Постоянно растет количество данных, полученных в современных научно обоснованных экспериментах, которые подтверждают факт существования психокинеза; однако, эти открытия продолжают быть спорными. Причина этого состоит в том, что даже самые тщательные и педантичные исследования в наши дни встречают огромное сопротивление, если оказывается, что они говорят в поддержку «сверхнормальной» реальности — то есть, такой, которая не соответствует ньютоновской модели. Психокинез был документально подтвержден в множестве лабораторных экспериментов с самой разнообразной методологией — от простых устройств для бросания костей до установок, использующих эмиссию электронов при радиоактивном распаде, сложные электронные приборы и современные компьютеры. Были даже проведены успешные эксперименты с живыми мишенями, например, попытки психокинетически исцелять животных, растения, тканевые культуры и ферменты и даже останавливать и вновь активизировать сердце лягушки, извлеченное из ее тела.

Особенно интересной была работа с исключительно одаренными людьми, такими, например, как советский медиум Нина Кулагина. В лабораторных условиях она продемонстрировала способность двигать макроскопические предметы, просто сосредоточиваясь них9. В еще одной лабораторной демонстрации американец по имени Тед Сериоз мог проецировать созданные в уме картины на пленку, находящуюся в фотоаппарате; после проявления пленки, получались четкие снимки сцен, которые он представлял себе в уме10. Одним из наиболее спорных явлений такого рода было психокинетическое сгибание ложек и других металлических предметов, которое демонстрировал в Соединенных Штатах израильский медиум Ури Геллер. События, окружавшие его представления, судя по всему, особенно хорошо иллюстрировали обманчивую природу психоидных переживаний, которую я рассматривал выше. Хотя на некоторых сеансах Ури был способен показывать поразительные умения, в других случаях его уличали в жульничестве. Существует множество историй про то, как электронные приборы, используемые в лаборатории для записи экспериментальных данных, зачастую переставали работать в самые критические моменты, или как значимые вещи имели тенденцию происходить за пределами досягаемости видеокамер, установленных для документирования его работы. В то время, как психокинетические способности самого Ури подвергались серьезному сомнению, дети в Соединенных Штатах, Европе и Японии, вдохновленные его телевизионными демонстрациями, сумели овладеть искусством сгибания ложек. Несмотря на всю неразбериху, окружающую имя Ури Геллера, трудно себе представить, чтобы все связанное с ним было результатом ловкости рук и обычного мошенничества.

Мне хотелось бы упомянуть здесь историю, которая показывает, с какими проблемами сталкиваются исследователи, пытаясь документально подтвердить явления такого рода. Мой брат Пол, психиатр, живущий в Канаде, работал в университете МакМастерс в Гамильтоне, когда его попросили присутствовать на встрече Ури Геллера с журналистами в качестве свидетеля-специалиста. В какой-то момент, Ури попросили угадать и воспроизвести простые рисунки, которые журналисты нарисовали на маленьких листочках бумаги и запечатали в конверты. Самому Ури, как он не старался, не удалось этого сделать. Однако, в тот момент у моего брата начали возникать в уме яркие образы, и он сумел вместо него решить предложенную задачу. Я должен подчеркнуть, что Пол не считает себя медиумом. Он никогда не делал ничего подобного до или после встречи с Ури Геллером. Тогда он чувствовал, будто от Ури к нему передавалось какое-то энергетическое поле.

Мы можем завершить этот раздел о психоидных переживаниях, сказав, что указания в мистической литературе, наблюдения, полученные в ходе современных исследований сознания, а также лабораторные данные, накопленные в США, СССР, Чехословакии и других странах, настойчиво указывают на существование связи между индивидуальным сознанием и миром материи, что бросает серьезный вызов принятым в нашей культуре представлениям о реальности. Я убежден, что систематическое и непредвзятое изучение психоидных явлений и надличностных переживаний, в конечном счете, приведет к пересмотру наших взглядов на реальность, который будет сравним по масштабу с революцией, вызванной открытиями Коперника или с переходом от ньютоновского к квантово-релятивистскому мышлению в физике.

Новое видение психики, описанное в этой книге, имеет далеко идущие следствия не только для всех нас, как индивидов, но и для специалистов в области психиатрии, психологии, психотерапии и медицины. Кроме того, оно может помочь нам открыть новые обширные территории в изучении истории, сравнительной религии, антропологии, философии и даже политики. Конечно, для глубокого изучения влияния этой работы на практически каждую область человеческого познания потребовалось бы много томов. Однако, можно вкратце наметить самые важные области, которые затрагивает наше новое понимание человеческого сознания. Ради простоты мы можем рассматривать эти следствия с точки зрения следующих четырех категорий:

1. Человеческое сознание и его отношение к материи.

2. Природа эмоциональных и психосоматических расстройств.

3. Психотерапия и практики целительства.

4. Корни человеческого насилия и текущий глобальный кризис.

Ньютоно-картезианская наука считает материю фундаментом Вселенной. Ученые, придерживающиеся такой системы мышления, изображают сознание как продукт физиологических процессов, происходящих в мозге. С этой точки зрения, сознание каждого из нас заключено в нашем черепе и абсолютно отделено от сознания других людей. Кроме того, традиционная наука рассматривает сознание как исключительно человеческое явление, и склонна считать даже наивысшие нечеловеческие формы жизни лишь немногим большим, чем бессознательными машинами. Однако тщательные исследования переживаний, доступных в необычных состояниях сознания, особенно, переживаний надличностной природы, дают убедительные доказательства того, что эти старые определения сознания несовершенны и неверны.

Хотя предлагаемая нам картина человеческого сознания, заключенного в черепную коробку, возможно, и выглядит верной там, где речь идет о повседневных состояниях сознания, однако она не способна объяснить, что происходит, когда мы входим в необычные состояния сознания — такие, например, как транс и спонтанный психодуховный кризис, или состояния, достигаемые посредством медитации, гипноза, психоделических сеансов и эмпирической психотерапии. Удивительно широкий спектр переживаний, которые становятся доступны в этих обстоятельствах, ясно указывает на то, что человеческая психика потенциально способна выходить за привычные нам ограничения пространства и времени. Современные исследования сознания открывают нам, что у нашей психики нет реальных и абсолютных границ; напротив, мы являемся частью бесконечного поля сознания, охватывающего все сущее — выходя за пределы пространства-времени и включая в себя реальности, которые нам пока еще только предстоит исследовать.