Я старался прогнать дурные мысли, но они неотвязно преследовали меня – эта шахта могла ведь стать моей могилой… Таким образом, предаваясь невеселым размышлениям, я тем временем продвигался вперед, стараясь не наступать на сильно обнаглевших крыс, которые даже привставали на задние лапы, чтобы получше рассмотреть меня, отвратительнейшим образом пошевеливая при этом носами.

Вдруг я услышал крик. Такого крика мне не доводилось слышать еще ни разу в жизни. И не дай Бог услышать когда-нибудь… Скажу без ложной скромности, я не трус. Это вовсе не значит, что я вообще ничего не боюсь. В самых критических ситуациях, а их пришлось пережить немало, я всегда руководствуюсь разумом, не поддаюсь животному страху. Но то, что я пережил, услышав тот крик, не поддается никакому описанию. Скажу лишь, что мои волосы встали дыбом, и, потеряв всякий контроль над собой, я бросился в сторону, выронил свой факел и больно ударился о каменный выступ…

Через некоторое время я пришел в себя. Сердце мое бешено колотилось, на лице выступил пот… Я понял, что такое настоящий страх…

Найдя в темноте свой факел, я зажег его и, подняв повыше над головой, заглянул за каменный выступ. В мерцающем свете я увидел обнаженную Грацию, прижавшуюся к стене, и подползавшего к ней огромного крокодила, напомнившего мне доисторических животных, вдруг оживших в наши дни. Я остолбенел. Крокодил был страшен и безобразен…

Грация смотрела широко раскрытыми глазами на приближавшуюся тварь. Аллигатор был гигантских размеров, как минимум четырех метров в длину. Еще не совсем опомнившись от страха, я размахнулся и бросил ему в голову большой камень, неизвестно откуда оказавшийся у меня в руках. Послышался резкий звук, и чудовище стало оседать…

Я бросился к Грации, схватил ее за руку и буквально оторвал от стены. В ее глазах застыло безумие.

– Бежим, – заорал я, – скорее…

Но Грация не двигалась с места. Она молча смотрела на поверженного крокодила. Не задумываясь, я залепил ей пощечину, от которой она пришла в себя. Ее взгляд стал осмысленным, она, похоже, оценила все происходящее и, закрыв глаза, стала медленно сползать на пол. Собрав остатки сил, я взял ее на руки и побежал в темноте.

Задыхаясь от бега, я вынужден был остановиться и осторожно положил Грацию на землю. Она все еще была в глубоком обмороке. Оглядевшись повнимательней вокруг, я наконец понял, что мы находимся в русле подземной реки с илистым и скользким дном. К счастью, кое-где пробивался дневной свет и отпала необходимость в самодельном освещении. Факел я в панике давно потерял. Сказывалась усталость. Все тело болело, хотелось прилечь и отдохнуть, хотя бы на несколько минут. Постепенно дыхание восстанавливалось, но ноги продолжали дрожать от напряжения.

Вдруг мой слух уловил сначала неясный, а затем отчетливый звук шагов. Я ясно слышал, как несколько человек приближались, не скрывая своего присутствия.

«Что делать?» – подумал я.

Оружие у меня пропало, поэтому оказать серьезного сопротивления я не мог. Между тем голоса быстро приближались. Я немного подумал, затем подхватил Грацию и бросился в воду, постепенно погружаясь все глубже и глубже, пока вода не подхватила меня. Одной рукой приходилось грести, а другой поддерживать Грацию. Очень скоро я убедился, насколько легкомысленно поступил. Течение, казавшееся таким безобидным, на самом деле было очень мощным. Мне стоило большого труда удерживать Грацию возле себя и одновременно не утонуть. Вскоре стал слышен грозный и мощный шум, который становился все сильнее и оглушительнее. Только тогда до меня дошло, что живыми нам из этой ситуации не выбраться. Впереди был водопад.

Из последних сил я попробовал добраться до противоположного берега, но тяжелое тело Грации сильно мешало моим движениям. Но я старался спасти ее и потому продолжал барахтаться в воде, пытаясь держаться на плаву. Стремительный поток нес нас вперед с головокружительной быстротой. Теперь поверхность воды была практически гладкой, но течение стало сумасшедшим. Я покрепче прижал к себе Грацию и отдался на милость Провидения, как писали в старых романах. То, что поток увлечет нас вниз и мы шарахнемся неизвестно с какой высоты, было ясно как Божий день. И мне оставалось лишь молиться о спасении наших душ и чтобы внизу не оказалось острых камней. Стоило мне об этом подумать, и тут же возникла надежда на спасение. Передо мной замаячил большой каменный монолит, очевидно, из местных пород, который делил поток пополам. Сразу же за камнем начиналось страшное и неудержимое падение воды. Я собрал остаток сил, чтобы добраться до спасительного утеса. В последний момент, когда я протянул руку, чтобы уцепиться за него, поток воды оторвал от меня Грацию. Она моментально исчезла из виду, обрушившись вниз вместе с водопадом. Меня с силой прижало к камню, и я почувствовал жуткую боль в колене.

– Грация! – закричал я, но мой голос потонул в адском шуме водопада.

Я вцепился в утес обеими руками, затем с надеждой посмотрел на берег и вдруг увидел Сэма Берроу в обществе еще двух человек, один из которых размахивал длинной веревкой, время от времени раскрывая рот – видимо, что-то кричал мне, хотя я ничего не слышал из-за кошмарного грохота. Но нужно быть полным идиотом, чтобы не догадаться, что они собирались вытащить меня, раз предлагали уцепиться за веревку.

Три или четыре попытки оказались безуспешными. Веревка не долетала до меня, а я боялся хоть на секунду оторваться от камня в полной уверенности, что меня тут же снесет вниз. Это было равносильно смерти. Мне казалось, что я лежу на этой скале целую вечность…

Наконец кто-то из них оказался попроворнее: он обнаружил у берега небольшое полено и привязал его к концу веревки. Затем, пройдя чуть выше по течению, бросил веревку с поленом в воду. Я внимательно следил за его приближением. Когда полено почти поравнялось со мной, я быстро бросился к нему. Как мне удалось вцепиться в него, до сих пор остается загадкой. Я крепко прижал полено к груди. Теперь я уже был уверен, что избежал неминуемой смерти.

Меня завертело и закружило. Я понял, что приближаюсь к обрыву. Мои мысли начали лихорадочно биться в голове: если эти трое не сдвинутся с места, то я буду проглочен бушующей массой воды и никто меня не достанет оттуда. Живого по крайней мере. Но через мгновение я почувствовал толчок и остановился, а потом постепенно начал отдаляться от водопада. Чтобы помочь своим спасителям, я начал лихорадочно работать руками и ногами.

Меня вытащили на берег, и я, обессиленный, повалился своим благодетелям в ноги. Меня начало рвать. Когда внутренности очистились от желчи и холодной воды, которой я нахлебался вволю, я наконец смог перевернуться на спину и, прикрыв глаза, забыться на секунду. Но не тут-то было…

Приличный пинок в ребра заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. Только тут я разглядел замечательную компанию: Сэм Берроу сжимал в руке пистолет 45-го калибра, а двое других с любопытством рассматривали меня. Один из них – высокий и лысый, с детским выражением лица, был в легком фланелевом костюме. Другой – потоньше и чуть пониже, стоял рядом, одетый в серую фетровую шляпу с широкими полями и серый плащ, перехваченный поясом.

– Ну, что ты теперь собираешься с ним делать? – спросил лысый, не спуская с меня глаз.

– Он хотел задать мне несколько вопросов, – воскликнул Сэм. – Мы сейчас с ним поменяемся местами… Ну-ка, вставай, дружок.

Острым носком ботинка он сильно ударил меня в живот и, видимо, для полноты ощущений добавил еще и кулаком, причем гораздо больнее.

– Шевелись, падаль. Мне тоже хочется поболтать с тобой.

– А что я могу сказать тебе? – спросил я хриплым голосом.

Толстые губы негра скривились в зловещей усмешке.

– Уверяю тебя, что ты сейчас запоешь канареечкой. У меня все говорят. Даже мертвые.

Друзья Сэма захохотали.

– Вопрос первый: почему ты искал меня на улице Всех Святых?