— Я не могу его так оставить.

— Не распускайте нюни. Он всегда будет с вами, потому что он мертв, а вы немолоды. Но он все-таки мертв.

— А я стар и все-таки жив, — сказал археолог. — И Анжель остался совсем один.

— Не будет теперь у него друга, — добавил Грыжан.

— Но мы будем с ним рядом.

— Нет, — сказал аббат. — Он уедет отсюда. Уедет один. Все не уляжется так просто. Мы еще не дошли до развязки.

— Что же еще может случиться?.. — спросил Атанагор усталым, надтреснутым голосом.

— Случится... — сказал Грыжан. — Работа в пустыне не обходится без последствий. Тут все так запуталось... Это очевидно.

— Просто вы привыкли к трупам. А я нет. Я имел дело только с мумиями.

— Вы не посвящены в таинство, — сказал аббат. — Вы способны только страдать и ничего не можете извлечь из своих страданий.

— А вы можете?

— Я? Я просто не страдаю. Пойдемте.

Анжеля они нашли в галерее. Глаза его были сухи.

— Ничем нельзя помочь? — спросил он Грыжана.

— Ничем. Только сообщить остальным, когда пойдем обратно.

— Хорошо. Я им скажу. Раскопки смотреть будем?

— Разумеется, — сказал аббат. — Для того и пришли. Атанагор не проронил ни слова, только сморщенный подбородок его дрожал. Он прошел вперед и встал во главе колонны.

Втроем они пробирались по извилистому коридору, который вел в забой. Анжель внимательно разглядывал потолок и опоры подземелья, пытаясь определить, в каком направлении ведутся раскопки. Вскоре они вышли в центральную галерею, на другом конце которой через равные промежутки светились точки: это были осветительные приспособления. Анжель остановился у поворота.

— Она там? — спросил он.

Атанагор, не понимая, посмотрел на него.

— Ваша подруга, она там? — снова спросил Анжель.

— Да, она работает, — сказал археолог. — С нею Брис и Бертиль.

— Я не могу с ней встречаться, — сказал Анжель. — Не могу. Я убил Анну.

— Прекратите, — оборвал его Грыжан. — Если вы еще раз повторите эту глупость, мне придется самому вами заняться.

— Я убил его, — повторил Анжель.

— Это не так, — сказал Грыжан. — Вы лишь подтолкнули его, а умер он, когда приземлился на камни. Это несчастный случай.

— Вы иезуит... — сказал Анжель.

— Я, кажется, уже упоминал о том, что воспитывался у эвдистов, — невозмутимо проговорил Грыжан. — Если бы вы хоть иногда прислушивались к тому, что я говорю, вам бы от этого не поплохело. Еще не так давно вы правильно реагировали на происходящее и вдруг ни с того, ни с сего опять скисли. Предупреждаю, что не позволю вам распускать нюни. Вышел месяц из тумана...

— Вынул фигу из кармана... — машинально ответили Анжель и археолог.

— Думаю, продолжение вам известно, — сказал Грыжан. — Значит, на том и остановимся. К тому же я вовсе не намерен насильно тащить вас смотреть на этих троих в забое. Я же не палач.

Атанагор многозначительно кашлянул.

— Именно так, — сказал Грыжан, оборачиваясь к нему. — Я не палач.

— Кто же в этом сомневается? — сказал археолог. — В противном случае ваша сутана была бы красной, а не черной.

— Ночью все равно, — нашелся Грыжан.

— Слепому — тоже, — заметил археолог. — Вы сегодня исходите банальностями...

— Ну и задира же вы, — сказал Грыжан. — Я всего лишь пытаюсь взбодрить вас обоих.

— И весьма в этом преуспели. У меня уже почти возникло желание послать вас по известному адресу.

— Когда вы всерьез этого захотите, я скажу, что добился своего.

Анжель все время молчал и вглядывался в конец галереи; теперь он отвернулся и посмотрел в другую сторону.

— Какое вы направление выбрали для раскопок? — спросил он Атанагора, сделав над собой усилие, чтобы говорить спокойно.

— А кто его знает, — сказал Атанагор. — Где-то в двух измерениях к востоку от меридиана...

— Что?.. — сказал Анжель, остолбенев.

— Решайтесь наконец, — поторопил их Грыжан. — Мы идем или нет?

— Мне необходимо взглянуть на мои расчеты, — проговорил Анжель.

— А в чем дело? — спросил археолог.

— Так, ни в чем. Одна догадка. Я не пойду туда.

— В таком случае, поворачиваем, — сказал Грыжан. Все повернулись на пол-оборота.

— Вы идете со мной в гостиницу? — спросил Анжель у аббата.

— Я провожу вас, — ответил тот.

Теперь археолог шел позади всех, и тень его казалась совсем маленькой по сравнению с тенями его спутников.

— Мне нужно спешить, — сказал Анжель. — Я хочу увидеть Рошель. Я должен сказать ей.

— Если хотите, я сам скажу, — предложил аббат.

— Пошли скорей, я должен ее увидеть. Я хочу увидеть, какая она стала.

— Да-да, пошли скорей, — встрепенулся Грыжан.

Археолог остановился.

— Я не иду с вами, — сказал он.

Анжель вернулся и. встал перед Атанагором.

— Я должен попросить у вас прощения. И еще сказать спасибо.

— За что спасибо? — грустно сказал Атанагор.

— За все... — сказал Анжель.

— Все случилось по моей вине....

— Спасибо вам... Скоро увидимся.

— Возможно, — сказал археолог.

— Давайте-давайте, пошевеливайтесь; счастливо, Ата! — закричал Грыжан.

— Счастливо, аббат! — сказал археолог.

Он подождал, пока они дойдут до конца галереи и повернут за угол, потом побрел за ними. Анна лежал один и ждал, прижавшись к холодной скале. Анжель и Грыжан скользнули мимо и поднялись по серебряной лестнице. Атанагор вернулся к колодцу, он опустился перед Анной на колени и стал на него смотреть, потом уронил голову на грудь. Он думал о старых, забытых вещах, очень нежных, почти истощивших свой аромат. Анна или Анжель — зачем нужно было выбирать?

Амадис зашел в комнату Анжеля. Тот сидел на кровати, а рядом желтым взрывом била в глаза одна из рубашек Жуйживьома. Дюдю часто заморгал, пытаясь притерпеться, но вынужден был отвести взгляд. Анжель молчал и едва повернул голову на звук открывшейся двери. Он не двинулся даже тогда, когда Дюдю присел на стул.

— Вы не знаете, куда делась моя секретарша? — спросил Амадис.

— Не знаю, — сказал Анжель. — Я не видел ее со вчерашнего дня.

— Она очень болезненно отреагировала на события. А у меня почта не отправлена. Могли бы и подождать с вашими похоронными известиями.

— Это Грыжан ей все рассказал. Я тут ни при чем.

— Вам следует пойти к ней прямо сейчас, утешить ее, убедить, что только в работе она найдет успокоение.

— Как вы можете говорить такое? Вы прекрасно знаете, что это ложь.

— Это бесспорный факт. Работа является очень сильным отвлекающим средством, дающим человеку возможность хоть ненадолго забыть о бремени будничных забот...

— Нет ничего более будничного... Вы меня просто дурачите. Вы смеетесь надо мной.

— Смеяться я давно разучился, — сказал Амадис. — Я бы очень хотел, чтобы Рошель забрала у меня письма и чтобы приехал 975-й.

— Пошлите такси, — посоветовал Анжель.

— Уже послал. Но я жду не дождусь, чтобы оно поскорей вернулось.

— У вас, должно быть, с головой не все в порядке.

— Добавьте к этому, что я грязный педрила.

— Да сколько же можно, в конце концов! — сказал Анжель.

— Ну так что, скажете Рошель, что у меня для нее работа?

— Сейчас не могу. Поймите, ведь Анна только вчера умер.

— Я прекрасно это знаю, — продолжал Амадис. — Умер, не дождавшись зарплаты. Я бы очень хотел, чтобы вы сходили к Рошель и сказали ей, что почта ждать не может.

— Я не смею нарушить ее одиночество.

— Смеете. Идите. Она у себя.

— Тогда почему вы спрашиваете, где она?

— Чтобы вы немножко поволновались.

— Я и так знаю, что она у себя.

— Значит, моя хитрость не удалась, вот и все.