потоки слов хлынули на нее с двух сторон.

– Никто не заслуживает доверия так, как он!

– Как вы можете говорить подобное про моего внука?

Негодующие слова пробивали брешь в самообладании Кэт, угрожая выпустить всю злость, накопившуюся у нее за последние десять дней.

– А у Адама было право рисковать деньгами, которые принадлежат ему и его отцу? Да вы знаете, как это было тяжело для меня? Видеть Тано почти каждый день и знать, что Адам отдает в залог деньги, предназначенные для этого здания, не сообщив ему ничего. Я хотела сказать Тано, но как я могу разрушить его веру в Адама? Очень нехорошо было делать это за моей спиной, но рисковать деньгами отца совершенно непростительно.

Афонсина толкнула сестру локтем и широко улыбнулась.

– Она уже не та застенчивая мышка, которую мы видели два месяца назад.

Нонна вынула из потертой черной сумки чистый носовой платок и вытерла лицо.

– Вы становитесь похожей на итальянку, Катарина. – И одарила ее нежной улыбкой.

Кэт разочарованно посмотрела на сестер:

– Вы не понимаете! Адам скрыл от своего отца очень важные вещи.

– Да нет, дорогая, он сразу ему позвонил.

– Как? Он сказал Тано?

– Ну конечно! Адам сказал, что действовал импульсивно, но откажется от своего решения, если отец не согласится.

– Не могу поверить… И Тано согласился с этой безумной идеей? Тано всем рассказал?

Кэт была уверена, что плохо расслышала. Афонсина нахмурилась и приложила палец к ее губам.

– Если вы будете перебивать, то никогда не узнаете конца истории.

– Простите.

Кэт облокотилась на станок и стала слушать. Нонна жеманно сложила руки на коленях и продолжала:

– Адам сказал, что женщина, которая отказывалась от собственных планов, чтобы помогать отцу, достойна поддержки. Еще он сказал, что такой характер, как ваш, редко встречается в наши дни.

– А если эта женщина не закончит проект вовремя? – все-таки перебила Кэт.

Нонна пожала плечами.

– Тано сказал, что они с Адамом начнут получать прибыль от этого здания немного позже, только и всего. По его мнению, вы стоите того, чтобы рисковать.

– Господи, а что сказали остальные?

– Все полностью с ним согласились.

Кэт пыталась понять, что было более удивительным: что Адам все рассказал Тано или что вся семья с этим согласилась.

– Значит, все, кто ко мне заходил…

– …Всё об этом знают и надеются, что вы с Адамом помиритесь.

Кэт закусила губу. Нонна взяла Кэт за руку.

– Те, кто только что поженились, похожи на два куска необработанного мрамора. Они много трутся друг о друга и иногда высекают искру. Годы проходят, острые края стачиваются, и остается нечто ровное и прекрасное.

Нонна подмигнула Кэт и сказала на прощание:

– Более сильный всегда первым делает шаг к примирению.

Хотя дверь в коридор и все окна мастерской были открыты, Кэт изнемогала от жары.

Должна ли она позвонить Адаму, когда тот приедет из Сиэтла? Возможно, она тоже была в чем-то не права…

Кэт посмотрела на станок. Только работа облегчала ее душевные страдания, поэтому-то она и проводила в мастерской каждый день более двенадцати часов, с тех пор как был подписан измененный контракт с «Интертеч».

«Никаких гостей, – сказала она себе. – Никаких вопросов, никаких советов и чувства вины». Никто не осмелится переступить через Пэдди, который спит у порога. «Никто, кроме Дома», – поправила она себя, узнав его голос, эхом раздававшийся в мансарде.

– Ты можешь убежать, но не можешь спрятаться, красотка. Я же знаю, что ты здесь.

Кэт тихо сидела за станком, затаив дыхание, надеясь, что Дому надоест, и он уйдет.

– Прочь с дороги, чудовище, дай пройти!

Дом вошел в мастерскую с всклокоченными волосами и в такой мятой одежде, как будто его валяли целую ночь.

– Ты из больницы? – спросила Кэт.

– Тридцать шесть часов на ногах. Я абсолютно без сил.

– Зачем же ты пришел?

– Ужасная смена. Мне нужно немного передохнуть. – Дом поднял со стула блокнот и сел. – Что это за имена?

– Список посетителей за последние десять дней.

– Я единственный, кто заходил два раза.

– Три раза, – поправила Кэт.

– Я смотрю, сегодня были Нонна и Афонсина.