№ 20 Дом Голландской реформатской церкви

Нынешний вид церковь с примыкающими к ней симметричными домами обрело в 1833 гг. благодаря архитектору Жако. В зданиях комплекса скоро разместились голландские магазины и училище, позже – Нидерландский банк. В 1839—41 гг. там находилась редакция журнала «Отечественные записки», здесь же состоялось знакомство Белинского с молодым Некрасовым. В 1933 г. открыт Новый театр (впоследствии – Ленсовета), а спустя 3 года – библиотека им. Блока. Сегодня здесь Дом военной книги.

№ 22—24 Немецкая евангелическо-лютеранская церковь Святого Петра

Расположена в центральной части здания, выделенного немцам в Петербурге по указу Петра I. Ныне остальные его части заняты: школой №222 (бывшей Петришуле, первым учебным заведением в городе), лавкой Смирдина, магазином христианской литературы «Слово» и кабаре «Валгалла»

№ 28 Дом акционерного общества «Зингер и К°» (Дом книги)

Юный по невским меркам дом возведен П. Сюзором для Зингеровской компании швейных машин. Кроме Зингера дом занимали: консульство США, Русско-Английский банк, а после Октября – «Лениздат», журналы «Звезда» и «Ленинград» – и, наконец, Дом Книги.

№ 30 Дом Энгельгардта

Полковник Энгельгардт в XIX веке был известен устройством блестящих маскарадов. Среди музыкантов появлялись Берлиоз и Штраус.. В 1941 г. фасад НИИ «Гипроникель» (Невский, 30), был снесен немецкой бомбой, потом восстановлен. Но говорят, что именно печальная судьба дома подсказала план подведения сюда вестибюля метро «Невский проспект».

№ 32—34 Католический собор Святой Екатерины

Главный католический храм Питера был возведен в 1763– 82 гг. Зал костела с органом славился своей акустикой. В прилежащих домах находились гимназия, начальное училище, приют и библиотека. С 1938 г. церковь использовалась под склады. В 1992 году храм был передан католикам.

№ 33 Башня Городской думы

В 1799—1804 годах на месте пересечения Невского и Думской улицы Д. Феррари возвел трехэтажное здание Думы, а на углу – многоярусную башню. Она имеет 5-гранную форму, каждый ярус оформлен угловыми пилястрами. В башне, кроме всего прочего, находилась станция оптического телеграфа, передававшего сигналы из Зимнего дворца в Царское Село и дальше. В 1884 году установлены куранты фирмы «Фридрих Винтер», оживленные в 1989-м.

№ 35 Гостиный Двор

Уже в XVIII веке здесь помещались 147 лавок: мануфактурных, галантерейных, парфюмерных, книжных – именно в них были проданы первые экземпляры радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву». Из всех домов на проспекте Гостиный Двор, пожалуй, наиболее пострадал во время блокады – под его обломками были убиты и ранены многие горожане. Но уже в 1948 г. О. Лялин восстановил Двор в изначальном виде. Перед ним высадили липовую аллею, торговые ряды благоустроили, и теперь на Невском, 35,– вероятно, самый известный магазин России.

№ 37 Публичная библиотека

В течении XIX и части XX века это здание хранило самое значительное книжное богатство страны – от Остромирова евангелия до личной библиотеки Вольтера. Сейчас ее собрание уступает только Российской государственной библиотеке в Москве, но все же оно так велико, что для основного фонда пришлось в 90-х гг. строить новое помещение – на Московском проспекте, 165.

№ 39 Аничков дворец

Построен Растрелли по приказу Елизаветы Петровны (1754 г.) и назван в честь командира работного батальона М.Аничкова, строившего 30 годами ранее одноименный мост. Первым местным жильцом был Алексей Разумовский, тайный супруг Елизаветы. За ним пришли: Потемкин, Жуковский и его воспитанник Александр II, цесаревич Николай с супругой Александрой Федоровной, Музей города, и, наконец, Дом пионеров.

№ 41 Дворец Белосельских-Белозерских

В XIX веке его иронически называли «домом вдов». Хозяева, князья Белосельские-Белозерские, как правило, умирали рано, а их жены жили долго и неутомимо перестраивали свою резиденцию. Окончательный вид дворец приобрел к 1848 г., стараниями архитектора Штакеншнейдера. Последний владелец из рода Белосельских продал его великому князю Сергею Александровичу в 1884, но московский губернатор в столице появлялся редко. С 1918 г. тут действовали Курсы красной пропаганды, затем – разнообразные райкомы, а в 1996 открылся Комитет по туризму.

№ 48 Пассаж

Неоренессансное произведение архитектора Желязевича стало первым в ряду обычной для Петербурга XIX века «стеклянной архитектуры». Галереи, включавшие 104 магазина, соединялись продольными балконами и двумя мостиками. Кроме магазинов в Пассаже размещались гостиницы, кофейни, бильярдные, «анатомический музеум», мастерские и квартиры. С 1933 г. – государственный универмаг.

№ 56 Елисеевский магазин

Еще до того как Г. Елисеев приобрел (в 1898 г.) этот дом, тот играл на Невском важную роль. Здесь, в подвале, находился «Склад русских сыров», откуда террористы вели подкоп, чтобы заложить мину на пути Александра II. А после эмиграции Елисеевых, возник Театр комедии, возглавляемый Николаем Акимовым. По его эскизу выполнен витраж, выходящий на Невский. Сам же универмаг, лишившись хозяина, так и продолжал работать все эти годы.

№ 72 Кинотеатр «Кристалл-Палас»

Здание, законченное к середине XIX века, до 10-х гг. века ХХ оставалось в частном владении – то графов ПротасовыхБахметевых, то полковничихи Воейковой, после чего был открыт «Кинематограф Мастертеатр», перименованный скоро в «Кристалл-Палас». В промежутке, после краткой жизни эсеровской газеты «Дело народа» (один из основных авторов – Есенин), тут работал фотограф Моисей Наппельбаум, затем открылся Дом кино, а когда тот переехал – кинотеатр «Знание». Теперь ему возвращено изначальное название – «Кристалл-палас».

Текст Михаила Леща | Фото Константина Кокошкина

В начале XIII века цветущие области нынешней Южной Франции, пораженные ересью катаров, стали добычей благочестивых и беспощадных пришельцев с севера, называвших себя крестоносцами. Поход крестоносцев в страну трубадуров вошел в историю под названием Альбигойских войн.

Своеобразие французского Юга с незапамятных времен является притчей во языцех для всех остальных жителей страны, живущих, соответственно, не на Юге. Из красноречивых свидетельств на эту тему можно составить целую антологию. Так, Расин от души «проклинал» всех, кто встречался ему южнее Валанса. «Клянусь вам, – пишет он Лафонтену, – что я так же нуждаюсь в переводчике, как нуждался бы в нем московит, очутись он в Париже… Вчера мне понадобились обойные гвозди… я послал дядюшкиного слугу в город, наказав ему купить мне сотни две-три этих гвоздей. Он тотчас доставил мне три коробка зажигательных спичек. Судите сами, возможно ли не приходить в ярость от подобных недоразумений!» Двумя веками позже Винсент Ван Гог по приезде в Арль восклицал в письме к брату: «Сказать ли правду и признаться, что зуавы, бордели, восхитительные молоденькие арлезианки, шествующие к первому причастию, священник в стихаре, подобный бешеному носорогу, и любители абсента кажутся мне… выходцами с того света?» Изумление и неудовольствие – именно эти чувства рождает в поколениях французов встреча с Югом собственной страны.

От языковой проблемы, травмировавшей великого драматурга, сегодня в этой стране осталось лишь то, что в Париже называют «южным акцентом» (парижское ухо упрямо не желает слышать действительного фонетического разнообразия южных произношений и диалектов). Но в прежние времена жители Лангедока отличались не только «акцентом». Вплоть до эпохи телевидения, разрушившей их самобытный мир, южане говорили на своем «языке ок» (la langue d’oc, откуда и происходит географическое название «Лангедок»). Такое странное название присвоили южному наречию жители Северной Франции: «ок» на Юге означает «да». В целом же о различиях между Севером и Югом современный французский историк Фернан Бродель пишет следующее: «Как правило, если нечто происходит на Севере, на Юге то же самое совершается иначе. И наоборот. Территория, где говорят „да“ посеверному, и территория, где говорят „да“ по-южному, – это две почти во всем различные цивилизации. То есть на Севере и на Юге люди по-разному появляются на свет, живут, любят, вступают в брак, думают, веруют, смеются, едят, одеваются, строят дома и распахивают поля, держатся друг с другом».