Активная и сознательная враждебность классического иудаизма к неевреям серьезно влияет как на его носителей, ортодоксальных евреев, так и на его наследников-сионистов, через которых она воздействует на израильскую политику. С 1967 года Израиль становится все более и более «еврейским», поэтому его политика во все большей степени основывается на еврейской идеологии, а не на рациональных «империалистических» интересах. Это идеологическое влияние обычно остается незамеченным иностранными экспертами, склонными игнорировать или недооценивать влияние еврейской религии на израильскую политику. Именно поэтому многие из их предсказаний оказываются неверными.

В самом деле, правительственные кризисы в Израиле нередко вызывались чисто религиозными причинами, порой совершенно ничтожными. Ивритская пресса уделяет больше внимания обсуждению перебранок между различными религиозными группами или между религиозными и светскими израильтянами, нежели любой другой теме. Исключение составляют только оборонные проблемы. Вот некоторые из центральных тем, занимающих ивритскую прессу в момент написания этой книги, в начале августа 1993 года: будут ли павшие в бою солдаты, рожденные от нееврейских матерей, похоронены в специально отведенных уголках израильских армейских кладбищ; позволят ли еврейским религиозным похоронным обществам, обладающим монополией на похороны всех евреев, кроме кибуцников, и далее производить обрезание трупов необрезанных евреев перед их похоронами (разумеется, без согласия семей умерших); будет ли ввоз некошерного мяса в Израиль, неофициально запрещенный с момента основания государства, наконец, разрешен законом. Многие проблемы такого рода представляются израильским евреям гораздо более важными, чем, скажем, мирные переговоры с палестинцами и Сирией.

Попытки некоторых израильских политиков предпочесть "еврейской идеологии" имперские интересы страны всегда заканчивались провалом. В начале 1974 года, после частичного поражения в Войне Судного Дня (Йом Кипур), Израиль был кровно заинтересован в предотвращении наметившегося усиления ООП, которая еще не была признана арабскими странами единственным законным представителем палестинцев. Израильское правительство решило поспособствовать укреплению влияния Иордании на оккупированных территориях т. н. западного берега Иордана, что было в то время вполне возможно. Король Хусейн, к которому израильтяне обратились за поддержкой, потребовал хотя бы моральной компенсации за помощь. Было решено, что его главное доверенное лицо на Западном Берегу — хевронский шейх Джабри, с одобрения тогдашнего министра обороны Моше Даяна железной рукой правивший южной частью Западного Берега, — устроит в день рождения короля прием для местной знати в своем хевронском дворце, который по этому случае будет украшен иорданскими флагами. Прием должен был стать началом активной проиорданской кампании. Однако религиозные поселенцы из соседней Кирьят-Арба, которых тогда было еще совсем немного, узнав об этом плане, пригрозили премьер-министру Голде Меир и Даяну бурными протестами, поскольку, как они заявили, вывешивание флагов "нееврейского государства" в Земле Израиля нарушает священный принцип, согласно которому эта земля «принадлежит» одним лишь еврееям. Правительство подчинилось и запретило шейху Джабри вывешивать иорданские флаги. Оскорбленный Джабри отменил прием, и на собравшейся вскоре в Фесе всеарабской конференции король Хусейн проголосовал за признание ООП единственным законным представителем палестинского народа.

С точки зрения большинства израильских евреев, идеологические еврейские соображения должны влиять на ход нынешних переговоров (в Осло — пер.) с палестинцами гораздо больше, чем прагматические интересы Израиля.

Определенный выше подход к изучению израильской политики, учитывающий идеологические особенности классического иудаизма, приводит к следующему выводу: любой анализ системы принятия Израилем политических решений, игнорирующий его уникальность как "еврейского государства", является ошибочным. Тем более неверно поверхностное сравнение Израиля с другими порождениями западного империализма или государствами колонистов. В эпоху апартеида территория ЮАР была официально разделена на несколько частей. 87 % ее «принадлежали» белым, а 13 % — черным. Вдобавок, там были провозглашены несколько формально независимых «черных» государств, так называемых бантустанов. Однако "еврейская идеология" требует, чтобы никакая часть Земли Израиля даже формально не признавалась «принадлежащей» неевреям. Последним не позволялось демонстрировать символы суверенитета, скажем, иорданские флаги. Принцип "освобождения земли" настаивает на том, чтобы все сто процентов земли стали собственностью евреев.

Еврейская идеология исключает мудрый империалистический принцип, известный уже римлянам и активно применяемый многими нерелигиозными империями. Лучше всего его сформулировал лорд Громер: "Мы не правим Египтом, мы правим правителями Египта". Еврейская идеология исключает эту политическую мудрость, она исключает даже видимость пиетета по отношению к любому "нееврейскому правителю" в пределах Земли Израиля. Система ручных королей, султанов, махараджей и вождей, равно как и "зависимых диктаторов", удобная и полезная в других имперских ситуациях, не может быть использована в Земле Израиля. Стало быть, часто выражаемые палестинцами опасения, что им готовят «бантустан», полностью лишены оснований. Израиль отступает с захваченных территорий только после гибели множества евреев, как это было в 1973 году (война Судного дня) и в 1983–1985 годах (в Ливане), поскольку в таком случае отступление может быть оправдано принципом высшей святости еврейской жизни. Пока Израиль остается «еврейским» государством, он не предоставит палестинцам, исходя из чисто политических соображений, хотя бы фальшивый, но все же символически оформленный суверенитет или даже реальную автономию в пределах Земли Израиля. Израиль не единственная страна в мире, не являющаяся "государством всех своих граждан", однако он обладает в этом отношении рядом уникальных черт.

Следует заметить, что "еврейская идеология" активно влияет не только на политику Израиля, но и на значительную часть, быть может, на большинство евреев диаспоры. Реализация целей "еврейской идеологии" зависит от мощи Израиля, а та, в свою очередь, в немалой степени зависит от поддержки Израиля евреями диаспоры, особенно американскими. При этом мировоззрение евреев диаспоры и их отношение к неевреям существенно «отклоняются» от описанных выше норм классического иудаизма. Это отклонение особенно велико в англоязычных странах, где методически фабрикуется искусственный иудаизм. Печальнее всего обстоит дело в США и Канаде, двух государствах, активнее всего поддерживающих израильскую политику, открыто нарушающую базисные права неевреев.

Американская поддержка Израиля, если рассмотреть ее достаточно пристально, не может быть объяснена одними только имперскими интересами США. Ближневосточная политика американских властей поддается интерпретации лишь с учетом сильного влияния организованной американской еврейской общины, поддерживающей любую израильскую политику. Это еще более очевидно в канадском случае, ибо интересы этой страны на Ближнем Востоке крайне незначительны, а ее лояльность Израилю превосходит американскую. В обеих странах (равно как и во Франции, Англии и т. д.) еврейские организации поддерживают Израиль так же безоговорочно, как коммунистические партии поддерживали когда-то СССР. При этом многие евреи, известные как защитники прав человека и занимающие независимую позицию по множеству других вопросов, оказываются на переднем крае произраильской ортодоксии, как тольке речь заходит о ближневосточном конфликте (сам Ноам Хомски пишет, что вплоть до войны 1967 года поддерживал Израиль — пер.). В Израиле хорошо знают, что шовинизм евреев диаспоры (особенно после войны 1967 года) превзошел среднеизраильский уровень еврейского шовинизма. Это особенно заметно в США и Канаде. Из-за политической и экономической мощи США я остановлюсь именно на этой стране. Следует заметить, однако, что в этой стране немало евреев, чьи взгляды на израильскую политику не слишком отличаются от взглядов других представителей социальных слоев, к которым они принадлежат.